Часть 18.
Осознание того, что во время этой встречи я меньше всего думала о своей игре, пришло почти сразу, как только князь Воронцов покинул наш дом. Я думала, что задание, которое дал мне Пётр, полностью поглотило меня, и из-за него я не вспомнила об этой игре. Но, тем не менее, я прекрасно понимала, что князь ведёт свою, другую игру, и надеется одержать победу. Что ж, небольшое преимущество только добавит ему самоуверенности, и тем скорее он закроет глаза на то, чем буду занята я…
Вскоре появился папенька, и начал расспрашивать меня о проведённом дне с Михаилом.
- А что же князь так скоро ушёл? Я надеялся застать его здесь, - начал он.
- Мне неизвестна причина его скорого ухода, папенька, - отвечала я, впрочем, без особого чувства.
- Ты что-то недоговариваешь. Наверняка князь оказывал тебе знаки внимания.
- Папенька, я же просила вас оставить все попытки выдать меня замуж за Михаила Павловича. У вас ничего не получится. Князь Воронцов не из таких, он не будет жениться на первой, кто ему понравится. Вы ещё этого не поняли?
- Саша, попробовать можно всегда. Тем более, когда предоставляется такая удача.
- Нет, папенька. Наш разговор снова приведёт нас к ссоре, давайте лучше оставим его. С вашего позволения, я удалюсь в свою комнату, - произнесла я, вставая с дивана и направляясь к лестнице.
- Как угодно, - ответил он мне вслед, когда я уже понималась по ступеням.
Закрыв за собой дверь, я прислонилась к ней спиной, закрыла глаза и тяжело вздохнула. Сегодня мне ещё предстоял визит к Петру. Признаться, я первый раз боялась встречи с ним. Как он поведёт себя на этот раз, думала я. Подойдя к зеркалу, я взглянула на себя. Рыжие волосы спускались по плечам, их сияние и блеск становились ещё ярче в свете полуденного солнца. Зима постепенно отдавала свои права весне, но на улице по-прежнему лежали сугробы.
Собрав волосы сзади, я взяла несколько шпилек и заколола ими пучок. Теперь на меня смотрела именно та Саша, которая первый раз в парке испугалась, увидев Каульбаха.
Дождавшись, когда на улице стемнеет, я вышла из своей комнаты. На ходу бросив Анне, что иду гулять в парке, оделась и вышла на улицу. Несмотря на то, что была уже середина марта, мороз был довольно сильным, и при дыхании изо рта вырывался пар. Я потёрла руки и поспешила спрятать их в муфту. Я любила зиму, но от сильных морозов мне становилось немного не по себе. Чтобы согреться, я стремительным шагом направилась к трактиру и вскоре настигла его. По обыкновению, спускаясь в погреб, я вдруг подумала, что мне хочется бежать. Мои ноги дрожат от страха, а по всему телу бегут неприятные мурашки, которые не шли ни в какое сравнение с теми, что бежали по моему телу от дыхания князя Воронцова. Я поспешила выбросить эти мысли из головы, и скорее, чем обычно, спустилась по лестнице. Толкнув дверь в погреб, а я не сомневалась, что меня ждали, я сразу увидела дрожащий огонёк свечи.
- Проходите, Александра Илларионовна, - услышала я знакомый голос. Сняв капор, я направилась к стулу, на котором обычно сидела во время своих визитов. Я молчала, ожидая вопросов.
- Вам удалось завести знакомство с князем Воронцовым? – спросил Пётр.
- Удалось, - сухо отвечала я, не собираясь рассказывать более того, что он меня попросит.
- И что вы выяснили о его причастности к расследованию? Что он знает о заговоре?
- Он знает ваше имя. Он знает имя Ильи Фёдоровича. Он подозревает вас. Более ему ничего не известно.
- Вы показали ему список?
- Да. В данный момент он занимается его расшифровкой, - лёгкий свет упал на лицо Петра, я увидела его недобрую улыбку, природа которой была мне неизвестна.
- А кто снабжает его информацией?
- Катерина Урусова. Но она сама немного знает. Говорит только то, что вы ей противны, - я не хотела упустить возможности высказать своё мнение об этом человеке. Пусть даже словами Кати. Пётр ещё шире улыбнулся, недобро обнажая белизну своих зубов.
- Вы хорошо справились со своей работой. Теперь нам остаётся только ждать, - ледяным тоном произнес Каульбах, и встал со своего стула, медленно приближаясь ко мне. В эту минуту мне вдруг захотелось раствориться в воздухе или вжаться в стул до такой степени, чтобы стать незаметной. Но Пётр продолжал приближаться ко мне, и с моего лица не сходило выражение гордости и равнодушия. В этот момент только мне было известно, какой страх я способна ощущать.

Отредактировано Кассандра (2018-07-22 11:42:20)

Часть 20.
Сев в карету, я облокотила голову на стенку и закрыла глаза. События прошедших дней, да что там дней, месяцев, хотелось просто выкинуть из головы. Ах, если бы всё можно было повернуть назад! Не приезжать в Петербург, не ходить в тот парк, не соглашаться делать всё то, что вынуждена была, не посещать приём у Императора, не разгадывать шифр с князем Воронцовым… Если бы можно было остаться прежней Сашей с блеском в глазах, с детским задором, с сильным нравом… Путь до Орловки действительно был не близок, нужно было ехать около шести часов. Было достаточно времени для того, чтобы подумать… Подумать над теми поступками, что приходилось совершать, над теми масками, что приходилось примерять. Мне хотелось убежать, испариться. Я хотела бежать от этого страшного человека – Петра, и тогда ещё не понимала, что стараюсь убежать от себя самой. Почему-то мне хотелось спать, но сон не шёл. Мысли упорно не хотели отступать, отгородить себя от них, как я это делала раньше, оказалось невозможным.
А как же папенька? Анна? Ольга? Что будет с ними, когда они узнают? Что будет с ними, когда Каульбах обнаружит, что я исчезла из Петербурга? Внезапное осознание того, что я подвергла огромной опасности свою семью, накрыло с головой. Но и возвращаться было нельзя. Я понимала, что Пётр непременно найдёт меня здесь, но в то же время, мне просто необходима была эта поездка. Мне надо было побыть одной, день, два, неделю, не важно. Надо собраться с мыслями, надо решить, что делать дальше… Но почему же тогда так страшно? Почему этот страх не хочет отступать ни на секунду? Он как будто всё туже сдавливает меня, трудно дышать, глаза слезятся…
Внезапно карета подскочила на кочке, и я больно ударилась о стенку лбом. Это был какой-то знак свыше, какое-то предупреждение… От этой мысли становилось ещё холоднее, ужас всё больше охватывал меня… Страх перед неизвестностью… Но теперь добавилось ещё что-то. Я боялась оставаться одна. До этой минуты я не представляла, как буду жить одна в этом огромном доме далеко от Петербурга. Там темно и страшно, и никто не придёт на помощь, когда она понадобится. Мне хотелось крикнуть кучеру, чтобы разворачивал карету назад, но я сдерживала себя, вспоминая все те ужасные страстные объятия и противные поцелуи, которые я получала от Каульбаха. Я понимала, что он не скоро ещё откажется от своих намерений.
Мне удалось заснуть. Я отчётливо помню, что видела во сне. Я шла по коридору, держа в руке канделябр с зажжёнными свечами, заглядывала в каждую дверь на пути. В комнатах спали люди, свободные от забот. Наконец, я нашла ту дверь, которая мне была нужна. Войдя в комнату, я медленно закрыла её за собой, чтобы не создавать лишнего шума, и одну за другой потушила свечи. Я на цыпочках приблизилась к кровати, подобрав юбки, чтобы не шуршали, а затем медленно отодвинула одеяло, которое скрывало лицо девушки, спавшей в этой комнате. В следующую секунду я увидела, что на белой ночной сорочке алеет пятно крови, которое растекается шире и шире, и теперь кровь капает мне на руки. Я медленно убрала с лица рыжие волосы девушки и громко закричала, потому что этой девушкой оказалась я сама…
- Барыня, барыня, - кто-то тряс меня за плечо, - очнитесь!
Я широко раскрыла глаза и не сразу поняла, где нахожусь. Увиденное во сне глубоко шокировало, я старалась отдышаться, справляясь с волнением и страхом, с новой силой подступившим к горлу.
- Вы так кричали во сне, я подумал, что…
- Нет-нет, со мной всё в порядке, - я провела рукой по лбу, вытирая капельки пота, что остались после сна, - а скоро ли мы приедем?
- Так приехали уже, добро пожаловать в Орловку, - кучер приоткрыл дверь кареты, и я увидела огромный дом, обнесённый чёрным железным забором с тоненькими прутиками и причудливыми узорами.

Отредактировано Кассандра (2018-08-12 01:01:47)

Часть 22.
Уже с утра погода была чудесной. Несмотря на то, что было довольно холодно, ярко светило солнце. Я встала с кровати и распахнула шторы на окне. Яркие лучи тут же залили комнату светом, и мне пришлось щуриться, чтобы привыкнуть к этому. Казалось, сама погода, сама природа, само небо, солнце говорили о том, что я начну всё заново. Забуду то, что было со мной ещё вчера, но уже в прошлой жизни. Да, я хотела всё забыть, притвориться, что видела лишь страшный сон, но, увы, этому не суждено было случиться… Но тогда мне хотелось верить в лучшее, я искренне надеялась на это.
В комнату постучалась служанка и сказала, что всё готово к завтраку. Она помогла мне одеться и причесаться, а потом я спустилась в шикарно обставленную столовую Орловых. Великолепный фарфор, привезённый из Китая, шёлковые занавески – всё это было удивительно красиво. Эта атмосфера создавала праздник, моё настроение поднималось ещё выше.
Но через несколько часов я поняла, что мне совсем нечем заняться. Я взяла приключенческий роман, но всё показалось мне скучным, ведь теперь моя жизнь была намного насыщеннее любого сюжета в приключенческом романе. Не успев подумать о своих дальнейших действиях, я взяла с полки другую книгу. Она была в красной обложке и написана на французском языке. Название уже говорило обо всём. Я взяла любовный роман. Ну что ж, всё равно время убить нечем, подумала я и, сев на диван в кабинете, открыла книгу. Неожиданно для самой себя, я глубоко погрузилась в чтение, и отвлеклась лишь тогда, когда часы пробили полдень. А ведь я должна была быть в фехтовальном зале!

***
Михаил ехал в карете. Он направлялся в фехтовальный зал, где должен был увидеть княжну Забелину. Ему было интересно посмотреть на эту девушку в мужском платье. Ему было любопытно увидеть, как она фехтует, ему просто не терпелось показать этой самоуверенной натуре, как надо фехтовать. Да, он хотел одержать над ней победу. Победу не только в поединке, но и победу над её сердцем. Она была интересна хотя бы тем, что сильно отличалась от других девушек того же возраста и статуса. Она интересовалась оружием, была открытой и прямой, несмотря на то, что сначала пыталась показать кокетку. Она не боялась говорить о страшном заговоре, её интересовала зашифрованная надпись, прежде всего, ей было любопытно это. Её живой и радостный, даже какой-то детский, блеск в глазах заставлял улыбаться, поднимал настроение. Задорный смех ещё больше говорил о её отличности от других. Но было в ней что-то женственное, по-настоящему женственное. Быть может, она старалась спрятать эти качества в себе, но покатые плечи, длинная шея и маленькая родинка говорили сами за себя. Михаил ловил себя на мысли, что думает о Саше гораздо больше, чем о других девушках, но быстро уверял себя в том, что это будет всего лишь мимолётное увлечение, к тому же, Саша поможет ему разгадать шифр, который приблизит к раскрытию заговора.
Тем временем, карета подъехала к зданию, в котором месье Шарль расположил свой фехтовальный зал. Он разрешал ученикам приходить сюда в свободное время, чтобы практиковаться в фехтовании. Михаил быстро поднялся по ступенькам на второй этаж, на ходу вынимая шпагу из чехла. Он отворил дверь, надеясь увидеть молодого юношу низкого роста с приятными чертами лица, но никого не было. Странно, ведь Михаил опоздал на десять минут, что позволяет себе эта девчонка! Он решил подождать её немного, возможно, она прихорашивается. Но Саша не появилась ни через десять минут, ни через двадцать, ни через час. Расстроенный, даже немного разозлённый Михаил вышел из зала и направился прямиком к Саше в дом, чтобы непременно выяснить причину, по которой сегодня она не явилась в фехтовальный зал.
- К Забелиным! – бросил он кучеру, садясь в карету и громко хлопая за собой дверью.

Отредактировано Кассандра (2018-07-22 11:42:56)

Часть 24.
По дороге к Урусовым, Михаил остановился у цветочной лавки, чтобы купить Кате свежесрезанных красных роз. Она наверняка в обиде на него за то, что произошло на балу два дня назад. Он увлёкся Александрой, не обратив даже внимание на то, как Катя выбежала из зала. Но он был уверен в том, что, преподнеся ей эти розы и сказав пару красивых слов, сможет развеять все обиды и снова вернуть Катино расположение к себе. В отличие от других девушек, с которыми у него были романы, Катя ему не нравилась. Ему было неприятно находиться в её обществе, но, к сожалению, ухаживать за ней было единственным способом, чтобы выведать побольше об интересовавшем его деле. Михаил надеялся на то, что, когда узнает достаточно информации о заговоре, сможет больше не видеться с Катей, и навсегда избавить себя от её общества.
Поднимаясь по ступеням, Михаил мысленно прокручивал разговор, который собирался вести с Катериной Фёдоровной. Необходимо было дать ей понять, что он не против её общества, однако не стоило давать ложных надежд, мало ли что эта девчонка придумает.
- Катерина Фёдоровна? – тихо окликнул он, входя в гостиную и пряча за спиной букет роз.
Она стояла у окна спиной к нему. Плечи её то и дело вздымались, и были слышны тихие всхлипы. Должно быть, она плакала. О, как он не любил истеричных женских слёз! Особенно её слёз.
- Я пришёл, чтобы извиниться перед вами за своё поведение на балу, - Михаил подошёл к Кате, но она по-прежнему не оборачивалась.
- Уходите, князь, я не желаю вас видеть, - ответила, всхлипывая, она.
- Быть может, этот скромный букет цветов поднимет вам настроение, - Михаил протянул Кате розы, которые никак нельзя было назвать скромным букетом. Их было, по меньшей мере, двадцать пять. Она медленно взяла их в свои руки, и только тогда обернулась, и сразу столкнулась лицом к лицу с Михаилом, который вовсе не думал отступать.
- Мне жаль, что всё так вышло, - продолжал он, - вы даже не дали мне времени объясниться.
- Вы прекрасно проводили время в обществе Александры Илларионовны, зачем же мне было отвлекать вас? – по её щеке вновь медленно скатилась слеза, - вы лгали мне о том, что вам приятно находиться со мной, - её голос начинал приобретать истеричные нотки, что ужасно злило Михаила, но он сдерживался, продолжая очаровательно улыбаться.
- Ну что вы, Катерина Фёдоровна, если бы я лгал вам, то подумайте, стал ли приходить к вам с извинениями? Вы действительно неправильно всё поняли. Александра Илларионовна просто обладает некой информацией, которая поможет мне в деле, порученном цесаревичем. Я говорил вам о нём, помните? – Михаил пальцем провёл по щеке Кати, вытирая слезу. На её лице пролегла тень улыбки.
- Неужели я могу верить вам? – тихо спросила она, но Михаил понял, что Катя сдалась и простила его.
- Разумеется, - князь снова улыбнулся.
- Вы знаете, я так боюсь… - продолжила она, как ни в чём не бывало, - Илюша всё чаще покидает дом, чтобы видеться со своим странным другом… Он сегодня рано утром уехал куда-то, даже слова мне не сказал…
- Неужели? – Михаил поднял бровь, садясь на кресло напротив другого, на которое только что села Катя, и приготовился слушать.

***
Я открыла глаза. Голова страшно болела, а руки и ноги затекли. Я осмотрела всё вокруг, но не сразу поняла, где нахожусь. Это была маленькая комнатка, с печкой в углу. На полу везде лежало сено, а в одной кучке собран хворост. Повернувшись на другой бок, я ощутила, насколько была неудобна та кровать, на которой я лежала. Я попыталась встать, но ничего не получилось. Ноги и руки оказались связанными. Через несколько минут, после некоторых усилий, мне всё же удалось присесть на кровати. Теперь я могла легко наблюдать за тем, что происходило в комнате. Где-то около кровати лежал мой капор, который теперь был весь в пыли и грязи. На глаза опускались волосы, выбившиеся из причёски. Потихоньку перед глазами проплывали события, произошедшие со мной. Я вспомнила тех ужасных людей, облачённых во всё чёрное, которые гнались за мной. Очевидно, им удалось поймать меня и отнести в эту избушку. Только сколько времени я была без сознания? Успели ли они отвезти меня в Петербург, или я всё ещё в Орловке? У меня не было ответов на эти вопросы. Оставалось только ждать. Ждать, когда похитители придут вновь, чтобы проведать меня. Это были люди Каульбаха, я не сомневалась. А значит, до прибытия их хозяина я могу чувствовать себя более или менее расслабленно. Они не заставили себя долго ждать. Услышав тяжёлые шаги за дверью, я легла на кровать и притворилась, будто до сих пор нахожусь без сознания.

Отредактировано Кассандра (2018-07-22 11:43:14)

Часть 26.
Передо мной стоял Пётр и улыбался. Одной из тех улыбок, которые я ненавидела больше всего на свете. Я не могла ступить и шагу. В этот момент я даже ничего не чувствовала. Ни страха, ни отчаяния, ничего.
- Что же вы, Александра Илларионовна, уходить собрались? А со мной даже не поздоровались? – ехидно спросил он.
- Добрый день, - ответила я с ухмылкой. Не успев даже подумать, именно это у меня и получилось.
- Рад вас видеть… Сегодня чудесный день, вы не находите? – Пётр оглянулся по сторонам.
- Я не могу разделить вашего мнения, - по-прежнему гордо отвечала я, как будто разговаривала со своим знакомым, от общества которого хочу поскорее избавиться.
- И, тем не менее, не составите ли вы мне компанию за чашкой чая в этой приятного вида избушке посреди хвойного леса?
- Простите, мне надо идти, - отрезала я, хотя прекрасно понимала, чем закончится моя непозволительная дерзость в адрес этого человека.
- Ты пойдёшь туда, куда я тебе скажу, - Пётр сделал ударение на слове «я» и, грубо схватив меня за локоть, повёл обратно в избушку, а затем с силой кинул на кровать, так что я ударилась рукой о железный каркас и вскрикнула от боли.
- Больно, да? Сейчас тебе будет ещё больнее… Оставьте нас! – рявкнул он на моих похитителей, и те поспешили удалиться.
- Я не понимаю, что вы имеете в ви… - я не договорила, потому что в следующую секунду в дверях избушки появился Илья Урусов. Не один. Так же, как минуту назад вёл меня за локоть Каульбах, Илья вёл Ольгу. Вид у неё был очень жалкий. Подол платья порван в одном месте, причёска так же растрепалась, она была вся в соломе… Но я не заметила и тени слёз на её лице. За это я её и любила. Она всегда умела сдерживать себя. Всегда переносила любые трудности с высоко поднятой головой. Наверное, этим и отличались все Забелины.
- Саша! – Ольга попыталась вырваться и броситься ко мне, но у неё ничего не получалось. Цепкие пальцы князя Урусова намертво вцепились в её локоть, - что происходит?
- Оленька, я тебе всё потом объясню, обещаю… У нас будет достаточно времени, чтобы поговорить обо всём… - я повернулась к Каульбаху и со злостью, даже с ненавистью, начала глазами превращать его в пепел, - что всё это значит?
- Это для того, чтобы ты не вздумала бежать, моя дорогая Сашенька, - он обошёл меня с другой стороны и снова завязал сзади руки, - ты обещала помогать мне. К сожалению, заманить твою кузину было единственным способом, чтобы удержать тебя на своей стороне…
- Саша, о чём говорит этот человек? – в голосе Ольги слышались тревога, волнение и неподдельный страх.
- Уведи её, - властно приказал Каульбах Илье, - она не должна знать все подробности нашего дела.
Скрипнула дверь, и Илья вывел Ольгу из избушки. Я осталась наедине с Каульбахом.
- Так вот, - продолжил он, как ни в чём не бывало, - бежать было весьма опрометчиво с твоей стороны. Ты же прекрасно знаешь, что мои люди повсюду… Им не составило никакого труда выследить тебя от дома Орловой до её поместья. А уж поймать ничего не подозревающую женщину…
- Ты трус, - прошептала я, а потом громче добавила, - ты просто боишься…
- Чего?
Впервые за всё время нашего знакомства я рассмеялась. Рассмеялась ему в лицо, задрав подбородок вверх и глядя прямо в глаза этому человеку.
- Кого… Ты боишься меня, - я продолжала смеяться, но через секунду ощутила, как щека горит огнём от его удара.
Если бы у меня были развязаны руки, я бы тут же прижала их к щеке, чтобы боль не казалась такой сильной и острой. Но вместо этого я лишь опустила голову вниз, а через несколько секунд вновь подняла её. Я облизала губу и почувствовала на языке солёный привкус крови.
- Не смей так говорить, - сквозь зубы процедил Пётр, - я ничего не боюсь. Ничего и никого. Тем более такой жалкой девчонки, как ты. А теперь слушай меня. Ты, наверное, уже поняла, что, если откажешься и дальше выполнять всё то, что я скажу тебе, то твоей кузине не поздоровится.
- Да… - шёпотом ответила я.
- По приезду в Петербург ты продолжишь своё задание. Ты будешь продолжать следить за всем, что делает князь Воронцов. С кем ведёт разговоры, куда ездит с визитами, удалось ли ему разгадать зашифрованный список. Словом, шпионить за ним.
Я молча кивнула. У меня не оставалось выбора. Всё же, следить за Воронцовым было не так уж трудно. У нас было много общих интересов. А допустить, чтобы с Оленькой что-то случилось, я не могла. Пусть даже пострадаю сама, но мои родные останутся целыми и невредимыми.
- Ольга Филипповна может знать, что ты замешана в одном деле, но подробности ты должна от неё скрыть. Иначе… - он сделал жест, и я поняла, что иначе с Оленькой что-то случится.
- Я поняла вас, - гордо и спокойно ответила я, впервые удивившись тому, что мой голос не дрогнул. Более того, я с удивлением осознавала, что за всё время нашего разговора мне ни разу не стало страшно. Впервые я почувствовала силу. Я была сильнее этого человека. Намного сильнее.

Отредактировано Кассандра (2018-07-22 11:43:29)

Часть 28.
- Александра! – от взгляда папеньки я готова была сквозь землю провалиться. Он давно так на меня не смотрел. Последний раз это было, когда я в 10 лет села на лошадь и ускакала далеко-далеко, вернувшись домой только к поздней ночи, - потрудись-ка объяснить, где ты была и почему не предупредила о своём отъезде.
- Я же послала вам записку, папенька. Со мной было всё в порядке. С вашего позволения, я пойду спать, очень утомилась с дороги, - я направилась к лестнице, но отец схватил меня за руку.
- Ты не пойдёшь, пока не объяснишь, где ты была.
- Я всё объясню завтра, я правда очень устала! – я вырвала руку и поспешила к лестнице.
- Александра, постой!
- Если вы так уж хотите знать, я была у Оленьки в поместье, у меня были неотложные дела, я прислала записку, и совершенно не просила волноваться обо мне! – мой тон был немного громче и грубее, чем мне самой хотелось этого, - доброй ночи, - бросила я напоследок, хлопая за собой дверью комнаты так, что казалось, в коридоре полопаются стёкла.
Сев на бархатный пуфик перед туалетным столиком, я положила локти на него и обхватила руками голову. Ну неужели они не понимают, что я устала? Мне надо отдохнуть и прийти в себя… Да, я не сомневалась, что заставила папеньку волноваться, но так ли нужно было выяснять всё посреди ночи? Завтра я непременно извинюсь перед ним за своё ужасное поведение. Я не должна была так разговаривать… Но в тот момент, казалось, я была не я. Как будто кто-то сидел внутри и командовал мной. Что же такое происходит? Мне было просто необходимо отвлечься от мыслей о Каульбахе и том, что я ему обещала. Как хорошо, что мы с Ольгой пойдём завтра к мадам Аннет и закажем новые платья! Впервые я была несказанно рада этому. Выбор шёлка, атласа, рюшей и кружев поможет отвлечься. А потом… Я даже не знала, что будет потом. Встреча с Михаилом… Как она пройдёт? Я не знала, да и не хотела загадывать. Взяв со столика флакончик французских духов, я поднесла его к носу, вдыхая аромат роз и ванили. Завтра наступит новый день, и я обязательно обо всём подумаю. Завтра.

***
Михаил просматривал почту, сидя в своём кабинете. Князь был одет в халат с расшитыми на нём шёлковыми узорами. На зелёном сукне письменного стола стоял бокал, наполовину наполненный вином. Делая иногда небольшие глотки, Михаил ножом для бумаги вскрывал письма. В основном, это были любовные записки, сильно надушенные духами. Присылали их чаще всего совсем юные барышни, недавно вышедшие в свет. Один раз потанцевав с князем Воронцовым или получив от него комплимент, они думали, что могут стать близки к нему. Наивные дурочки… Но среди подобного рода посланий часто попадались приглашения на приёмы, балы или собрания молодых людей с картами, выпивкой и другими подобного рода развлечениями. Взгляд Михаила привлёк небольшой конвертик. На нём были нарисованы красивые красные ленточки, которые составляли весьма причудливый, ажурный узор. Он медленно вскрыл конверт и прочитал написанное в послании.
«Господин Воронцов! Имеем честь пригласить вас на торжество, посвящённое именинам княжны Марии Долгорукой, которое состоится в день 25 февраля сего года. Господа Долгорукие».
На этот день у Михаила не было запланировано никаких визитов, поэтому он решил принять приглашение, несмотря на всю его странность. Разве Долгорукие не будут опасаться, что молоденькая Маша может влюбиться в него? Разве не будут бросать гневные и негодующие взгляды, когда она, смущённая, будет благодарить его за комплимент? Когда потом непременно влюбится в него, и с надеждой будет ждать встречи? Но с другой стороны, было и другое объяснение этому приглашению. Долгорукие были чуть ли не самыми богатыми людьми Петербурга, поэтому наверняка решили устроить самый роскошный приём, чтобы непременно попасть в колонку Петербуржской газеты, посвящённой светским событиям. А Маше исполнялось шестнадцать, и постепенно она должна была входить в высшее общество. Так почему бы не начать с её именин?
- Барин, ваша комната готова, - в двери показалась молодая крепостная девушка лет двадцати. Увидев его немного раскрытую полу халата и расстёгнутую белую рубашку под ним, лицо её стало красным. - Ой, - поспешно добавила она, но не ушла, дожидаясь ответа барина.
- Спасибо, Анна, - сказал ей Михаил, запахивая плотнее халат, - можешь идти.
Девушка исчезла. Потом она ещё долго будет вспоминать то, что увидела в кабинете, и то, как барин назвал её. По полному имени не величали даже родители!

Отредактировано Кассандра (2018-07-22 11:43:45)

Часть 30.
Михаил разговаривал со своим старым приятелем и, когда разговор был окончен, повернулся, чтобы ровно сесть на стуле. Но тут его взгляд привлекла девушка. Саша смотрела на него с каким-то испугом, осторожностью. Он мог видеть её глаза, ярко-зелёный составлял сильный контраст с нежно-сиреневым – тем цветом, в который она была одета. Сегодня она была так же прекрасна, как и несколько дней назад, на балу. Только красота эта не отличалась от красоты любой другой кисейной барышни, предпочитающей кружева и рюши строгим силуэтам и покрою. Михаил вспомнил Сашу во время своего визита к Забелиным. Тогда она была прекрасна какой-то особенной красотой, отличавшейся от других. И именно та красота намного больше шла Саше, как будто была создана специально для неё. Тогда она выглядела собой. А сейчас… Что же произошло с ней сейчас? Заиграла спокойная мелодия, вступление к романсу. Княжна Долгорукая сначала неуверенно, а потом, набираясь храбрости, запела. Её звонкий голос разлетался по всему залу. И тут же все взоры были обращены к ней. Все, кроме двух, которые непрерывно следили друг за другом. Михаил видел, что Саша, не переставая, смотрит на него, во всём её взгляде читалась какая-то уверенность. Он не смел прекратить этот безмолвный разговор, поэтому, не отрывая своих глаз, смотрел в её. Какое-то странное чувство овладевало им, когда он смотрел в эти глубокие глаза. Чувство, которое он мог сравнить со страстью.
***
Эти глаза, не переставая, смотрели на меня. Я не смела отвести свой взгляд, как заворожённая продолжала вести этот безмолвный разговор. Его серые глаза выдавали сначала сомнение, но потом в них появилось что-то другое. В них словно появилось больше блеска, больше решительности. Дыхание моё становилось прерывистым, я не слышала звуков музыки вокруг себя, как будто всё провалилось в темноту. Не видела ничего, кроме этих серых глаз. Они словно завораживали, зачаровывали, заставляя смотреть в них всё дольше, внимательней и напряжённей.
- Саша, - Ольга трясла мою руку.
- Да, - словно очнувшись ото сна, проговорила я, на мгновение отвернувшись, и возвращаясь в окружавшую меня реальность.
- Всё в порядке? Я зову тебя уже несколько минут.
- Да, - снова ответила я.
- Тебе нравится пение Машеньки?
- Безусловно, - отвечала я, не понимая смысла произносимых слов.
Когда Оленька вновь погрузилась в атмосферу музыки, я повернула голову обратно, но взгляда князя не заметила. Теперь он вновь шептался о чём-то со своим приятелем, сидевшим рядом с ним.
Вскоре музыка стихла, и вокруг началось какое-то оживление. Затем послышались громкие аплодисменты. Когда они стихли, гости начали отодвигать стулья, вставая со своих мест. Пение закончилось, и впереди всех ожидал праздничный обед.
- В бальном зале расставили столы специально для празднования. В столовой места для всех приглашённых не хватило, - шепнула мне Ольга, которая всегда была в курсе всех светских новостей и событий.
Она встала со стула, жестом призывая меня следовать за ней. Мы направились к выходу, где уже собралось много народа, ожидавшего своей очереди выйти из музыкального зала. Вдруг кто-то дотронулся до моего плеча так, что по коже побежали мурашки, а сама я вздрогнула. Медленно развернувшись, я увидела перед собой улыбающегося Михаила Воронцова. Наши глаза снова встретились, и я почувствовала, как щёки покрывает лёгкий румянец.
- Добрый день, Александра Илларионовна, - произнёс он так, как будто мы были знакомы не один год, как будто не договаривались о встрече в фехтовальном зале, как будто я не сбегала из Петербурга.
- Добрый день, Михаил Павлович, - ответила я, и на несколько секунд замялась, не зная, о чём говорить дальше, а потому добавила, - простите, меня ждёт Оленька, не стоит её торопить.
- Я так не думаю, - спокойно сказал князь, и взглядом указал куда-то. Я снова развернулась и увидела, что Ольга, ни разу не обернувшись, продолжает своё следование к выходу, увлекаемая другими людьми.
- Может, вы расскажете мне, почему не явились в фехтовальный зал? Я прождал вас, по меньшей мере, час, - его голос вновь заставил меня развернуться к нему лицом.
- У меня были срочные дела, - ответила я немного высокомерно.
- Связанные с заговором?
Сердце моё вновь отчаянно забилось. На секунду мне показалось, что Михаил всё знает о моей причастности к этому заговору, но потом я отогнала эту мысль от себя. Наверняка, он имел в виду моё участие в расследовании этого заговора.
- Боюсь, что нет. Оленька попросила меня помочь ей в поместье, я не могла отказать кузине. А что, у вас появилась новая информация? – внимательно спросила я.
- Давайте подождём немного, - произнёс он, указывая рукой к выходу, - когда все выйдут, мы можем всё обсудить.
Когда все выйдут… Это означало, что мне предстоит провести некоторое время один на один с князем Воронцовым.
Через несколько минут последний гость вышел из комнаты, оставив открытую дверь, думая, что мы выйдем вслед за ним. Михаил направился к двери и медленно и почти бесшумно закрыл её.
- Так-то лучше, - улыбаясь, сказал он, - мне стало известно, что в последнее время Ильи Урусова всё чаще не бывает дома. Он по-прежнему ведёт знакомство с этим Каульбахом и отчаянно пытается наладить его отношения с Катей.
- Катей? – переспросила я. Отчего-то произнесение этого имени больно кольнуло меня внутри.
- Катериной Фёдоровной, - поспешил поправиться Михаил.
Я промолчала, и лишь уголки моего рта чуть дрогнули. В комнате повисла тишина. Ни я, ни князь Воронцов больше не решались говорить. Наконец он, оглядев меня, произнёс:
- Тогда вы выглядели по-другому.
- Когда – тогда? – поинтересовалась я.
- У вас дома, когда я приезжал с визитом. То скромное платье очень шло вам. В нём вы выглядели… самой собой.
Я искренне удивилась. Откуда он мог знать, в чём я выгляжу естественно, а в чём пытаюсь казаться другой?
- А откуда вы можете знать, какая я? Ежели вы делаете такие выводы, то должны хорошенько меня изучить.
- За несколько дней общения с вами, Саша, я понял, что вы – настоящий чертёнок в юбке! – он улыбнулся, приближаясь ко мне, - и, признаться, мне это очень нравится.
Я опустила глаза. Никогда я даже и подумать не могла, что кому-то может нравиться то, что я не похожа на остальных девиц, не увлекаюсь тем же, чем и они, и не веду себя так же. Я была уверена, что Михаил говорит искренне, это было видно по его глазам.
- Вы не похожи на остальных, - таинственно улыбаясь, произнёс он. Его глаза блестели, и я чувствовала, что краснею под этим взглядом, - этим вы и привлекли меня, Саша.
Я не заметила, насколько близко он подошёл ко мне. Я могла разглядеть каждую чёрточку на его лице, рассмотреть причудливые узоры его глаз, почувствовать прерывистое дыхание… И прежде чем я осознала, что будет дальше, его жаркий поцелуй накрыл мои губы…

Отредактировано Кассандра (2020-05-24 01:15:31)

Часть 32.
- Саша, ну где ты была? – спросила Ольга, когда я появилась в зале с накрытыми столами, - я тебя потеряла.
- Оленька, я, - на секунду задумавшись, я произнесла, - засмотрелась на комнатные растения. Они прекрасны.
- Ты никогда не интересовалась комнатными растениями, Саша, - удивлённо произнесла Ольга, и проследила за направлением моего взгляда.
С неожиданностью для самой себя я отметила, что уже несколько секунд неотрывно слежу за дверью, из которой должен появиться Михаил.
- Всё в порядке? – поинтересовалась Ольга.
- В полном, - увидев знакомый силуэт, заходящий в зал, я поспешно отвернула голову и, улыбнувшись, посмотрела на Ольгу, - всё в порядке.
- Ты уверена, что не хочешь вернуться домой?
- Нет, Ольга, к чему всё это? Мне здесь нравится, и мы остаёмся, - твёрдо сказала я, оглянувшись вокруг. Екатерина Урусова сидела рядом с матушкой и бросала влюблённые взгляды на князя Воронцова. А тот, в свою очередь… О, Боже! Он неотрывно смотрел на меня и улыбался… Я попыталась улыбнуться в ответ, но, когда ничего не получилось, лишь закусила губу.

За обедом было слышно лишь постукивание вилок по тарелкам. Казалось, все наслаждались трапезой и предвкушали последующее веселье. Ведь вскоре расставят столы для игры в карты и, убрав обеденные, позовут оркестр, и начнётся настоящий бал. Княжна Марья станцует свой первый вальс с князем, графом или бароном, кто окажется проворнее. Поэтому, сосредоточившись на еде, я не думала ни о чём больше. Ровно до тех пор, пока не объявили о том, что через несколько минут заиграет музыка, и пары закружатся на паркете. Я встала со стула и отошла к маленьким столикам, которые теперь стояли в углу. На них были расставлены лимонад, пирожные и шампанское.
- Сашенька, с твоего позволения, я оставлю тебя ненадолго. Старшая княжна Долгорукая очень хотела о чём-то побеседовать со мной, - голос Ольги как будто разбудил меня. Я очнулась от своих мыслей.
- Да, конечно, - натянув улыбку, произнесла я.
- Развлекайся, - услышала я её голос. А потом она развернулась и направилась в другую сторону зала.
Ещё несколько секунд я стояла одна, но потом заметила, что ко мне приближается князь Воронцов. Я подумала о том, что он как будто выжидал момент, когда я буду одна, чтобы подойти и вновь начать разговор.
- Как может такая прекрасная девушка скучать в этот вечер? – услышала я его мягкий голос совсем рядом.
- О, ну что вы, - я опустила глаза, - мне совсем не скучно. А вот Катерине Урусовой не помешает компания. Она выглядит такой расстроенной, - я взглянула на Катю. Действительно, бедняжка, казалось, вот-вот расплачется.
- Наверняка очередные глупости или эти вечные капризы, - Михаил едва поморщился, но достаточно для того, чтобы я заметила это.
- Вы не любите женских слёз? – я немного прищурилась, стараясь предугадать его ответ.
- Если только на то есть веская причина. Вы, во всяком случае, не похожи на девушку, которая будет плакать по пустякам.
- Я вообще мало на кого похожа, - заключила я немного грустным тоном.
- Это только ваше преимущество, - Михаил снова улыбнулся. Но почему он всё время улыбается мне? – а мы ведь с вами так и не фехтовали, мне бы было это весьма интересно.
- Завтра я свободна.
- Вы приглашаете меня?
- Скорее, намекаю, - я взяла бокал лимонада и отпила глоток, утоляя внезапно появившуюся жажду. Меня поразила та лёгкость, с которой князь разговаривал со мной. Как будто несколько часов назад не было того поцелуя, тех объятий, ничего. Наверное, и мне стоило вести себя так же, и скорее позабыть о произошедшем.
- Я буду ждать вас завтра в полдень, - заключил Михаил, - и на сей раз постарайтесь прийти вовремя.
- Не люблю опаздывать, - теперь я слегка поморщилась.
- Но ведь…
- Я же сказала, что не похожа на других девушек, - теперь я улыбнулась, делая ещё глоток из бокала. Оленька всё не появлялась.
- Смею надеяться, что вы не откажете мне в приглашении на тур вальса, - в голосе и взгляде князя Воронцова читалась надежда. А почему бы и нет? В танце не было ничего предосудительного.
- Не откажусь, - сказала я, и поставила пустой бокал на поднос. Михаил протянул мне руку. Я молча положила свою руку поверх его, и тут же ощутила приятное тепло от его прикосновения. Мы вошли в круг танцующих. Князь чуть притянул меня к себе, тем не менее, сохраняя расстояние, требуемое правилами приличия. Его рука скользнула по моей талии, отчего я немного смутилась. Сейчас его объятия были немного сухими, не такими, как тогда, в музыкальной комнате… Я осмелилась поднять на него глаза, несмело положив руку на его плечо. И тут же увидела всю полноту эмоций и чувств. Теперь он выражал их одним лишь взглядом. Я быстро отвела глаза в сторону, оглядывая других танцующих. Вдруг, сама не заметив, как, я сделала шаг назад, и вместе с Михаилом закружилась под приятную мелодию вальса. Он посылал мне какие-то импульсы, которые были так важны для танцующих, я знала это. И теперь узнала, как танцует Михаил Воронцов, и почему это является предметом обсуждений. Его движения были плавными и спокойными. Он двигался так, как будто жил танцем. Не удержавшись, я снова посмотрела ему в глаза. И растворилась в них. Это странное ощущение, словно в зале нет никого, кроме нас. Он улыбался. И я, не замечая за собой этого, улыбалась в ответ. Потому что не улыбаться было просто невозможно. Я не слышала музыку, не слышала других голосов. Стук сердца сейчас отбивал ритм вальса, а блеск глаз заменял слова. Я чувствовала, как Михаил всё быстрее сокращает расстояние между нами, я не сомневалась, что сейчас это будут обсуждать все петербуржские сплетницы, что Ольга потом будет отчитывать меня. Но мне было всё равно. Эти несколько минут вальса были словно отдельной жизнью для меня. Жизнью, в которой нет ни Каульбаха, ни заговора, ни расследования, а только эти бездонные глаза и стук сердец… Когда, наконец, музыка стихла и так же за руку Михаил увёл меня с площадки, осознание того, что он строит мне ловушки, намертво засело в голову. Я говорила себе, что передо мной стоит тот самый Михаил Воронцов, у ног которого готовы упасть десятки молодых девиц. Я обещала, что не стану одной из них. И я выполню своё обещание. Нас не связывает ничего, кроме расследования. Ничего.
- Простите, Михаил Павлович, мне нужно идти, - слабо сказала я. Голос куда-то пропал, и мне пришлось откашляться, чтобы вернуть его.
- Я всё ещё надеюсь увидеть вас в фехтовальном зале, - сказал он, взяв мою руку в свою, и прикоснувшись к ней губами. Как обычно, это прикосновение длилось дольше обычного.
- Я приду, - ответила я и, развернувшись, пошла искать Ольгу, чтобы сказать, что мы немедленно покидаем этот вечер.

Отредактировано Кассандра (2018-07-22 11:44:35)

Часть 34.
- Пожалуй, вы тот самый Александр Забелин? – Михаил взглядом скользнул по мне снизу-вверх, а потом остановился на лице.
- Да, сударь, - я придала голосу притворную грубость.
- В образе девушки вы мне нравитесь гораздо больше, - оценивающе проговорил Михаил, пробуя пальцем острие шпаги.
- Ну не могла же девушка идти по улице в мужском костюме, - я потянула за макушку парика, а потом потрясла головой, расправляя тем самым рыжие локоны.
- Так намного лучше, - заключил Михаил, надевая на острие шпаги защитный наконечник. То же самое проделала и я со своей шпагой.
- Отличная шпага, - Михаил посмотрел на узоры на рукояти моей шпаги.
- О, она старинная. Мой дедушка очень любил фехтовать, мне рассказывал папенька.
- Вы пошли в дедушку, - Михаил вскинул и снова опустил шпагу, рассекая воздух, - к барьеру!
- Постойте, а как же защитные маски? – я была немного удивлена.
- Ну вы же не думаете, что я собрался вас убивать, - Михаил рассмеялся, отчего комната сразу же наполнилась теплом и уютом, - к тому же, не могу отказать себе в удовольствии любоваться вашим прекрасным личиком.
Я опустила голову, пряча заблестевшие глаза и покрасневшие щёки.
- Ну что ж, к барьеру! – властно сказала я, повторяя шпагой то движение, которое только что сделал Михаил.
Он прекрасно фехтовал. Так легко парировал мои удары, будто напротив него стоял маленький ребёнок. Казалось, он мог просто стоять на месте и отражать мои удары. На все мои выпады приходились прекрасно выполненные, удачные и уместные блоки. Скоро я устала, а Михаил, казалось, был ещё полон сил. Но, словно заметив мою усталость, он резко отскочил назад и сделал жест, показывая, что поединок окончен.
- Александра Илларионовна, должен сказать вам, что вы фехтуете лучше многих мужчин, - заметил он, откидывая рукой мешавшие пряди волос назад.
- Вы мне льстите, - я сделала то же самое.
- Нет, я искренен с вами, - продолжал князь Воронцов, - вы заставили меня немного потрудиться. А некоторые из ваших выпадов были выше всяких похвал! Признаться, в вас я вижу по-настоящему достойного соперника.
- Благодарю, - я снова опустила глаза в пол. Повисло неловкое молчание.
- Саша… - услышала через минуту, - простите, Александра Илларионовна, я вчера долго думал над…
- Не стоит, - оборвала его я, прекрасно понимая, что речь зайдёт о поцелуе.
- О, нет, я хотел говорить не о том поцелуе, - начал Михаил. Я подняла на него глаза. По его ответному выражению на лице я поняла, что они пылали яростным огнём. Мы ведь договаривались не упоминать этого! Однако стало настолько жарко, что я подумала, что мои щёки просто сгорят от смущения.
- Простите, - тут же поправился он и слишком резко добавил, - я хотел говорить о зашифрованном послании.
- Вот как? – я подняла одну бровь вверх, медленно продвигаясь к окну.
- Некоторые символы показались мне очень знакомыми, - казалось, Михаил направился туда же. Так и было. Через несколько секунд, когда я уселась на широкий подоконник, он сел напротив меня, - я даже смог определить несколько букв. Так, например, я сумел различить предлоги и небольшие слова.
- И что же там написано? – мне было интересно это услышать, ведь я думала, что ничего в этом послании не было, Каульбах просто нарисовал странные символы.
- Пока разобрать толком не удаётся, но я думаю, что в скором времени, если, конечно, вы согласитесь мне помогать…
- Вы можете всегда рассчитывать на мою помощь, - как мне показалось, слишком быстро ответила я, - я не меньше вашего заинтересована в этом деле.
Вместо ответа, князь лишь улыбнулся. Снова повисло молчание. Я вновь уловила на себе его странный взгляд, как будто он старательно изучал меня, стараясь забраться как можно глубже. Этот взгляд обжигал и пугал одновременно. Его было сложно выносить на себе, потому что при его появлении появлялось и странное чувство внутри. Внезапно мне стало страшно оттого, что он сидит так близко ко мне и, казалось, это расстояние ещё больше сокращалось. Я могла поклясться, что вновь слышу его размеренное дыхание, ощущаю его жар, вижу его лицо так близко, что можно рассмотреть все детали.
- Простите, - прошептала я и резко встала с подоконника, - наверняка, папенька волнуется и… - я жестикулировала руками, подбирала нужные слова, старательно избегая взгляда Михаила. Но через несколько секунд поняла, что он ухмыляется. Тогда я всё же подняла глаза и посмотрела на него испепеляющим взглядом, который, не сомневалась, всегда имел действие.
- Что же вы замолчали? – спросил Михаил, продолжая улыбаться.
- Ничего, - бросила я, хватая шпагу и стараясь засунуть её в чехол как можно быстрее, это получалось у меня меньше всего. Каждый раз она цеплялась за что-то. Наконец, я туго затянула чехол и, подхватив парик, бросила:
- Прощайте, князь.
- О, я уверен, до скорой встречи, - он снова улыбнулся, заставив меня на мгновение окаменеть под этой его улыбкой. Но, в очередной раз, очнувшись, словно ото сна, я развернулась и выбежала из зала, будучи уверенной, что Михаил смотрит мне вслед, продолжая улыбаться.

Отредактировано Кассандра (2018-07-22 11:44:52)