- А что из этого сделал ты?… Если из-за этого проклятья ты… Застрелился… Я пойму, обещаю, что, по крайней мере, постараюсь,… Откажусь искать какую-то другую правду, которая мне бы понравилась больше,… Не стану искать виноватых… Не надо слов, просто подай знак… Пожалуйста…
- Не могу, это запрещено. Меня накажут, запретят приходить к тебе и незримо помогать, я всегда старался делать это, не только сейчас, но и раньше. Ты же чувствовал мою помощь, правда? Другие, оказавшись там, всё забывают, и своих близких тоже, обретают абсолютный покой… А я так не могу, потому что оставил тебя здесь,… Искупая вину, пытаюсь помогать тебе, в меру тех сил, какие есть, но они тоже имеют пределы. Миша, я не смогу успокоиться до тех пор, пока с тобой происходит всё это, пока ты ведёшь такую жизнь, изменить всё можешь только ты сам, тебе хотят помочь многие люди, но прежде надо самому что-то изменить в себе и своей жизни. Не молчи, я хочу видеть, согласен ли ты с этим, а не просто навязывать, только потому, что я твой отец и знаю, что для тебя лучше. Я же всегда так тебя воспитывал, свободным, чтобы ты мог принимать решения сам, не поддаваясь никакому давлению.
- Прости, что я так этому и не научился…
- Ты обещал узнать правду о том, что со мной случилось, и даже поклялся, я освобождаю тебя от этой клятвы, и прошу дать другую, более важную…
- Можешь требовать любой клятвы! Я согласен на всё!
- Поклянись, что будешь бороться, бороться за свою свободу и счастье. Оно у тебя обязательно будет, как только уйдёшь из плена. Борись, несмотря ни на что, даже если никто вокруг не верит в твою победу, или нет сил, главное — не останавливаться ни на минуту, всё, что завоёвано, слишком легко растерять. Чтобы ты мог бороться, узнать правду необходимо, но это не самое главное, она может и не принести облегчения. Помни, я буду горд и счастлив, зная, что ты живёшь в гармонии с миром и самим собой.
- А не слишком ли поздно начинать эту борьбу? Я ведь уже, кажется, сделал всё… Я стал причиной смерти Анечки, я предал Дмитрия, а сколько раз лгал за свою жизнь, уже и не помню, даже несмотря на отменную память! Это же значит, что я тебя уже подвёл… Обманул твои надежды… Прости, прости меня!
- Нет, ещё не поздно, есть надежда, Аню не вернуть, но Дмитрия ты не предал, и не лжесвидетельствовал, я же постоянно наблюдаю за тобой, и знаю всё, даже то, о чём ты не догадываешься.
- А как же Вера? Я же отнял её у него,… И потом, она наложила на себя руки!
- Веру ты не отнимал, она сама тебя выбрала, потому что так должно было быть.
- И её самоубийство тоже должно было быть?!
- Не могу ответить на твой вопрос. Мы ушли от главного, надежда есть, тебе поможет Саша…
- Нет, не поможет, она выбрала Дмитрия, и это правильно, зачем ей такой, как я, который слышит всякие голоса, видит вещи не такими, как они есть, и принимает чужие мысли за свои, она достойна самого лучшего.
- Может, для неё ты и есть самый лучший, настоящий ты, со своими мыслями, поступками, видением мира.
- Допустим, ты прав, но почему же тогда Саша выбрала его?
- Может, просто ошиблась? Ну, так покажи ей эту ошибку, она может ошибаться, как всякий человек. Борись за Сашу, и если ты её любишь, не нужно каждый раз готовиться к чему-то глобальному, просто быть рядом — это уже немало.
- Я боюсь, что однажды не уберегу её, как Анну, даже сон такой снится, постоянно, каждую ночь, выбираю между ними, и каким бы ни был мой выбор, всё всегда заканчивается жертвами. Потому и убедил себя в том, что должен быть как можно дальше от неё, любить на расстоянии.
- Любить на расстоянии, в разлуке, можно, а вот заботиться и оберегать — нет, запомни это. Саша, возможно, что-то решила, но ты ещё не сказал своего слова, и ни в коем случае не молчи сейчас, чтобы в будущем не кричать в мёртвой тишине. Решать вы будете вместе, у вас на двоих одна судьба, и одна тайна. Сынок, ты правда понял, о чём я? Не обманывай меня, только хуже сделаешь себе и ей, не старайся казаться лучше, чем ты есть, это только сильнее испортит.
- Правда… Правда понял, я уже знаю, что такое кричать в тишине.
Павел посмотрел в глаза сыну, такие ясные, тёмно-синие, с лёгким, чуть уловимым блеском, и никаких следов тьмы…
- Только теперь я спрашиваю об этом: ты клянёшься бороться? Не требую победить, но приложить все возможные усилия, сделать всё, ничего не жалеть для одной только этой победы, потому что она важнее других. Если ты обретёшь внутреннюю свободу, то сможешь сделать свою жизнь такой, какой захочешь, выковать счастье таким, каким его представляете ты и Саша. Как в той притче, помнишь?
- Я буду бороться, клянусь тебе! Только с кем, и как?
- Оружие назову: это вера в себя и в свою силу. А врага ты увидишь сам, за какой бы маской не скрывался, он проявит себя, главное, с первых мгновений не испугаться.
- Ты сейчас уйдёшь, и я всё забуду, да?
- Память избирательна, останется то, что тебе необходимо знать и понять на данный момент, остальное придёт, когда ты будешь готов. Помни о клятве.
- Папа… Обещаю тебе, что справлюсь, всё выдержу, исправлю ошибки, и выиграю эту битву за нас двоих… Только не уходи, побудь со мной… Не бросай снова, ты нужен мне…
Миша открыл глаза и огляделся по сторонам, вокруг был такой же беспорядок, груды битого стекла и не опознаваемого мусора из разных вещей. «Неужели всё это только приснилось? Нет, невозможно, это не сон, а было на самом деле… Мы же разговаривали, достаточно только вспомнить, о чём… Это и будет доказательством. Вспомнить, вспомнить!» К своему ужасу, он вдруг понял, что не может этого сделать, в этот раз память решила сыграть с ним злую шутку. Увлечённый своими переживаниями, Миша даже не заметил, что уже не один, и воспринял это открытие болезненно.
- Никита… Ты… что здесь делаешь?
- Стерегу твой сон, дружище…, Вообще-то, пришёл поговорить, извини, что так поздно, но это важно, захожу, а здесь будто ураган прошёлся, и в центре урагана ты спишь беспокойным сном. Хотел разбудить, но передумал, решил дождаться, пока ты сам. Понимаю, почему ты упорно не хотел просыпаться, тебе ведь снился отец.
- Не снился, можешь не верить, но я видел его, говорил с ним…
- Конечно, видел, в таком состоянии можно видеть и говорить с кем угодно… — снисходительно произнёс Орлов, и покосился на пустые бутылки.
- Ты думаешь, что это всё — пьяные галлюцинации?! Нет! Я видел отца, это было на самом деле, вино здесь ни при чём… Конечно, проще объяснить это тем, что я напился, и затуманенное сознание выкинуло вот такой фокус! Но это не так, отец действительно приходил ко мне, чтобы помочь. А ты, убеждённый материалист, конечно же, не веришь, не все видят призраков, и для этого не обязательно быть сумасшедшим или напиваться до потери сознания! Он приходил ко мне, и поэтому только я его увидел, никто не заставит меня думать иначе!
- Я слышал, как ты разговаривал во сне, клялся ему бороться и выиграть какую-то битву… Вид здесь такой, будто битва уже состоялась… И кто же победил?
- Зачем что-то объяснять, если ты всё равно не поверишь ни единому моему слову, сочтёшь это пьяной фантазией…
- Миша, я не хочу обижать тебя, но ты же понимаешь…, То, о чём ты говоришь, невозможно. Это за гранью человеческого понимания… Поверить в подобное очень трудно.
- А мне плевать, не собираюсь убеждать тебя или ещё кого-то, достаточно того, что я сам в это верю! Верю в то, что он рядом, и помогает мне, если бы не эта помощь, я бы давно сдался, и решил все свои проблемы вот таким способом.
Миша обнаружил в груде хлама маленький револьвер, открыл барабан: все шесть пуль на месте. Никита сам почувствовал, что сходит с ума, раньше он никогда бы не подумал, что Воронцов способен на такое, но, учитывая то новое, что узнал о своём друге за это время, прогноз был неблагоприятным. Ощущение того, что, если не вмешаться, не остановить его, то произойдёт страшное, быстро превратилось в уверенность.
- Не смей этого делать, сейчас же положи пистолет! Даже не думай об этом! Так ты ничего не решишь! Смерть никогда не решает проблем, она только создаёт их!
- А зачем думать, если можно просто нажать на курок, и легко избавиться от чужих мыслей, вместе со своими, если они вообще есть.
- Ты обещал бороться, а если сделаешь это, значит, поступил, как трус, сдался! Остановись, прошу тебя! Подумай о своём отце! Разве такой судьбы он для тебя желал?! Нет, какой угодно, но только не такой, и ты это знаешь! Ведь ты же говорил с ним,… Пусть я в это не могу поверить, но ты же веришь… Верь, и никого не слушай, даже меня, верь в то, что он рядом. Если так, то он сейчас наблюдает, как ты стоишь в одном шаге от бездны… Верь, если эта вера удерживает тебя от таких глупостей, то она имеет право на существование. Верь во всё, что хочешь, только не делай этого!
В ответ на это раздался горький смех.
- Никита, ты правда решил, что я сейчас застрелюсь?
- Правда, Мишель, не пугай меня так больше, пожалуйста!
- Ну конечно, все вы так думаете, считаете меня настолько слабым, что другого выхода я не найду, кроме как пустить себе пулю! Уже решили для себя, что именно так случится, и только ждёте, когда, когда же такой трус, как я, на это решится! Разочарую, не будет этого, не будет, можете не ждать! Ничто не заставит меня так поступить, и дело вовсе не в страхе отцовского примера, нет. Просто жизнь — это лучшее наказание, а с пулей в голове ты уже ничего не чувствуешь, и тебе всё равно, что происходит вокруг. Так что не ждите, и не пытайтесь заставить, не получится, не дамся вам, слышите, не дамся! Вы меня не получите!
«Вот это настоящий пьяный бред, об отце он говорил так уверенно и складно, а сейчас несёт такую чушь!»
- Мишель… Успокойся, не надо так, ты меня пугаешь, понимаю, есть некто, желающий твоей смерти, но он точно не среди нас, можешь быть уверен. Мы друзья, и переживаем всё, что с тобой происходит, твои беды — это наши беды, твои радости — наши радости… Ты просил не говорить за всех, хорошо, скажу за себя, что бы ни случилось, ты можешь на меня рассчитывать.
- Если ты дорожишь нашей дружбой, то давай закроем тему с призраками, если не веришь, не верь, но и не пытайся убедить в обратном. Обещаешь?
- Обещаю. А теперь позволь узнать, что всё-таки случилось? В чём причина такого ужасного состояния? Только не говори, что к этим бутылкам ты не притрагивался, не поверю.
- Больше не притронусь!
Чтоб выплеснуть свою злость, Миша с наслаждением принялся расстреливать пустые бутылки. Когда приятная процедура закончилась, ему стало легче, даже голова почти не болела.
- Спрашиваешь, в чём причина… Ответ прост, Саша сказала «Да» Игнатьеву.
- Сказала «да» Игнатьеву? О чём ты толкуешь?
- Не притворяйся, будто не понял, Дмитрий признался ей в любви, и Саша… ответила ему взаимностью.
- Как? Как такое возможно? Как она могла сознательно совершить такую страшную ошибку? Мишель, ты случайно ничего не перепутал, может, что-то неправильно понял?
- Перепутал! Понял неправильно! Я всё слышал и видел, видел то, что всё объясняет лучше, чем слова. Она позволила ему себя поцеловать! Это значит, что Саша любит Дмитрия, а я здесь третий лишний.
- Что сейчас намерен делать?
- А что я могу?
- Ну, нельзя же просто сидеть здесь и жалеть себя. Не поверю, что ты сдашься без боя и легко отдашь Сашу ему.
- «Отдашь»! Саша не вещь, которую можно запросто передавать из рук в руки, она человек, и сделала свободный выбор. Что же я могу сделать, если он не в мою пользу?
- Поговори с ней, расскажи о своих чувствах. Объясни все причины, по которым ты поступал именно так, а не иначе… Она поймёт.
- Легко сказать, объясни причины,… Что и как я должен ей объяснить?! Что делать, если сам не понимаю этих причин? Не понимаю, почему совершал те или иные поступки,… Сейчас ты опять будешь думать, что я не в себе, но такое чувство, будто всё это делал не я, а кто-то другой… Кто-то диктовал условия, которые я безропотно принимал, думал, что поступаю правильно, а в действительности ошибался, и с каждым шагом уходил всё дальше по дороге ошибок… И это ощущение, что всё не так, всё плохо, и усталость от жизни, всё объяснимо, ведь проживаешь не свою жизнь, а чужую. Делаешь не то, что на самом деле хочешь, видишь вещи не такими, как есть,… Отец был прав, как же он был прав! Всё это время я так жил наполовину, чувствовал наполовину, и эти половинчатые чувства не были настолько сильны, чтобы возобладать, полностью разорвать этот плен… В действительности не был свободен, только воображал себя хозяином собственной судьбы… Это иллюзия, да такая, что сразу не распознаешь, я и не собирался, верил безоговорочно в то, что поступаю так, потому что необходимо, это единственный правильный путь. Он же завёл меня в никуда! Отказывался от счастья, считая, что не заслуживаю его. Откуда появилась эта мысль? Почему внушил её себе так, что нужно было лишиться своего шанса на счастье, чтобы понять, насколько оно мне нужно?! Вот они, чужие мысли, чужие желания, позволил им возобладать над собой, и получился такой результат, жизнь разбита на куски. Сам отдал право решать за меня, чтобы не пришлось выбирать, и кто-то с удовольствием им воспользовался, решал, какой будет моя жизнь, какие поступки буду совершать, как думать и что чувствовать. Так и получился человек без сердца, на самом деле его нет, он существует лишь для того, чтобы никто не видел, как я с закрытыми глазами послушно иду куда-то за грань…
«Молодец, сынок, ты близок к истине, трудно признавать над собой чью-то власть, но это необходимо, чтобы тьма ушла, ещё немного, и враг станет виден».
«Битва ещё только начинается! Что у тебя есть против меня? Ничего. Ничего в тебе нет, никаких особых способностей, никакой силы, и верить тебе не во что. Отец дал тебе оружие, но нужно научиться им пользоваться, то, что он здесь наговорил, это его слова, твоими они стали, не пропустил их через себя, и я не могу позволить тебе сделать это. Ты не твой отец, и непременно проиграешь! Из нас двоих свободу получу только я!»
- И каков же выход? — спросил Орлов. Он решительно ничего не понимал, и счёл самым правильным соглашаться с ним во всём.
- Даже если уже ничего невозможно исправить, я больше не буду куклой в чужих руках! Никому не позволю решать мою судьбу! Сам накажу себя, или же помилую, сам! Больше никогда не буду никого слушать!
Как только Миша это произнёс, перстень загорелся красным огнём, из чёрного опала вырывались искры. Он снова ощутил, что горит в огне, ясно понимал, что этой пытке не будет конца, прекратить мучения можно двумя способами. Первый — покориться и продолжить жить, как раньше, забыть обо всём. Второй — доказать неизвестному противнику и самому себе, что ты сильнее, перебороть неведомую силу чёрного опала, который из союзника вдруг превратился во врага.
Никита вглядывался в искажённое болью лицо своего друга, ему приходилось видеть много страшного и ужасного, но такого никогда в жизни. Хуже всего то, что он вынужден пребывать в ненавистной для себя роли простого наблюдателя.
- Миша, что происходит? Тебе плохо?
- Всё хорошо… Не бойся, а лучше уйди, уйди, не хочу, чтоб ты это видел!
- С места не двинусь, пока не выясню, что происходит, и не помогу.
- Ты не можешь мне помочь…, Никто не может, я должен бороться сам!
- Хорошо, хорошо, ты сильный, сам справишься, только не сдавайся… Держись.
Миша отвернулся от Никиты, чтобы не слишком сильно его волновать, потому как с надеждой уговорить его уйти он расстался.
- Думаешь, эти приступы заставят меня подчиниться?! Ошибаешься! Не надейся, я всё стерплю, скорее умру, чем снова стану исполнителем чужой воли! Меня не сломаешь, даже ему не удалось этого сделать!
«Посмотрим, надолго ли тебя хватит…»
«Вот оно, это проклятье! Тот ужас, что с ним творится, невозможно объяснить ничем иным! Лейла предупреждала, а я не верил, не верил, пока сам не увидел, своими глазами! И вот теперь вынужден смотреть, как погибает мой друг, потому что ничем не могу помочь!» — в отчаянии думал Орлов.
«Я не могу, но она может, нужно сделать всё, чтобы они встретились как можно скорее, и не важно, готов Миша или нет, промедление смерти подобно… Лейла шувани, по-цыгански это значит ведьма, уверен, что по долгу «службы» она с подобным сталкивается чуть ли не каждый день».
Никита посмотрел на пылающий перстень, и на мгновение увидел в камне нечто, чисто механически перекрестился, подумав: «Лейла была права, в камне есть нечто, только что видел… Если есть кто-то на небе, прекрати это поскорее, иначе мы оба сойдём с ума!».
Сколько длился этот странный бой, больше похожий на самоистязание, неизвестно, минуты никто не считал, оба были заняты более важным. Миша сконцентрировался на своих ощущениях, и забыл об остальном, для того, чтобы стало легче, он даже крепко зажмурился. Никита, потерявший веру в бога на войне, сейчас шепотом твердил что-то, похожее на молитву.
«Может, сделать то, о чём ты говорил, и закрыть ему глаза…»
«Не смей, оставь моего мальчика в покое! Признай, что проиграл, Миша сильнее тебя!»
«Нет в нём никакой силы, одно сплошное упрямство. За мной остался последний ход, смотри, Паша, только осторожней, не умри во второй раз…»
Михаил не выдержал, вскрикнул от боли и открыл глаза, но ничего не увидел, абсолютно ничего, вокруг только тьма и пустота.
- Никита… Что же происходит? Кажется, я ничего не вижу…
- Опять меня пугаешь… Или разыгрываешь так же, как с пистолетом?
- Не разыгрываю… Я правда ничего не вижу! Ничего, абсолютно! Только темнота… Что всё это значит?! Скажи мне…
- Не знаю, что и думать…
Орлов всматривался в глаза Миши, и что-то такое в них всё-таки нашёл, странное чувство вдруг охватило его, материалист понемногу начал верить в необъяснимое, верить в проклятье, потому что оно происходило здесь и сейчас, проявлялось так ярко, что не заметить нельзя. К его душе уже подкрадывалась эта страшная вера в магическую слепоту, объяснить всё можно было только магией, ибо естественных причин к ней не было.
- Мишель… Что с твоими глазами?
- Убедился, что я прав… Я ослеп, вот что отец имел в виду, говоря, что тьма закрывает мои глаза! Раньше видел вещи не такими, как они есть, а теперь совсем ничего не вижу!
- Не надо отчаиваться… Ты же сам говорил, что не сдашься, нельзя сдаваться, борись с этим как-нибудь, пожалуйста,… Это же очередное испытание, это временно, всё пройдёт!
- А если нет, если на всю жизнь… Ослеп, потому что ничего не замечал, не видел самого главного, и теперь уже не увижу…
- Прекрати! Прекрати говорить глупости сейчас же! Может быть, это какая-нибудь иллюзия, обман, и в действительности эта слепота не настоящая? Вдруг достаточно сделать над собой усилие, и это колдовство разрушится?
- Колдовство… Ты же никогда не верил в такое?
- А сейчас, глядя на тебя, готов верить во что угодно, в колдовство, в проклятья, и даже в призраков, если это хоть как-то поможет.
- Проклятье… Я знаю о нём, видимо, оно передавалось в нашем роду вместе с кольцом.
- Ты думаешь, причина всего именно в перстне? Но он ведь должен помогать, а не уничтожать своего хозяина?
- Он помогает до определённого момента…, жертвой этого проклятья уже стал мой отец, а я, как видишь, следующий и последний.

Отредактировано Кассандра (2022-06-01 02:35:01)

В имении Орловых Сашу радушно встретили, и сразу же проводили на конюшню. Ей хотелось как можно скорее приступить к занятиям, кроме того, загадочная фигура учителя вызывала жгучий интерес. «Мы с ним похожи в отношении к лошадям, это значит, легко найдём общий язык», — думала она.
Саша вошла и заметила, что Звёздочка уже полностью готова к тому, что сегодня предстоит, весёлым ржанием она приветствовала хозяйку.
- Вижу, что тебе не терпится погулять на свободе, застоялась ты здесь. Причины понятны: твой прежний хозяин лошадей не жалует.
Звёздочка отрицательно замотала головой.
- Жаль, забыла у него спросить, почему тебя называют Звёздочкой. Может, расскажешь? Хотя бы намекни…
- А разве вы сами тогда не догадались? Посмотрите ей в глаза, и всё поймёте: в них сияют звёзды.
От неожиданности девушка вздрогнула, медленно-медленно развернулась, в нескольких шагах от неё стоял Михаил, держа под уздцы вороного коня.
- Вы… что здесь делаете?
- Как видите, я здесь не один, а с другом, с утра пораньше мы уже размялись. Условия для прогулки верхом идеальны. Гром, покажи, как ты хорошо воспитан, поздоровайся с Александрой Илларионовной.
Этим словам он не внял, более того, сделал всё наоборот, только фыркнул в адрес Александры. По всему было видно, что увлечения Михаила этой особой Гром не разделяет, княжна ему решительно не понравилась, ещё бы, ведь она лишила хозяина покоя.
- Похоже, я ему не нравлюсь…
- Не обращайте внимания, сегодня он сам не свой. Моё появление для вас неожиданно, но легко объяснимо: мы с Громом любим здесь гостить, а вы приехали, чтобы забрать Звёздочку?
- Да… то есть, нет,… Не совсем… Я жду человека, который согласился обучать меня верховой езде.
- То есть превратить вас в настоящую амазонку…
- Напрасно вы иронизируете, я сделаю всё, чтобы стать лучшей, и тогда отец согласится оставить эту красавицу со мной.
- Я и не думал недооценивать вас, напротив, уверен, что результат превзойдёт все ожидания!
- Откуда такая уверенность в хорошем результате? — удивилась Саша. Она смотрела на Мишу так, как будто видела его впервые, складывалось такое впечатление, что они знакомятся заново. Перед ней сейчас другой человек, его она действительно не знает, во всяком случае, увлечение верховой ездой до этого момента оставалось для неё тайной. Саше было настолько удивительно и в то же время приятно отметить что-то общее между ними. Она поняла, что сейчас видит другого Михаила Воронцова, не того, кто знаком ей по балам и даже фехтовальным урокам, не было холода и безразличия, той отстранённости от мира, что обычно проявлялась сразу и во всём. Глаза его сияли, в них, не угасая, горел какой-то огонь, живой и тёплый. Одно оставалось до конца неясным: этот человек настоящий, или снова игра, мираж?
- Уверен, потому что отвечаю за результат.
- Что, простите? — Саша с трудом отвлеклась от одолевавших её мыслей, и не расслышала его слов.
- Никого ждать не нужно, я уже здесь, и пора приступить.
- Вы… но как это?… Вы — тот человек, который… исключительно хорошо ладит с лошадьми, понимает и уважает их? Это вам они ближе, чем люди?
- Никита совсем меня захвалил, но в целом всё отмечено верно, особенно про уважение, без этого ничего не получится, даже если уметь здорово ездить верхом. Контакт между человеком и животным крайне важен, лошадь нужно уважать, и не пытаться сломить, в противном случае вы обречены. Если строить отношения на взаимном доверии и уважении, тогда придёт результат. Здесь не может быть ведущего и ведомого, вы должны работать командой.
- И всё-таки, это так удивительно и странно… Вы и лошади… Здесь не просто страсть к верховой езде, присущая многим, но и что-то другое… То, во что трудно поверить, просто невозможно…
Саша ещё не отошла от шока, и совсем не думала над тем, что говорит, не подбирала слов, они сами шли откуда-то из глубин души.
- Почему же невозможно? Что вас так удивляет? Что в этом странного, что невозможного? Александра Илларионовна… Вы не допускаете мысли, что я просто люблю их. Да, люблю, наверно, звуча из моих уст, это слово режет слух, но всё именно так.
- С животными вы ладите отлично, Михаил Павлович, понимаете их, а вот с людьми выходит совсем наоборот. Ой, простите, я обидела вас,… Простите, я не хотела, правда…
Саша виновато опустила глаза, не в силах выдерживать его взгляд, спокойный и тёплый, без тени укора или обиды. Девушке казалось, что она не заслужила этого тепла, особенно в свете того, как позволяла себе думать о нём, ведь почти уверовала в то, что того Миши, которого она полюбила, не существует. Оказывается, он рядом, только она почему-то замечала это лишь изредка, и сейчас укоряет себя за слепоту, посему не решается посмотреть ему в глаза.
- Александра Илларионовна… Что же вы, посмотрите на меня, или я не заслужил света ваших глаз? Обижаться на правду глупо, а вы только что попали в цель: с людьми всё получается не настолько хорошо. Лошади и всё, что с ними связано, это мой маленький мир, в котором можно быть самим собой, и это не возбраняется. Здесь притворяться не нужно, а в свете каждую минуту идёт игра, играть обязаны все, вне зависимости от желания. Там интересен не ты сам, а тот образ, который создаёшь, и один раз выставив его на всеобщее обозрение, вынужден постоянно поддерживать. О тебе судят по тому, насколько хорошо удаётся взятая роль, сколь привлекательна твоя маска. С течением времени так привыкаешь к этой маске, что уже не можешь отличить её от собственного лица, забываешь, какое оно. Могу быть и таким, человек — очень пластичный материал, он может сделать из себя всё, что угодно, измениться до неузнаваемости.
- Вы именно это и сделали: очень изменились, я даже не предполагала, что всё так… И в каком-то смысле не узнала вас.
- Изменился, может быть, сам ещё не почувствовал. Не подумайте, что я говорю вам всё это с целью добиться чего-то для себя, просто дальше прятаться уже нет никакого смысла. Вы ворвались в мой мир, как ураган, и многое поняли, почувствовали, потому что видите лучшее в людях. Если вы по какой-то причине откажете мне… Я имею в виду тренировки…, то я пойму, это ваше право.
- Отказываться, зачем же? Отказываться от мечты только из-за того, что придётся провести некоторое время с вами… Это глупо, непростительно упускать такой шанс,…
- Что же, самое время начать, поглядите, они уже заждались!
Звёздочка и Гром действительно, что называется, рвались в бой, и не понимали, к чему людям такие утомительные разговоры.
- Ну, как ощущения в седле?
- Всё хорошо… Полный порядок!
- Тогда почему вы так напряжены? Расслабьтесь, бояться нечего, она вовсе не такая дикая, просто требует особого обращения. Не давайте ей спуску, покажите свой характер, чтоб Звёздочка восприняла вас всерьёз.
- Я попробую, с характером проблем нет.
- Тогда вперёд!
Саша помчалась с места в карьер, показывая, таким образом, характер, она предпочла не мирную прогулку, пригодную для начинающих боязливых барышень, а настоящую боевую гонку. Как только она начала реализовывать то, что задумала, страхи, сомнения и неуверенность исчезли.
Звёздочка получила именно то, чего ждала с таким нетерпением: неслась, как вольный ветер, что несколько вскружило ей голову. Тут уже она взялась демонстрировать свой непростой характер. Саша вдруг поняла, что несколько переоценила свои силы, и может не справиться, не удержать её. Как только в голову закралась эта мысль, вместе с крупицами страха, поводья магическим образом стали выскальзывать из дрожащих рук…
К счастью, Михаил подоспел вовремя, и легко остановил беглянку. Звёздочка, без намека на сопротивление, покорилась, только фыркала, глядя на Грома. Они соревновались в скорости не в первый раз, участь проигравшей успела ей надоесть.
- Всё ужасно, я не справилась, если бы вы не пришли на помощь и не остановили её,… Даже боюсь думать, что могло произойти…
В памяти возник рассказ Нади Орловой, воображение быстро нарисовало картину худшего.
- Не надо так расстраиваться, всё не настолько плохо, для первого раза очень даже хорошо, я полагал, у вас совсем нет опыта, а ситуация говорит обратное.
- Сначала я наблюдала за мамой, потом отец взялся меня учить, правда, ничего из этого не вышло, все в один голос говорили, что я бесперспективна.
- Они ошибались. Вы сами могли её остановить, нужно было только сильнее натянуть поводья. Впредь держите их крепче, не давайте Звёздочке слишком много воли, а то возомнит себя главной, и начнёт выкидывать чудеса. В любой ситуации нужно показывать, что держишь всё под контролем.
- На будущее обязательно учту.
- Вы, наверное, устали, и эта гонка, лишние волнения, давайте на этом закончим.
- Признайтесь, это вы подарили мне Звёздочку? — неожиданно сказала Саша. Она сама знала ответ, и так обрадовалась этому, что даже не стала думать о том, откуда он узнал её тайную мечту.
Миша почему-то расстроился этому её открытию, и отреагировал не сразу, даже не ответил, а задал свой вопрос:
- Чем я себя выдал?
- Скорее, она вас выдала, Михаил Павлович. Звёздочка вас слушается, вы знаете о том, как найти с ней общий язык, но эти признаки не самые главные. Я знаю причину, по которой князь Орлов никак не мог преподнести мне такой подарок.
Саша помрачнела, это, конечно же, не осталось незамеченным для Миши. Только в этот раз он в полном неведении, и не предполагает, к чему предстоит готовиться.
- После случая с его сестрой Надей… он больше не разводит лошадей.
- Случая с Надей? Какого? Что с ней произошло?
- Вы знаете Надю?
- Конечно, знаю, правда, последний раз видел её очень давно, совсем ещё маленькой девочкой. Так что же с ней случилось? Говорите, пожалуйста,… Это очень важно.
Он понимал, что её слова сейчас расставят всё на места, и станет ясна природа ненависти Никиты к лошадям и некой озлобленности на мир. Распознав причину, он сможет придумать, как помочь другу. Миша заметил, что на её глаза навернулись слёзы, а губы задрожали, интуиция подсказывала, что сейчас Саша собирается с силами, чтобы рассказать что-то ужасное. В действительности так и произошло, она коротко поведала всё, что сама узнала от Нади, а также то, при каких обстоятельствах обнаружила её. И только окончив свой рассказ, позволила себе заплакать.
Миша не стал скрывать эмоций, на это не было ни сил, ни желания. С её последними словами картина разом открылась, будто кто-то поднял плотный занавес, и она была чудовищна: несчастная Надя, жизнь которой навсегда разделилась на до и после, она считает себя обузой для брата, и готова даже уйти в монастырь. И столь же несчастный Никита, мучимый чувством вины, уверен, что сестра никогда его не простит. Воронцов представил себя на его месте, и быстро понял, что все эти годы происходило с другом. В чём-то их трагедии похожи, разница только в том, что Надежда Орлова жива. Но насколько сильна в ней жажда жизни, никто не может ответить.
- Бедняжка Наденька… Это же на всю жизнь… И Никита мучается… Он всегда говорил нам, как важно уметь прощать другим их ошибки… А себя простить так и не смог.
- Мучается, что-то не вижу я его мучений, нашёл простое решение всех своих проблем: отправить Надю в монастырь! Так же нельзя, нельзя ему позволить это сделать!
- Вы к нему несправедливы, не думаю, что он делает это только для себя, боится огласки и насмешек, здесь и другое… Подумайте, каково Наде будет жить в таком жестоком мире после всего… Она просто может не выдержать.
- Защищаете своего друга, а о ней кто подумает, кто защитит Надю и её право самой выбирать свою судьбу? Обрекать девушку на жизнь в монастыре, выбросить и просто забыть, вот чего он добивается! Нет никаких благих намерений, и оправданий быть не может!
- Никита просто запутался, и не знает, как поступить правильно, даже такой, как он, иногда может запутаться и ошибиться. Главное — вовремя исправлять ошибки, отец говорил, пока живы мы, и те, кому причинили боль, можем всё исправить. Слава Богу, Надя осталась жива, а значит, можно сделать её жизнь хоть немного лучше.
- В этом вы абсолютно правы: пока тот, кто тебе дорог, жив, ты можешь сказать, как сильно ты его любишь. И говорить это нужно чаще, не упуская любую предоставленную возможность.
«Как жаль, что я вынуждена молчать, даже сейчас, зная, что рядом ты, настоящий, что-то всё равно не позволяет открыться!»
- Они оба страдают, каждый остался один на один со своей особенной болью, их разделила стена. Теперь брат и сестра не слышат друг друга, не могут сказать самого главного. Он — что любит её, как раньше, и случившееся ничего не изменило. Она — что давно всё простила ему, и приняла испытание судьбы, как данность.
- Нужно что-то сделать, так же нельзя… Как-то помочь,… Нельзя допустить, чтобы Надя оказалась в монастыре. — Саша заливалась слезами, она признала, что Воронцов прав: у этой трагедии две жертвы, а не одна.
Она прижалась к его плечу, и тихо всхлипывала, Миша осторожно обнял её.
- Конечно, конечно, нельзя, ни в коем случае! Им обоим станет ещё хуже, это такой серьёзный шаг, если Никита его сделает, пути назад уже не будет.
- Вы соглашаетесь со мной, только чтобы утешить? — прошептала Саша, быстро отстраняясь от него.
- Нет, я действительно так думаю, утешение здесь ни при чём. Кто, как ни мы с вами, можем помочь им покончить с молчанием и, наконец, услышать друг друга. Никита столько раз выручал меня, теперь мой долг — ответить ему тем же. Надя… её исключительный талант к живописи нельзя зарывать в землю, это настоящее преступление. Вы же видели её картины?
- Да. Михаил Павлович, если для вас это настолько важно, прошу вас, поговорите с Никитой, убедите его в том, что он ошибается. Монастырь просто убьёт Надю! Поговорите с ним, вы же друзья, более того, почти братья, он вас послушает… Обязательно, так и будет, даже не сомневайтесь…
Михаил мрачнел всё больше, и похоже, действительно сомневался в том, что ему это удастся, слова Саши не вселяли уверенности, а даже наоборот. Чем больше она показывала, как надеется на него, тем сильнее было ощущение, что он не оправдает этих надежд. Вмешиваться в чужую тайну очень опасно, Воронцов это знал, неспроста же так тщательно охраняет свою. Слишком легко усугубить всё ещё больше, а повернуть ситуацию в позитивное русло невообразимо тяжело.
- Сделайте это ради меня… Хотя нет, не надо, не обещайте ничего…               
- Я сделаю это, потому что сам так хочу, поговорю с ним в самое ближайшее время. Придётся прервать наши только начавшиеся уроки верховой езды, и вернуться в Петербург.
- Ничего страшного, уроки подождут, это гораздо важнее.
- Александра Илларионовна, я могу рассчитывать на вашу помощь?
- Конечно, только не выдавайте меня князю, пусть он не знает, что это я с графом Игнатьевым нашла Надю.
- Не волнуйтесь, не выдам. Постойте, вы сказали, с графом Игнатьевым… И что же он, неужели не захотел вам помочь?
- Видите ли, граф с самого начала счёл, что лучше не вмешиваться в личную жизнь семьи Орловых… А после я не решилась обращаться к нему с просьбой заступиться за Надю.
Александра вспомнила, как Митя предлагал ей уйти, и не открывать дверь, как нехотя помогал Наде, и нелепо выглядел при этом. Воспоминанья вызвали какую-то лёгкую неприязнь к нему. Этот случай маленьким тёмным пятном лёг на почти идеальный образ Мити в сознании девушки.
Её слова заставили Мишу задуматься. «Даже это она доверила мне, а не ему. Несмотря на то, что Надю они обнаружили вместе с Игнатьевым. Это не первый случай, когда она рассказывает мне что-то личное. Саша доверяет мне, это уже немало, может быть, ещё есть шанс?»
- Не думаю, что Надя ладит с Ольгой.
- Отношения у них ужасные, не понимаю, почему, Оля совсем не плохая. Простите, что перебила, продолжайте!
- Так вот, необходим тот, кто сможет за ней присмотреть, мало ли что может прийти в голову отчаявшейся девушке…
(Он подумал о Вере, которой дважды не позволил выпить яд)
- Вы всерьёз думаете, что Надя…
- Пожалуйста, не говорите ничего, молчите, и гоните эту мысль подальше, не важно, что я думаю, это всё равно не сбудется. Тем более, если нам с вами всё удастся. Так вот, вы спасёте Надежду от одиночества, а Никиту я возьму на себя. Буду настаивать, и в итоге добьюсь желаемого. Так всегда бывает. Ведь удалось же вас порадовать живым подарком.
Последней фразой Миша постарался перевести разговор в позитивную сторону, и это получилось. Саша ответила улыбкой, а потом сказала слова, наполнившие его сердце тихой радостью:
- Вы не просто порадовали, а сделали меня счастливой, исполнили мою мечту.
«Только зачем же нужно было это скрывать?»
- Приятно это слышать.
Михаил провожал Сашу взглядом и думал: «Хотел бы исполнить и другую твою мечту, мечту о любви. Отдать своё сердце, сохранил его именно для тебя, только примешь ли его? А может, разобьёшь?»

Отредактировано Кассандра (2018-03-08 01:33:43)

Миша шёл в фехтовальную школу, и размышлял, как настроить себя на поединок. Не было никакого желания драться, азарт и желание доказать всем, что ты лучший, почему-то пропали, и не появлялись по приказу. «Обещал Саше как можно скорее поговорить с Никитой о Наде, а сейчас должен идти устраивать представление для детей! Совсем забыл про эти дурацкие поединки! Наденька, бедняжка, сидит дома взаперти, и как знать: может быть, со дня на день отправится в какой-нибудь далёкий монастырь… Вот где я нужен, а охотников впустую поразмахивать шпагой здесь и без меня достаточно. Странно: думаю, как будто, правда смогу ей помочь, а не сделать ещё хуже… Уверенности нет, но надо же когда-то начинать что-то создавать, а не только разрушать… Раз в жизни сделать что-то хорошее для других. Сколько раз убеждался, что лучше держаться на расстоянии от женщин, но Надя — это совсем другое, она сестра Никиты, и для меня как родная».
«Отлично, стремление помочь уже есть, посмотрю, что в итоге выйдет. Предстоит ещё проверка на смелость. Сможешь ли ты заглянуть в глаза своему страху, и не отступиться от своей любви», — сказала Судьба.

«Саша может быть там,… То есть не она, конечно, а юный талант Алексей Забелин. Тогда хотя бы ради очередной нашей встречи стоит прийти, главное — не выдать, что я давно разгадал её маленькую тайну».
Придя в школу, Миша сразу направился в маленькую комнату, где обычно соперники готовят снаряжение и настраиваются, увидел там хмурого и напряжённого Дмитрия, вопрос о противнике отпал сам собой.
- Игнатьев, это ты, знаешь,… Я не удивлён, и мотивация победить значительно повысилась, нам ведь есть за что сражаться.
- Битва за женское сердце… его не поделишь на двоих. Я предполагал, что моим соперником можешь оказаться ты, можно даже сказать, что ждал этого, и готовился. Между нами Саша… Я не хочу, чтобы всё закончилось, как тогда, и требую, чтобы ты оставил её в покое!
- Дмитрий… Ты выглядишь и ведёшь себя совсем не так, как человек, который получил согласие своей возлюбленной выйти за него замуж…
Игнатьев побелел от гнева, и готов был взяться за оружие прямо сейчас.
«Не было, не было никакого согласия! По нему это видно, такая взрывная реакция! Саша не дала ему ответ! Никакого ответа, ни отрицательного, ни положительного!»
- Ты… ты нас подслушивал! Всё слышал, и наверняка смеялся над моим признанием!
- Не только слышал, но и видел, что ты позволил себе сделать, повёл себя совсем не благородно, недостойно!
- Повёл себя недостойно! А что позволил себе ты, Мишель, когда вы находились совсем одни в поместье Орловых?! Не верю, что ты смог удержаться от соблазна.
Михаил обдал Игнатьева волной холодного гнева, в его глазах застыли две острые льдинки, которые вонзались в соперника при каждом взгляде.
- Ничего такого, о чём ты уже успел подумать, я слишком сильно уважаю Александру, чтобы даже в мыслях предполагать что-то подобное пошлостям, о которых благородный граф Игнатьев не постеснялся тонко намекнуть! Готовься ответить за свои слова во время поединка, после этого выпада в адрес Саши он потерял свой показательный статус.
Дмитрий принял вызов, и на удивление быстро придумал, как защититься, чтобы потом самому атаковать.
- Хорошо, я согласен, давай придадим нашему поединку иной статус, по-другому и быть не могло, мы же сражаемся из-за неё. Предлагаю сделать всё по-честному, и пусть победит достойный.
- Давай без этого всего, каковы твои условия?
- Если я выиграю, то ты дашь мне слово чести, что уйдёшь в сторону, и больше не станешь искать встреч с Александрой.
- А если выиграю я?...
- Этого не будет, можешь мне поверить.
- Знаешь ли, я идеалист, и верю даже в невозможное, верю в свою счастливую звезду! И всё-таки: что же будет, когда ты проиграешь?
- Можешь требовать от меня того же, — процедил Игнатьев. — Я так понимаю, ты согласен, ведь верно, Мишель Воронцов никогда не упустит возможности показать себя во всей красе?
- Нет. Ставка здесь — не какая-то вещь, мы с тобой уже не дети, которые вырывают друг у друга понравившуюся игрушку. Саша — живой человек, со своими мыслями, чувствами и желаниями, они заслуживают уважения, независимо от содержания. Она имеет право на свободный выбор.
- Выбор… Не устал говорить об одном и том же, ты же сам мешаешь ей сделать его.
- Я мешаю?
- Ну конечно, как некстати влез со своим идиотским подарком, испортил весь праздник.
- Говори, что хочешь, не тебя же я собирался обрадовать, главное, сама Саша придерживается совершенно иного мнения.
- Так что насчёт поединка, ты твёрдо намерен отказаться от моего предложения?
- Да, это моё последнее слово, ты меня знаешь: своего решения не изменю.
- Всё понятно, просто боишься проиграть, ведь придётся дать слово чести, и сдержать его.
- Ничего я не боюсь, ты не тот, кто способен меня напугать и заставить отступиться от своих убеждений, заменить их чужими. Однажды так уже было, но больше я подобного не допущу, слишком тяжело досталась мне потерянная свобода.
«О чём он говорит? Никогда до конца не понимал Воронцова и его запутанной философии».
- Какое же убеждение тебя останавливает?
- Человек не может быть ставкой в игре, каких бы грандиозных масштабов она не достигала, он не может быть средством, а только целью. Запомни: я не играю с людьми!
- Стало быть, исправляться начал, после того, как Веру выбросил, как куклу?
- Ты всю жизнь будешь мне об этом напоминать?! Не бойся, не забыл, память отменная! С тобой бесполезно говорить, равно как ломиться в каменную стену, шпаги всё решат, я буду драться, но только по своим правилам.
- Нет, правила уже установлены, и ты согласишься принять мои условия, согласишься, у тебя просто нет выбора. Если будешь упрямиться, Илларион Степанович узнает о том, что происходило в Орловке, и тогда тебя ждут большие проблемы!
- Не только меня, но и Сашу…
- Ничего, он побушует немного, потом простит свою единственную дочь, а вот тебя вряд ли.
Миша с презрением смотрел на бывшего друга, и поражался тому, как быстро люди меняются: достаточно одного поступка, даже незначительного, чтобы благородство сменилось подлостью и коварством.
- Игнатьев, а ты, оказывается, мерзавец, и не простой, скрытый! Долго ли терпел, прежде чем показать своё истинное лицо?! Воистину, страшнейшее из зол — то, что добром прикидывается! И после этого ты продолжаешь утверждать, что любишь Сашу?! Нет, не может этого быть, не любовь это, а болезнь, сумасшествие! Но ты, конечно, это не признаешь, каждый сумасшедший считает себя абсолютно здоровым! Когда любишь, не желаешь вреда своей любимой, а наоборот, стараешься её уберечь.
- Веру ты не уберёг, позволил ей выпить яд…
- Замолчи! Как у тебя язык поворачивается упоминать её имя?! Спекулируешь на её смерти, совсем не думая о памяти этой святой женщины!
- Почему всех святых женщин непременно тянет к бесам вроде тебя?
- Все мне не нужны, существует только одна Саша.
- Ты её не заслуживаешь.
- Пусть Саша сама решит, чего я заслуживаю.

В заполненный зал вышли двое в белой и чёрной маске. Все приготовились следить со вниманием, но одни глаза смотрели на сражающихся как-то иначе, по-особенному. Саша почти сразу определила, кто из них Миша — по движениям, приёмам, самой манере боя. Для него первостепенной была атака, о защите вспоминал не часто, но непременно в самые нужные моменты. Они сражались так, как никто до этого, с таким желанием победить, оно зашкаливало у обоих. Для каждого из них что-то дорогое стояло на кону, своя цена победы или поражения. Саша почувствовала это напряжение, которым был пропитан воздух, и забыла о том, что это показательный бой, опасность казалась ей реальной, осязаемой. Миша знал, что она смотрит на него, ловит каждое движение, и конечно, ждёт только победы.
С одной стороны, это отвлекало, он понимал, что права на ошибку нет, вдвойне, но в то же время, её вера придавала сил.
- Ну, вот и всё, ты проиграл, сдавайся, снимай маску! — крикнул один противник другому.
В решающий момент Михаил почему-то подумал, что скажет примерно то же самое своему врагу, тому самому, который является в кошмарах, и всякий раз побеждает. На секунду он даже увидел на месте Дмитрия чёрный силуэт, и остановился… Зажмурил глаза… Этой паузы хватило Игнатьеву, чтобы обратить поражение в победу, он даже не задумался над произошедшим. Дмитрий торжествовал, и тихо шепнул Мише:
- Ну что, ты готов признать поражение и отказаться от Саши? Дай слово чести, и что ещё важнее, постарайся его сдержать…
Миша всё ещё находился в каком-то другом мире, в своём сне, и видел человека в маске… Он требовал того же: отказаться от Саши, про слово чести здесь ничего не было, только угроза, слишком хорошо известная.
- Слово чести можно дать только тому, у кого есть честь, а ты свою где-то потерял, или, ещё хуже, променял на что-то...
На пол полетела белая фехтовальная маска, это означало признание поражения и окончание поединка. Широкие спины молодых людей загораживали Саше происходящее, по звуку она поняла, что брошена маска, значит, поединок закончился, осталось только узнать имя победителя. Когда же ей удалось выйти на удобную позицию для осмотра, то, что она увидела, вызвало шок, Саша отказывалась принимать случившиеся, проигравшим оказался Миша, а победителем… Дмитрий. Она задумывалась над тем, кто же был противником Миши, кто сражается с ним почти на равных, но никак не могла предположить, что этим человеком может быть Игнатьев. Ей приходили в голову самые разные идеи на этот счёт, даже тот неведомый «кровавый почтальон» казался более близким к истине вариантом.
Графа поздравляли, аплодировали, он благодарил публику и улыбался. А после была содержательная речь месье Шарля, в которой он отметил сильные и слабые стороны каждого, и настоятельно рекомендовал брать пример с лучших учеников.
Саша всё это время вспоминала, как дрались два друга, и испугалась, осознав, что, если бы это был настоящий поединок, они непременно убили бы друг друга. Для них всё было по-настоящему. Думала она и о том, как так случилось, что Миша проиграл, ведь до победы оставался один шаг. «Нет, это невозможно, Миша не мог проиграть, я же знаю, мы столько тренировались вместе, он прекрасно владеет шпагой. Что-то здесь не так, что-то произошло во время боя… Он же почти выиграл, но в решающий момент остановился… Почему? Почему?»
Михаил постепенно отходил, и задавал себе другой вопрос: «Что это было?» Продолжение помешательства или что-то другое? «Сначала приступы, потом голоса, а теперь ещё и видения какие-то… Так дело не пойдёт, пора покончить с этим сумасшествием раз и навсегда. Нельзя доставлять такое удовольствие многочисленным недругам, так и предчувствую: будут говорить, что все в семье Воронцовых сумасшедшие. И что яблоко от яблони недалеко упало… Я так легко сдаваться не собираюсь, ему не сдался, а всем прочим и подавно».
«Вот видишь, Паша, как твой гениальный сын воспринял моё послание! Счёл простой галлюцинацией, и совсем ничего не понял. Стоит ли тратить время? По-моему, это бесперспективно, как разговаривать с глухим, языки ведь разные…»
«Сразу ни один человек не воспримет это так, как ты хочешь. Нужно время…»
«Ну что ж, я подожду, впереди целый вечер и ночь…»
«Не слишком ли много испытаний для одного вечера?»
«Даю ровно столько, сколько человек может вынести, ты мог бы гордиться, что твой сын такой стойкий»
Как вы уже поняли, то, что увидел наш герой, это послание от Судьбы, которым она желала сказать примерно следующее:
«Забудь об Игнатьеве, оставь, он действительно «болен», а «лекарство» слишком хорошо спрятано, и выглядит невзрачно. Сегодня тебя ждёт другой бой, более серьёзный и важный, чем эти детские игры. Если проиграешь его, то потеряешь всё, что с таким трудом завоевал, свою свободу и Сашу».
Только Миша подумал, что полностью пришёл в себя, как видения пришли снова, более яркие, точные. Сейчас он уже не испытывал страха, чудовищный страх ощутила Саша, когда посмотрела ему в глаза. Она узнала этот взгляд, взгляд, из которого разом ушла вся жизнь. Таким Саша видела своего любимого только один раз, когда он получил ту самую кровавую записку. Миша огляделся по сторонам и с удивлением обнаружил, что они остались одни.
- Что случилось?
- Ничего особенного, я так переживаю поражение.
- Что произошло во время боя? Почему вы остановились?
- Просто отвлёкся… Все ушли. А почему вы ещё здесь? Хотели потренироваться?
- Не думаю, что сейчас подходящее время для тренировок…
- Это нам обоим пойдёт на пользу, отвлечёт от плохих мыслей.
И началась самая странная тренировка, которая не принесла ни капли пользы, она сначала вызвала приступ смеха, потом Михаил набросился на Алексея Забелина с упрёками:
- Куда подевалась вся ваша агрессия?! От неё и следа не осталось?! Это, конечно, тренировка, но всё должно быть максимально приближено к ситуации реального боя. Вы и в реальном бою собираетесь вот так легонько «щекотать» противника?!
- Агрессии, значит, не хватает… Такой, какая была в вашем поединке с Дмитрием?! Вы же чуть не убили друг друга!
- Не стоит так преувеличивать, это был всего лишь показательный бой.
- Сейчас вы об этом вспомнили,… А тогда, во время вашей последней атаки, это не было заметно. Или здравый смысл возобладал над желанием похвастаться перед зелёной молодёжью, поэтому остановились?
- Нет, не поэтому. Не думайте, что я поддался Дмитрию, или решил пощадить его, хотел победить не меньше, чем он, а может быть, и больше… Жаль, не всегда выходит так, как нам хочется.
«Неспроста она так меня отчитывает, переживает за Дмитрия… Выходит, он ей всё-таки небезразличен… А как же я? Я должен был послушать здравый смысл, остановиться и позволить Игнатьеву продолжать думать, что между мной и Сашей что-то было! Позволить думать о Саше плохо! Нет, за такое надо наказывать, если бы не эти проклятые видения, непременно сделал бы это! Саша… почему она так себя ведёт? Почему до сих пор не сделала выбор? Неужели не понимает, что мы дрались из-за неё? Не понимает, что нужна нам обоим, как воздух?! Нет, наоборот, всё понимает, только играет нами…»
- Что же такое важное стояло на кону? Из-за чего нужно было превращать показательный бой в настоящую дуэль?!
- Женщина… Одна ветреная девица… Она никак не может сделать выбор, то одного к себе приблизит, то другого. Единственное, что ей удалось, так это превратить друзей-приятелей во врагов.
- И тогда вы сами попытались всё решить, варварским способом, устроили драку, как дети малые из-за игрушки! Вы её хотя бы попробовали спросить?! Спросить, чего она сама хочет, прежде чем делить живого человека? — Саша злилась всё больше и больше, она поняла, что именно её Михаил обозвал ветреной девицей, и обвинил в развале отношений с Дмитрием.
- А вот сейчас я и спрошу… Только прежде нужно, чтобы она явила свой истинный облик. От своей маски я избавился, извольте сделать то же самое.
- Что?
- Снимайте парик.
- Какой парик?
- Вот этот… Или мне придётся самому!
- Что вы себе позволяете, уберите руки, не трогайте меня!
Миша не обращал никакого внимания на Сашины протесты, одним лёгким движением сорвал злосчастный парик. Саша подняла на него глаза, и готовилась к худшему, горящие щёки выдали, как стыдно было оказаться разоблачённой.
- Ещё и не такое могу себе позволить… — шепнул он, прижимая к себе девушку. В страстный поцелуй Миша вложил всю свою любовь, саму душу ей отдал, и теперь просто ждал чего-то.
На глазах у Саши выступили слёзы, она наградила Мишу звонкой пощёчиной.
- И вы туда же, думаете, что имеете право целовать меня?! Чем же его заслужили? Ну, расскажите, может, я не заметила «подвига»?! Пока вижу только одно — непростительное оскорбление!
- Обещаю, это больше не повторится, пока ты сама не попросишь…
- А если никогда не попрошу?
- Значит, никогда…
Миша отвернулся от неё, давая возможность прийти в себя и немного остыть.
- Саша…
- Для вас я Александра Илларионовна!
- Позвольте мне искупить свою вину, и проводить вас до дома.
- Благодарю, я сама прекрасно доберусь!
- Уже довольно поздно, чтобы гулять по улицам одной, даже будучи вооружённой. Нет уверенности, что в боевых условиях вы сможете применить оружие.
- Намекаете, что мне не хватает агрессии… Ничего, как раз сейчас с ней всё в полном порядке! Спасибо вам, Михаил Павлович, разозлили!
- Я этого не хотел…
- А чего же хотели? Молчите? Ну, вот и оставьте меня в покое!
- Не могу, если с вами что-нибудь случится,… Я умру.
- Хорошо, идёмте вместе. Не хочу, чтобы мучила совесть, если вы из-за меня сделаете какую-нибудь глупость!
- А разве я способен на глупости?
- Ещё как, это же все ваши поступки! Зачем было притворяться, и обманывать меня, когда догадались, кто такой Алексей Забелин? Могли бы спокойно рассказать всё месье Шарлю.
- Просто не хотел вас расстраивать, открывать раньше времени, что спектакль вам не так хорошо удался. Догадался я давно, а на счёт рассказать всё месье Шарлю… Глупости и подлости — это разные вещи, препятствовать вашему желанию стать сильнее таким способом… Это нечестно.
- Только не говорите, что всегда поступаете честно.
- С вами старался делать это чаще, чем обычно. После нашей встречи сам себя не узнаю, меняюсь на глазах. Если наш разговор ещё ненадолго затянется, станет совсем поздно, а вас ждут дома, идёмте. Или намерены остаться здесь ночевать, чтобы отказаться от моего сопровождения?
- Похоже, есть только один верный способ избавиться от вас — позволить проводить домой.

- Вот и всё, мы пришли, или вы намерены провожать меня до двери комнаты?
- Не надо так, я уже извинялся за свой поступок, и не раз.
- Одних извинений недостаточно.
- А что ещё вам нужно?
- Нужен,… нужна уверенность в том, что вы,… Что вы никогда больше такого не сделаете.
- Я же дал обещание…
- Раньше вы давали много обещаний наивным девушкам вроде меня, и совсем не стремились их исполнить.
- Теперь исполню, — тихо прошептал Миша, всё больше печалясь.
«Не знаю, что хуже: быть далеко от неё, не видеть, или рядом, но не сметь даже прикоснуться? Молчать, когда слова любви рвутся на волю — это просто невыносимо. Неизвестно, сколько ещё выдержу, а если вдруг потеряю контроль? Нет, этого нельзя допустить, я ведь обещал».
- Вот и хорошо, спасибо вам, прощайте…
- За что же я заслужил благодарность?
- За хороший поединок, вы прекрасно сражались, графу просто чуть больше повезло.
«Дмитрию действительно повезло, его может полюбить самая лучшая девушка на свете. А мне остаются только грёзы и слабая надежда».

Отредактировано Кассандра (2018-03-12 00:58:28)

От мучительных раздумий и борьбы с самим собой Михаила отвлёк неожиданный вопрос Саши.
- Зачем ты отдал ему шифр? Этого нельзя было делать!
- Твоя жизнь для меня важнее какой-то бесполезной бумажки!
Эта фраза почему-то вызвала её гнев и обиду.
- Бесполезной бумажки, ты не понимаешь, о чём говоришь! От этой бумаги может зависеть судьба очень многих людей и всей нашей страны!
- Судьбы многих людей, мне до них нет дела, главное, что с тобой всё в порядке.
- Какой же ты чёрствый бессердечный эгоист! — крикнула ему Саша прямо в лицо.
Этого Миша выдержать уже не смог, накопившимся эмоциям необходимо было дать выход, немедленно.
- Я эгоист?… Возможно. Не понимаю, о чём говорю, нет, это ты не понимаешь, в какую опасную игру ввязалась! В этой игре нет правил, а человеческая жизнь в ней не стоит и ломанного гроша! Речь идёт о твоей жизни, твоей, а не чьей-то, не тех безликих «многих людей». На кону конкретная жизнь, жизнь Александры Забелиной, а ты совсем её не ценишь, не думаешь о себе, тогда подумай хотя бы о тех, кто тебя любит! Тебя же могли убить. А смерть — это конец всему, после ничего уже нет, ничего нельзя вернуть, даже если очень хочешь! Ты не видела смерти, стояла тогда за дверью, а я видел собственными глазами, и не раз. Одного бывает достаточно, она посмотрит тебе в глаза, и часть тебя мгновенно умирает. Прекрати эти игры, тебя не станут щадить, времена благородных разбойников давно прошли!
Миша вдруг опомнился, замолчал, закрыл лицо руками и отвернулся. Минутой позже уже просил прощения за свою несдержанность.
- Прости, пожалуйста, прости меня, я был резок с тобой,… Не должен был повышать на тебя голос,… Не имел права говорить некоторые вещи, и очень сожалею. Но и ты пойми меня, то, что мы сегодня пережили… До сих пор трудно прийти в себя, у меня нервы на пределе.
Саша молчала, понимала, что в чём-то, а скорее, и во многом, Миша прав, но у неё была цель, ради которой она готова рисковать.
- Это не игра, тот заговор, что существует сейчас, мог осуществиться ещё десять лет назад, но всё сорвалось, их план провалился, из-за этого убили мою мать. И я хочу разоблачить этих людей, хочу, чтобы их постигло наказание. Думала, ты меня поймёшь, не станешь осуждать, ведь у тебя тоже есть цель — узнать тайну смерти отца, и ты не оступишься от неё, пойдёшь до конца, ведь так? Если кто-то попросит отказаться от поисков, разве ты это сделаешь? Конечно же, нет, ни за что и никогда. Миша, ты же тоже рискуешь, ища ответы на свои вопросы, и можешь погибнуть, однажды уже был на грани, и не думал обо мне… Что будет со мной, если это случится? Я умру, потому что не могу без тебя жить, люблю тебя…
Её последние слова были самыми желанными, но сейчас принесли боль, а не радость. Всё, что произошло в ту ночь, снова напомнило ему, как опасно пускать кого-то в сердце.
- Любишь,… Знаешь, как это опасно, и всё равно любишь?
- Люблю.
- Нет, молчи, пожалуйста, молчи! Никогда больше не говори этих слов! Я запрещаю тебе, запрещаю, слышишь! Запрещаю любить меня! Любовь ничего, кроме боли и страданий, не приносит!
- Миша, ты не можешь запретить, а я больше не могу молчать, не могу и не хочу. Это молчание убивает меня.
- Я просил тебя быть как можно дальше от меня, просил или нет?! Теперь ты знаешь, почему, не хотел, чтобы случилось это,… Чтобы ты оказалась между нами, и попала на линию огня. Но он нашёл тебя, и станет преследовать, только чтобы отомстить мне. Всё, что ты пережила, весь этот ужас… Всё из-за меня, из-за меня ты подверглась такой опасности… И это повторится, если ты не уйдёшь в сторону. Спеши, пока есть такая возможность, ты ещё встретишь человека, которого полюбишь.
- Мне никто не нужен, кроме тебя…
- Все, кто рядом со мной, становятся несчастными,… Это я делаю их такими. Таково моё проклятье — мучить тех, кого я люблю. Поэтому и любить мне нельзя, да я так и не научился. Гораздо лучше получается ненавидеть, ненавидеть врагов, и среди них — тот, кто разрушил мою жизнь. Вот уже много лет медленно превращает её в ад, я живу в этом аду, а тебе там нет места.
Он посмотрел в эти глаза, полные слёз, и добавил:
- Об одном прошу, не надо меня жалеть.
- Просто скажи, любишь или нет… — Саша вырвала из себя эти слова вместе с частичкой сердца, которое разрывалось от боли.
Она смотрела на него и ждала, отмеряя мгновения собственной жизни.
- Не люблю…
- Скажи это, глядя мне в глаза…
В нём шла борьба: один человек желал сказать ей правду, понимая, что от этого слова зависит счастье, оно так близко, осязаемо, нужно только сделать шаг. Другой — готов был солгать, и мучиться с этой запретной любовью до конца дней, но спасти её от участи стать жертвой необъявленной войны. Отступить, снова спрятаться за свою стену, заполнив дыры в ней ложью, или поверить в возможное счастье, которое манит издалека? Миша сегодня ночью увидел свой страх, и почти готов был выбрать первое, но вспомнил: «Любить на расстоянии можно, а вот заботиться и оберегать — нет. Ни в коем случае не молчи сейчас, чтобы в будущем не кричать в мёртвой тишине».
- Не могу, не могу тебе лгать, даже когда эта ложь может спасти тебя! Саша, я люблю тебя, люблю, хоть и знаю, что у этой любви нет будущего…
- Миша, почему же нет, есть ты, есть я, вместе мы создадим это будущее… — говорила Саша со слезами глазах.
- Потому что она обречена быть жертвой его мести, и я боюсь, боюсь потерять тебя… Именно поэтому отталкивал тебя, чтобы спасти, понимаешь… Убеждал себя, что это единственный путь, что так будет лучше для тебя, только сейчас понимаю, что по-настоящему никогда в это не верил. Я хотел быть с тобой, это желание пронизывало все помыслы и поступки. Всё, что делал, это только для того, чтобы быть хоть немного ближе к тебе, ненадолго преодолеть ту преграду, которую сам выстроил.
- Не говори ничего, я всё понимаю,… Ты хотел уберечь меня, потому что любишь…
- Люблю, люблю всем сердцем, ты одна всегда верила, что оно живое, а не каменное, увидела во мне то, чего я раньше не замечал, вернула меня к жизни. Такое чудо может совершить только любовь, знаешь, Саша, я начинаю верить в неё, верить в то, что она может сделать человека счастливым. Ты рядом, и любишь меня, сейчас я счастлив, но у всего есть свой срок, увы, у счастья тоже… Мне страшно думать о будущем, даже о том, что будет с нами завтра…
- Тогда живи настоящим, живи здесь и сейчас.
- Саша, ты заслуживаешь другой жизни, спокойной и счастливой, я не смогу дать её тебе, по крайней мере, пока.
«Пока этот проклятый Дух Смерти ищет свою жертву».
- Миша, я уже счастлива от осознания того, что ты любишь меня. Мне не нужна другая жизнь, позволь разделить твою, со всеми трудностями и опасностями. Они меня нисколько не пугают, ведь ты всегда будешь рядом, мой ангел-хранитель.
- Сашенька, любимая, я так боюсь за тебя… И то, что произошло сегодня, только показало, как ты дорога мне, и он тоже об этом знает, прошу, будь очень осторожна. О Боже, я же мог не вернуться и потерять тебя, потерять навсегда! — он не выдержал и заплакал.
- Но этого не случилось, я здесь, с тобой… И если ты захочешь, так будет всегда. Пожалуйста, не отказывайся от счастья, дай нам шанс, вместе мы всё преодолеем, потому что любим друг друга. Любовь оберегает ангел. — Саша взяла его за руку и подвела к зеркалу. — Видишь этот свет в твоих глазах, это ангел, он живёт в тебе, пока любишь — ангел жив, не отказывайся от любви, не губи его… Неизвестно, сколько суждено ангелу жить…
- Он будет жить, пока ты рядом со мной.
Дальше говорить что-то уже не было смысла, главные слова сказаны, и это не обещания, не клятвы вечной любви, они не нужны. Саша и Миша сидели, крепко взявшись за руки, они только что соединили свои дороги в одну, решились на этот шаг, несмотря ни на что.
- Саша, ты устала, нужно отдохнуть, пожалуйста, постарайся заснуть…
- Я не смогу,… А если всё-таки получится, то приснится какой-нибудь ужасный кошмар… Лучший отдых для меня — быть с тобой!
- Сашенька, пойми, я же не могу остаться здесь до утра.
- Можешь,… Пожалуйста, останься, одной мне будет очень страшно, а с тобой так хорошо и спокойно…
- Понимаю, но это… Это неправильно, так нельзя!
- Ты думаешь о правилах приличия, а не о моём душевном спокойствии?
- Просто не хочу компрометировать тебя, думаю о твоей репутации.
- Однажды ты о ней уже подумал, предлагая поиграть в пару влюблённых.
- Теперь это не игра, всё очень серьёзно, всё по-настоящему, я действительно люблю тебя.
- И давно любишь?
- Всю жизнь, все эти годы я ждал тебя одну, в каждой девушке искал твой образ, ждал, что однажды ты придёшь, надеялся, и чудо случилось.
- Знаешь, я тоже ждала только тебя, и знала, что мы обязательно встретимся, я посмотрю в твои глаза, и увижу в них своё отражение.
- Увидишь отражение, что это значит?
- Это значит, что ты — моя судьба, и мы всегда будем вместе.
- Правда?
- Правда. Я никогда тебя не брошу, никому не отдам, ты мой, и только мой…
Саша страстно поцеловала Мишу, весь мир закружился перед ним, все тревоги и печали разом унеслись куда-то, с ними осталось только счастье и ангел, оберегающий их любовь.

- Твой отец будет вне себя от ярости, если увидит меня здесь…
- Он вернётся ближе к утру… — сказала Саша и опустила глаза.
- Карты?
- Как ты догадался?
- Знакомая история, мой отец тоже много играл, особенно в последний год…
- Отец уже был в ярости, когда узнал о наших уроках верховой езды. Не понимаю, из-за чего он так плохо к тебе относится?
- Это давняя семейная история, я не знаю подробностей.
- Представляешь, он велел Аннушке запереть меня в комнате, но это не самое ужасное, хуже всего, что он дал мне пощёчину… Потом я сбежала через окно, чтобы посмотреть твой поединок.
«Значит, Дмитрий заранее всё рассказал Сашиному отцу, и только после этого предложил мне свой «честный» способ разрешить наш конфликт! Какой же он подлец! Бедная Саша… Родной отец поднял на неё руку! Было бы справедливо, если бы эта пощёчина досталась мне, нужно думать о последствиях, прежде чем что-то делать. Но в тот момент я думал совсем не о том, чем могут обернуться эти уроки для Саши».
- Саша, ты такая отчаянная, смелая, не побоялась пойти против отца… Подобное предстоит ещё не раз…, если он не смирится с тем, что мы хотим быть вместе.
- Надеюсь, что пройдёт какое-то время, он поймёт, как ошибался на твой счёт…
«Не думаю, что это возможно… Проклятая вражда… В чём же её причины?»
- Может, всё-таки, попробуешь уснуть? Не волнуйся, я не уйду, останусь с тобой, обещаю.
- Хорошо, я, правда, очень устала…
Саша прилегла, Миша заботливо укрыл её одеялом.
- О чём ты думаешь? — спросила она.
- О тебе, конечно.
- И что ты решил?
- Пока ничего, спи.
Саша довольно быстро заснула, успокоенная одной счастливой мыслью: «Он любит меня», она даже улыбалась во сне, улыбалась ему.
Миша закрыл окно, и обнаружил на полу тот самый нож, с изображением змеи на рукоятке, видимо, Дух Смерти обронил его, когда пытался скрыться, и не заметил.
- Ну вот и зацепка… Может быть, ты расскажешь что-то о своём хозяине… Пока известно только то, что он заодно с заговорщиками. Саша сказала, десять лет назад был ещё один заговор, и они связаны, если я правильно понял, нынешний организован теми же людьми. Тогда тоже вели расследование, должны сохраниться какие-то материалы… Архив! Ну конечно, там могут быть некоторые ответы. Никите ничего не стоит покопаться в архиве и достать нужные документы, у него же есть доступ ко всяким секретам. Это поможет в расследовании нынешнего заговора. Возможно, Саше недолго ждать ответа на главный вопрос: кто отнял у неё мать. Если бы с моей тайной всё было так же просто…
«У вас на двоих одна судьба и одна тайна» — вспомнил он вдруг.
- Где ещё искать причины вражды между нашими отцами, как не здесь, в доме Забелина. Конечно, это неправильно — пользоваться сложившейся ситуацией в своих целях, так делать нельзя, но по-другому никак не получится узнать правду.
«Где может храниться то, что я ищу? Хотя сам не знаю, что нужно искать, что-то важное, относящееся к вражде. Конечно же, в его кабинете, всё самое важное обычно хранят там».
Миша вышёл из Сашиной комнаты. Долго искать кабинет не пришлось, он находился рядом, по странному стечению обстоятельств, дверь оказалась не заперта. Он вошёл, и сразу обратился к письменному столу, ящики были закрыты, но открывать их не нужно. На столе стояла деревянная шкатулка.
- Это и есть то, что мне нужно, это оно, я чувствую!
Дрожащей рукой Миша открыл крышку. Письма, очень много писем, бумага пожелтела от времени, чернила местами стёрлись.
- Читать чужие письма нехорошо, но другого пути нет…
Аккуратно развернув одно из них, Михаил воскликнул:
- Нет, они не чужие, это почерк моего отца! Да, определённо, это его почерк, я не могу ошибаться. Кому же он их писал?
«Лиза, любимая моя, прости меня, прости… Пожалуйста, позволь мне всё исправить, я верю: мы можем вернуть наше счастье, если захотим, очень-очень сильно захотим! Ты же любишь меня, как и прежде, а замуж за Иллариона вышла от отчаяния, я понимаю, и не виню тебя. Это я виноват, не должен был подпитывать надежды Татьяны, сразу сказать ей, что моё сердце принадлежит тебе. Так всегда было, есть и будет, потому что ты — моя судьба. И время от этого не излечит, мыслями, сердцем и душой я всегда с тобой. Думать о тебе, любить тебя, никто не в силах запретить, даже я сам, хотя пытался. Безуспешно, только мучился, наказал себя за ошибки, хотя и сейчас наказан: не вижу твоих глаз. Без них пропадаю во тьме, Лизанька, любовь моя, прости меня, ради нашей любви дай нам шанс… Начать всё сначала,… Пожалуйста…»
- Лиза… Кто такая Лиза? — Миша оторвал глаза от бумаги, увидел на столе портрет, и быстро получил ответ на свой вопрос.
- О Господи, это же мама Саши! Как же такое может быть?! Они любили друг друга… Это всё объясняет… Любили, но не смогли сохранить свою любовь. Может быть, у нас Сашей получится? У наших родителей не было второго шанса, Судьба отдала его нам.
Они так и не дошли до адресата, Илларион приложил к этому руку, хорошо, что не сжёг, сохранил. Он не имеет никаких прав на них, это письма моего отца, думаю, я, как сын, просто обязан их забрать.
В фамильном перстне утвердительно замигал яркий красный огонёк.
Миша вернулся к Саше, несколько минут полюбовался на спящего ангела, потом запер комнату, как она просила, оставил ключ на столе в гостиной, и ушёл, воспользовавшись окном на первом этаже.

Судьба сидела в своём золотом замке в полном одиночестве, обстоятельно подводила итоги своего эксперимента.
«В целом он справился, хотя всё могло быть хуже, был близок к тому, чтобы ошибиться, но сделал правильный выбор. Молодец, что можно сказать. Паша явился к нему не зря, не только страху нагнал, но и помог. Только вот фраза: «Судьбы многих людей, мне до них нет дела», абсолютно неприемлема! Ну ладно, спишем это на эмоции, нервы и всякие переживания. Знак ты почти понял, и про ваш с Сашей шанс отметил правильно, значит, необходимые задатки в тебе есть, чувствуешь мою невидимую руку. Со временем научишься доверять своим предчувствиям, и можно будет двигаться дальше к разгадке тайны твоего отца».

Отредактировано Кассандра (2022-06-06 17:01:01)

Несколько дней они не виделись. Миша относился к этому спокойно, ему нужно было некоторое время побыть одному, привести мысли в порядок, вернуть утраченное душевное равновесие. Когда он совершенно случайно узнал, что Саша исчезла из города, тогда начались волнения, Миша пребывал в полной растерянности, не зная, что делать, как быть, и где искать её. Даже Ольга Орлова ничего не знала об этом тайном отъезде. Приходили мысли о том, что им больше не суждено увидеться, и это после того, как они открыли друг другу сердца…
«Всё просто: Забелин таким образом спасает от меня свою дочь, понял, что Сашу под замком всю жизнь не продержишь, вот и решил увезти подальше… Где же ты теперь, любимая, где мне тебя искать? Встретимся ли мы снова?»
Чтобы не дать себе окончательно впасть в уныние, Миша попытался найти в этом что-то хорошее, и надо сказать, это легко удалось.
«Если я не знаю, где сейчас Саша, то и он тоже, этот ненавистный Дух Смерти… Я тебя не боюсь, всего лишь ряженый заговорщик в маске. Если он её носит, значит, сам боится, боится показать лицо… Может, я его знаю? Во всяком случае, он отлично знает меня, знает всё. Тот выстрел, так до конца и не ясно, чья должна была быть эта пуля, он хотел убить меня, а в Аню попал случайно? Охотится за мной, если так, то почему пощадил, когда была возможность, после того бала… Ему никто не мешал, правда, было темно. Выходит, его жертва — Саша, негодяй знает, что лучший способ отомстить мне — повторить трагедию заново, тем более, она так похожа на Аню, это он сам отмечал в записке. Хорошо меня изучил, увидел все слабые места, их можно заметить только с близкого расстояния. Это человек из моего прошлого, он постоянно бродит где-то рядом, на шаг впереди меня, в ту ночь я успел только каким-то чудом, эти видения помогли… А вдруг что-то подобное случится ещё раз, что делать тогда?»
- Дома нельзя оставаться, здесь я просто с ума сойду, переживая за Сашу, нужно успокоиться, он тоже не знает, где она, Саша в полной безопасности. Вот что… Нужно встретиться с Никитой, и рассказать ему о заговоре, о шифре, как же хорошо, что я его всё-таки запомнил. И ему помогу, и Саше с разгадкой её тайны. Между делом, как-нибудь деликатно завести разговор о Наде.

Михаил отправился в дом Орловых, зная прекрасно, что его хозяйка будет не рада его видеть, однако присутствие мужа заставит её сдержаться и не устроить скандал. Однако дома он застал только Ольгу, она была настолько расстроена, что не обратила на гостя никакого внимания, и наплевала на прекрасную возможность испортить ему настроение.
«Что это с ней? Не иначе как поссорились, только инициатор ссоры на этот раз Никита, а железная леди Ольга — страдающая жертва… Непривычно видеть её в такой роли. Никита так старается сохранить этот брак, а сейчас сам, похоже, не выдержал, наговорил ей чего-нибудь обидного… Возможно, были причины, вдруг она вывела его из себя? Но что же надо сделать, чтобы вывести из себя такого, как Орлов? Он всегда был в ладах с нервами, да и род занятий к этому обязывает».
- Ты зачем здесь, пришёл полюбоваться на мою разбитую жизнь?!
- Всего лишь хочу узнать, где Никита… Скажи, и я тут же уйду, забуду о том, что видел, обещаю. Понимаю, хочется, чтобы никто не видел твоей слабости… Может, расскажешь, что у вас случилось, обещаю, я помогу, поговорю с Никитой.
- Поможешь, ты, оказывается, и помогать можешь, а не только всё разрушать?!
- Этот упрек не ко мне, сама знаешь: вы поругались не из-за меня, я молчу о нас с тобой, как и обещал, тебе не в чем меня обвинить. Не хочешь рассказывать, не рассказывай, только скажи, где Никита, мне очень нужно с ним поговорить, это важно.
- Опять помощь понадобилась, ты всегда приходишь к нему только за помощью, перекладываешь на плечи Никиты свои проблемы, а он, как преданный друг, связанный какой-то глупой юношеской клятвой, несёт на себе этот груз, помогает, не жалея сил, хотя и у самого жизнь не сахарная… Ах, если бы ты знал, что здесь каждый день творится! Мишель, ты не думал, просто так, между делом, что для Никиты такая ноша окажется непосильной, понеси её сам, ну хоть немного, если ты действительно его друг.
- Ты во многом права, мне нужна помощь, но я сам могу ему помочь, для этого нам надо встретиться. Где мне искать его, скажи?
- Хорошо… Точно не знаю, но скорее всего, он у неё, в таборе, у цыганки по имени Лейла… Будь она трижды проклята, ведьма! Приворожила моего мужа, колдовством бесовским! — Ольге необходимо было сбросить напряжение, выговориться, совершенно неважно, кому именно, просто дать волю эмоциям. Вышло так, что случайным свидетелем стал Миша, услышанное не укладывалось в голове, и было настолько не похоже на друга, что Миша склонен был поверить в приворот.
«Никита Орлов и какая-то цыганка… Нет, это невозможно, они же из разных миров… Роман с другой, измена жене, нет, это всё противоестественно для Никиты, он такой постоянный, основательный, то ли дело я, в прежней жизни… с которой покончено. А если всё правда, и причина в какой-нибудь цыганской магии? Они же многое могут, взять хотя бы ту, которая гадала мне на площади. Всё сбылось, я нашёл пленницу тайны, это Саша. Нужно срочно найти Никиту, и разобраться во всём, надо спасать семью».
Из глубины дома раздался крик, услышав его, Ольга быстро пришла в себя, вытерла слёзы, и набросилась на Мишу, стремясь заставить его как можно быстрее уйти. Воронцов и сам всё прекрасно понял, тем более что знал, кому принадлежал плачущий голос.
«Бедняжка Надя,… Может, сказать Ольге, что я знаю о ней? Нет, лучше не надо, а то ещё обвинит, что я вмешиваюсь в их жизнь, говорить нужно с Никитой, и непременно сегодня».

Табор Михаил нашёл быстро, так же быстро среди цыган разнеслась весть о появлении ещё одного гаджо. Первой об этом узнала сама Лейла, они с Никитой спорили о чём-то в шатре, когда пришёл мальчуган лет семи, и шепнул ей эту новость.
- Он наконец-то пришёл, тебе спасибо, что наша встреча состоится так рано!
- Кто пришёл? И за что мне спасибо?
Лейла не отвечала, сосредоточившись, кинула карты и помрачнела.
- Что случилось? Объясни… — Орлов взглянул на карты, — выпало что-то плохое?
- Человек, потерявший половину сердца, пришёл за помощью…
- Ты же знаешь, его зовут Михаил, и он мой друг, брось эти свои загадки, называй по имени, — сухо сказал Никита, его снова задело то, как Лейла говорила о Воронцове.
Цыганка испуганно озиралась по сторонам, искала что-то, заметив это, Никита спросил:
- Ты что, боишься?
- Боюсь… Если зло в нём ещё сильно, никакой помощи не выйдет, только сама пострадаю. Амулет… в нём есть сильный дух, защитник, он всегда меня охраняет, надеюсь, спасёт и сегодня.
- Зло… опять ты про это зло…
- Ты же всё видел, а сейчас отрицаешь. Видел своими глазами, что с ним было.
- Видел, такой ужас и в худших кошмарах не приснится! Миша чуть не умер, и на какое-то время даже ослеп, и всё это от того, что в нём есть какое-то зло, так прикажешь тебя понимать?!
- Да, демон перстня не отпускает, хочет получить его душу. В нём такая сила, способная нести свет, демон жаждет направить её во тьму.
- Даже если так, Миша уже избавился от этого зла, он победил, потому что сильнее!
- Веришь в него, как настоящий друг, но ошибаешься, битва впереди.
- Что же, ты ему не поможешь?
- Помогу, только боюсь, что он не примет такую помощь.
- О чём это ты, о какой такой помощи? Колдовство какое-нибудь?
- Не всё можно решить колдовством, уж точно им не вылечить раненое сердце. Придётся говорить с ним о болезненных вещах, тех, что упорно пытается забыть,… Это делает его уязвимым для зла, внушаемым. Как же объяснить ему, что так делать нельзя ни в коем случае? Человеку нельзя жить без прошлого, это страшно, каким бы ужасным оно ни было, прошлое необходимо, как фундамент для будущего.
- Надеюсь, у тебя получится, предвижу, как трудно будет: Миша редко кого-то слушает, поступает по-своему, исключением из правила был только его отец.
- У них мощная линия связи, поэтому отцовское прошлое преследует твоего друга, не будет ему покоя, пока вся правда не откроется.
- По твоим словам выходит, что Миша прав, и за самоубийством скрыта какая-то тайна, там не всё чисто? А я уж было подумал, что он просто хочет найти оправдание такому поступку, или придумать его, для самоуспокоения.
- Тебе бы со своими проблемами разобраться… Лучше скажи мне, зачем ты накричал на жену?
- Это наше семейное дело, не вмешивайся.
- Тогда решай свои семейные дела дома, а не здесь. Хоть раз подумай об Ольге, она не железная, нести такой груз одной…
- Груз! Это ты Надю называешь грузом, тоже считаешь её обузой?!… А говорила, что хочешь ей помочь. Зачем тебе всё это надо, зачем вмешиваешься в мою жизнь со своими советами, если на самом деле тебе плевать на какого-то очередного гаджо?! Даже денег не берёшь, бесплатно тратишь время! Просто хочешь силу свою демонстрировать и власть над людьми, нравится, когда тебя все безропотно слушают, и боятся твоего колдовства!
- Замолчи. Ты опять ничего не понял, говорить с тобой бесполезно, как лить воду в бездонную бочку. Вот последний совет: скажи Наде о своём решении как можно скорее, каким бы он ни было, хватит мучить бедняжку неизвестностью, иначе не миновать беды. Она всё время находится в таком напряжении, как обречённый в ожидании казни.
- Казни… Ну да, конечно, она жертва, а я палач… И желаю ей только зла, а вовсе не люблю, хочу избавиться от неё, заточить в монастырь и забыть!
- А что, разве не так?
- Конечно, нет, я очень люблю Наденьку, и то, что случилось тогда, ничего не изменило… Просто теперь ей трудно будет жить среди обычных людей… Её легко могут обидеть.
- А разве любящий брат не способен её защитить?
- За Надей нужен уход и внимание, а я слишком занят, Ольге же больше не могу это доверить, вижу, что ей Надя в тягость, отношения у них ужасные. Оказалось, только при мне они терпели друг друга, а сегодня случайно раньше вернулся… И увидел такое… Ольга посмела ударить мою сестру, ударить беззащитную больную девочку! И как, по-твоему, я после этого должен к ней относиться?
- Сам решай, твоя жизнь, не моя…
- Всё это ещё больше убедило меня в том, что Наде лучше уехать, если не в монастырь, то к нам в имение.
- А ты не считаешь, что уехать должна Ольга? Ещё раз предупреждаю: скажи Наде о своём решении поскорее, она всё примет, только не молчи, может случиться беда…
- Сказать о своём решении, понимаю, что так нужно… Что делать, если у меня нет решения?!
В этот момент в шатёр вошёл Михаил, Никита и Лейла сразу замолчали, испуганно переглядывались, думая, что из сказанного он мог слышать. Вид у Воронцова был такой, будто он слышал всё, даже то, что говорили о нём.
- Никита, что это с тобой такое, на всех срываешься, ладно на жену, а тут ещё в табор заявился, и споришь уже с цыганкой?
Миша вдруг узнал в Лейле ту самую цыганку с площади… И очень испугался, вспомнились её предостережения, слова о кольце… В перстне загорелся красный огонь, Миша готовился мужественно перенести очередной приступ, но всё было гораздо хуже, чем он ожидал, снова зазвучали голоса, называющие Лейлу ведьмой, и говорящие, что она опасна для него…
- Всё сбылось, ты пришёл за помощью… Или гибелью своей.

Отредактировано Кассандра (2018-03-17 02:42:06)

Миша покинул табор, но домой возвращаться не спешил, прогуливался по городу, думая о словах Лейлы, знаках, о своей тайне и судьбе. «Можно считать, что человек сам строит свою судьбу, каждый день жизни, совершая те или иные поступки, он обладает свободой выбора, и всё это «строительство» заключается в выборе между двумя альтернативами: поступить честно или обмануть, бороться или отступить, предать или прийти на помощь. Всё верно, но эти варианты мы не сами для себя придумываем, обстоятельства нам подбрасывает нечто, какая-то сила, что движет миром… Придётся признать, что она есть, эта встреча — лучшее доказательство, приходил к Никите, а встретил её, вроде бы ничего удивительного, это же табор, там много цыган, но именно она — та самая, что, единожды посмотрев на меня, сказала всё, как есть… То, что казалось так надёжно спрятано, она увидела, прочла меня, как открытую книгу… И всё это — магия, и по-другому не объяснить, она никак не могла узнать об Ане, об этом не знает никто, и в ближайшее время всё останется, как есть. Может быть, когда-нибудь я смогу открыться Саше, но сейчас этого делать нельзя, ни в коем случае, она не должна знать о моей прошлой жизни, эту страницу нужно перевернуть, раз и навсегда. А как же отцовское прошлое, его тайна меня не отпустит, сам пошёл на это, обещал ему бороться, всё говорит, что эта борьба только началась… А ты уже готов остановиться, столкнувшись с первыми трудностями? Никто и не обещал, что будет легко, так что не жалуйся, узнать правду — это дело чести, ты не можешь отступить. Во всей этой истории есть что-то ещё, скрытое… Письма я уже нашёл, узнал о Лизе… Если причина уже ясна, то какие ответы ждут меня в Отрадном? Там находится ещё одна часть этой мозаики… Кроме того, есть и живой свидетель, Забелин, похоже, придётся поговорить и с ним, хотя неизвестно, смогу ли сдержаться, когда он станет обвинять во всём отца. Что самое страшное, это всё может плохо отразиться на наших отношениях с Сашей, хотя возможно ли нечто худшее, чем не знать, где она и что с ней? Если наша разлука продлится ещё хотя бы один день, не знаю, что со мной будет. Саша, услышь меня, пожалуйста, вернись, ты нужна мне, жизнь моя…»
Миша закрыл глаза и представил, что Саша рядом, всё было так ярко, почти по-настоящему, к реальности, где её нет, не хотелось возвращаться, но пришлось, он услышал голос:
«Мне это кажется, или…»
Миша не успел подумать об этом, потому что обернулся, и впервые понял, что бывает, когда исполняется твоя мечта. Саша, это действительно была она, бежала к нему и счастливо улыбалась. Они смотрели друг на друга, понимая, что не в силах справиться с одолевающим чувством — всепоглощающей любовью, которая сметала всё на своём пути. Все проблемы, мрачные предчувствия больше не волновали, они покорно ушли, рассеянные светом её тёплых и нежных глаз. Саша хотела что-то сказать, но Миша остановил её трепетным поцелуем, крепко обнял и прошептал:
- Я больше никуда тебя не отпущу, слышишь…
- А я и не уйду, потому что хочу быть только с тобой, всегда, всю свою жизнь.
- Не делай так больше, не исчезай, ничего не объяснив, не оставляй меня… Когда узнал, что тебя нет в городе, так испугался, испугался, что больше никогда тебя не увижу!… Саша, так поступать нельзя, я же волновался, все эти дни не находил себе места, всё думал, где ты, что с тобой… И признаюсь честно, был близок к отчаянию... Ничего о тебе не знал, абсолютно ничего, эта неизвестность чудовищна. Чуть с ума не сошёл, представляя себе всякое, это было ужасно, разные мысли лезли в голову, от нелепых до самых страшных… Думал, что ты меня бросила, что твой отец всё узнал и увёз тебя, чтобы разлучить нас… А ещё, что ты могла попасть в беду… А меня нет рядом, чтобы тебя защитить. Саша, ты же помнишь, что тогда случилось, ты со мной, это значит, в постоянной опасности, и должна быть крайне осторожной… Если с тобой что-то случится, я себе этого никогда не прощу!
- Миша, родной мой, больше не о чем волноваться, всё хорошо, я с тобой… Бросила… Как тебе такое в голову пришло? Я же люблю тебя, люблю, понимаешь…, жизни своей без тебя не мыслю. Прости меня, прости, что заставила так волноваться, хотела предупредить, написать записку, правда хотела…, но испугалась, что ты её не получишь.
- Ты очень мудро поступила. Самое главное, эта разлука закончилась, мы сейчас вместе. Очень интересно узнать, где же ты была всё это время?
- Ненадолго вернулась в имение, чтобы отдохнуть, прийти в себя, после того, что произошло той ночью.
- Понимаю, ты столько пережила, покой был просто необходим, и конечно, самый лучший способ обрести его — уехать, сменить обстановку.
- Там так красиво, природа, чистый воздух, покой, но я так тосковала без тебя… Не могла дождаться дня, когда отец решит вернуться, и если бы мы задержались там ещё хотя бы на день, сбежала бы к тебе, не обращая внимания на препятствия!
- Такое препятствие, как твой отец, нельзя не заметить… Ты действительно готова пойти против его воли?
- В последнее время мы совсем перестали понимать друг друга, такое ощущение, что я его совсем не знаю, тот человек, который был мне примером во всём, куда-то исчез, вместо него появился кто-то чужой, жёсткий и холодный… Он уже решил мою судьбу, всё распланировал, не спрашивая, чего хочу я сама…
- Саша, ты чем-то расстроена? Что случилось? Вы что, снова ругались из-за меня?
- Нет,… Я не знаю, как тебе об этом рассказать…
- Говори всё, как есть, ничего не бойся, доверься мне!
- Миша, я доверяю тебе, дело здесь не в доверии… Тебе будет неприятно об этом слышать…
- Когда люди по-настоящему друг другу доверяют, говорят даже то, что неприятно!
Несколько минут Саша пребывала в смятении, но всё же решилась сказать об этом, отступать было уже поздно. «У нас не должно быть тайн друг от друга, любовь строится на доверии, а тайны — это путь к разлуке…»
- Дело в том, что к нам в имение приезжал Дмитрий, папенька специально пригласил его погостить…
При упоминании имени Игнатьева лицо Миши приняло серьёзное, мрачное выражение, а глаза стали холодными и колючими.
- Чего он хотел? — спросил Миша, хотя сам прекрасно знал ответ.
- Он хотел, он приезжал, чтобы… получить ответ… В день именин он признался мне в любви… — каждое слово требовало больших усилий, казалось, сейчас силы её отставят. С первых слов Саша засомневалась, что стоит рассказывать ему об этом, реакция Миши подтверждала её опасения. «Не нужно было этого делать,… Миша меня не поймёт, а когда узнает, что задумал мой отец… Лучше не думать, что будет, а если сейчас я сама всё разрушу?»
- Я знаю, не надо подробностей. Что ты ему сказала?
Миша пристально смотрел ей в глаза, на самом деле устремляя взгляд в душу, пытаясь там найти ответ, но его не было, ничего, кроме страха и боли, нельзя было прочесть в этих глазах.
- Ничего. Я не могу сказать ему «да», потому что люблю тебя, а «нет» — потому что боюсь причинить ему боль…
- А мне причинить боль не побоялась…
- Ты… всё слышал и подумал, что я люблю Митю? Глупенький, я же не сказала ему ничего конкретного, только то, что у человека всегда должна быть надежда… Мне нужен только ты, и никто другой, ты предназначен мне судьбой, так же, как я для тебя, мы связаны, эту связь никто и ничто не разрушит. Веришь мне?
- Верю, конечно, верю, любимая… Прости, что сомневался тогда, но тот злосчастный поцелуй так всё запутал…
- Именно злосчастный, я ненавидела себя за то, что позволила ему сделать это…
- Поговори с Дмитрием откровенно, и всё уладится.
- Спасибо, что понял меня, но, увы, не всё так просто, как ты говоришь… Понимаю, что должна ему всё объяснить, больше не давать повода надеяться на что-то, но не могу… не могу решиться… Каждый день я готовилась к этому разговору, подбирала какие-то слова… Чтобы как-то смягчить этот удар… Но когда наступал момент сказать холодное «нет», — останавливалась, понимая, что не могу поступить с ним так жестоко, если скажу, разобью ему сердце…
- От разбитого сердца ещё никто не умирал, — холодно сказал Михаил. «Я же выжил, потеряв половину… Игнатьев тоже справится, не такой уж он ранимый, и не настолько хороший, как думает Саша. Она ко всем так трепетно относится, или только к нему?!»
Отношение Саши к чувствам Дмитрия, боязнь задеть их, зажгла в сердце Миши искру ревности, дело даже не в том, что он сомневался в её любви, нет, но он знал, чем может обернуться такая трогательная забота Саши об Игнатьеве.
«Она даёт ему ложную надежду, это нужно прекратить, и как можно скорее, никому не пожелаешь участи Дмитрия… Безответная любовь, что может быть хуже? Если эта ситуация затянется, все мы будем страдать, так же, как страдали наши родители… Ни в коем случае нельзя совершить такую же ошибку. Нам дан шанс избежать этого, нужно только правильно им воспользоваться. Поговорю с Катей, как только представится возможность, она не станет горевать, ведь есть целая очередь из поклонников, и каждый ждёт своего звёздного часа. Но как убедить Сашу признаться во всём Дмитрию?»
- Ты просила меня быть честным с тобой, и я признался, хотя было очень тяжело, но всё же мне хватило на это смелости, так почему же ты не можешь быть честной с ним и сказать, что между вами ничего не может быть?
- Могу быть очень смелой в бою на шпагах, а чтобы сказать «нет», этой смелости не хватает… — с грустью сказала Саша.
- Ты всегда думаешь о других больше, чем о себе самой, вот сейчас думаешь о чувствах Игнатьева… А как же то, чего хочешь ты сама?
- Отец и Ольга надеются, что у нас с Дмитрием что-то получится, так стараются, постоянно говорят, что это отличная партия, рассказывают, какой Митя хороший и замечательный, мечта любой девушки, но не хотят понять, что он — не моя мечта, не моя судьба... То, чего я хочу, никого не интересует, отец уже всё решил, он мечтает об этом браке... Уже видит меня женой Игнатьева, так давит на меня, кажется, ещё немного, и сам всё устроит, не дожидаясь моего ответа. Прости, что говорю тебе всё это, просто хочу быть с тобой откровенной, у нас не должно быть тайн друг от друга.
- Саша, тебе не за что просить прощения, ты поступила очень смело, рассказав обо всём... Ничего не бойся, вместе мы найдём выход, твой отец, конечно, может что-то планировать, но запомни: это твоя жизнь, тебе решать, какой она будет, не слушай никого, они могут желать чего угодно, но самое главное — то, чего хочешь ты...
- Я хочу быть с тобой.
- Тогда скажи Игнатьеву правду, скажи, и тебе сразу станет легче, сбрось этот груз с души. Саша, пойми, давая надежду, ты обманываешь Дмитрия, а правда, пусть и горькая, всегда лучше лжи. Он сам отступится, когда поймёт, что в твоём сердце нет места, в таком случае всем планам твоего отца не суждено сбыться.
- Конечно, ты прав, Миша, но я не могу просто сказать ему «нет», хочу всё объяснить так, чтобы не слишком сильно ранить его, чтобы он меня понял, и не держал в себе обиду на меня или на тебя…
- Не всегда получается сохранить хорошие отношения после расставания. Наша с ним дружба давно разваливалась, в том, что ей пришёл конец, нет твоей вины: двое полюбили одну девушку, такое часто случается…
- Просто сказать «нет» — этим словом можно убить… Миша, пойми, он же не виноват, что я полюбила тебя, не хочу, чтобы Митя страдал, он ещё найдёт своё настоящее счастье, если не закроет сердце на замок, когда услышит мой отказ. Должна была понять всё раньше, и сразу прекратить, а теперь всё так затянулось…
- Чем скорее ты скажешь ему обо всём, тем легче Дмитрий примет правду.
- Пожалуйста, дай мне время, я обязательно что-нибудь придумаю, найду нужные слова, всё улажу, только прошу: не сомневайся в моей любви, верь мне.
- Я верю, верю, как себе, вижу эту любовь в твоих глазах, ангел мой… С твоим отцом я сам поговорю, нужно поставить точку в старой семейной истории, перевернуть эту страницу.
- Миша, не надо, я боюсь... Он даже слушать тебя не захочет!
- Всё будет хорошо, родная, не волнуйся!
- Не могу быть счастлива, зная, что два близких мне человека ненавидят друг друга.
- Всё это скоро закончится, обещаю тебе.
«Со своей стороны, приложу к этому все усилия, дело за Забелиным... В этот раз ему придётся меня выслушать».
Саша крепко прижалась к его плечу и прошептала:
- Миша, я так боялась…
- Чего? — спросил он, изображая крайнее удивление.
- Того, что ты меня неправильно поймёшь, и я тебя потеряю.
- Глупенькая трусишка, вот ты кто, — ласково шепнул он, убирая маленькие слезинки со щеки. — Никогда ты меня не потеряешь, даже если успею тебе надоесть за всю нашу долгую счастливую жизнь!
- Ты это серьёзно, насчёт долгой счастливой жизни?
- Разумеется, серьёзно, даже не представляешь, насколько. — Миша действительно не шутил, излучал уверенность в каждом сказанном слове.
- Откуда ты это взял, почему так уверен, что всё у нас будет хорошо, что мы действительно сможем быть вместе, ни от кого не прячась, не скрывая свои чувства?
- Откуда… Ну не знаю,… Можешь считать, что я видел будущее, наше светлое счастливое будущее!
«Неплохо было бы увидеть такой знак о нашем будущем, если мне правда дано видеть их».
Когда он говорил, не мог сдержать улыбки, и фраза больше походила на невинную лёгкую шутку, но Саша восприняла её не так, она поверила.
- Наверное, я слишком наивная, снова тебе верю, и так счастлива, так счастлива, только не знаю, что делать с этим абсолютным счастьем!
- Что делать? Ничего, просто наслаждаться!
Миша поцеловал любимую, этот поцелуй унёс все тревоги и боль, оставив в их сердцах только радость от долгожданной встречи, и бесконечную нежность, которую они дарили друг другу. Они прогуливались по парку, ловя на себе восхищённые взгляды, прохожие не уставали любоваться идеальной парой. Миша прервал тишину заявлением, которое очень обрадовало Сашу.
- Знаешь, я решил помириться с матерью, понял, что должен простить её, и главное, на самом деле смог это сделать. Ты была права, она не виновата ни в чём, и скрывала всё для благой цели, выполняла просьбу отца.
- Как же это замечательно, Миша, я так рада за вас обоих!
- Только я не знаю, что написать ей в письме, никак не найду нужные слова.
- Сами слова не так уж важны, главное, чтобы они шли от сердца. Не думай ни о чём, просто слушай своё сердце, оно всегда подскажет правильный ответ.
- Сашенька, ты… ты такая…
- Какая?
- Необыкновенная, ты волшебница, и когда я рядом с тобой, совершаются чудеса, все проблемы легко решаются, обиды прощаются. Ты несёшь свет людям, спасибо, что озарила им мою жизнь. «Растопила лёд, победила тьму» — подумал он про себя, и не догадывался, что был в шаге от истины.

Отредактировано Кассандра (2018-03-19 02:01:23)

Михаил решил отправиться в дом Орловых, заранее зная, что Никиты там нет. Он понимал, что пока им лучше не встречаться — Никите необходимо время, чтобы остыть. Кроме того, Воронцов не был готов к возможной встрече, всячески старался её избегать, по крайней мере, до того момента, пока не сможет найти более или менее подходящего разумного объяснения своему поступку. Между тем, прошло достаточно времени, чтобы ссора лучших друзей стала очевидной для окружающих. Поползли слухи, что в этом замешана какая-то женщина. Помня о репутации Воронцова, пострадавшей стороной в конфликте большинство посчитало Орлова, некоторые, особенно склонные к вымыслу, быстро сочинили историю о том, как один друг пытается приударить за женой другого, и тихо посмеивались над обоими.
Естественно, что до главных фигурантов эти истории дошли с добавлением подробностей, ответ обоих был одинаков: полное отсутствие какой-либо внятной реакции, ни подтверждения, ни опровержения тому, что для всех уже стало свершившимся фактом — их дружбе пришёл конец. Никите было некогда обращать внимание на сплетни, потому что он с головой ушёл в расследование заговора, наконец-то добившись позволения организовать негласное наблюдение за семейством Урусовых. Михаил ничему не удивился, успел привыкнуть к подобным случаям, ему не давало покоя другое: природа тех странных событий, которые происходили с завидной регулярностью, тех состояний, когда, полностью потеряв над собой контроль, он совершал необъяснимые, ничем не мотивированные поступки, а потом абсолютно ничего не помнил из происшедшего. Даже сейчас, по дороге к Орловым, он не мог отделаться от мыслей об этом.
«Неужели всё дело в перстне? Такой простенький, невзрачный, а такая сила скрыта… Сила, способная парализовать волю человека и заставить его подчиняться. Вот это действительно похоже на проклятье — творишь неизвестно что, говоришь какие-то гадости, а потом ничего не помнишь. Из-за этого я поругался с Никитой, ему, должно быть, очень стыдно за меня перед Лейлой, и вообще, именно ему я обязан тем, что мы с ней встретились снова. Видно, что она хочет мне помочь так же, как помогает другим. Только её помощь мне дорого обходится, открывает все душевные раны, и возвращает к тому, о чём я так давно мечтаю забыть! Именно это меня и злит, злит так, что теряю контроль. Ещё бы! От неё же ничего невозможно скрыть. Завидую Никите — ему же удаётся спокойно общаться с женщиной, которая видит людей насквозь. Хотя, не всё так просто, она наверняка говорит о Наде, пытается вразумить его. Если у неё это до сих пор не получилось, то где уж мне добиться результата? После такой ссоры Никита даже слушать меня не станет. Надя… Надо было как-то деликатно затронуть эту болезненную тему, я же знаю, каково это — жить с болью и, тем не менее, не побоялся причинить ему боль! Как только духу у меня хватило так его обидеть, о чём я только думал?! Если вообще можно думать, когда нечто тобой управляет, но объяснять всё какими-то там тёмными силами — значит снимать с себя ответственность за своё поведение. За свои поступки надо отвечать, а не сваливать всю вину на какое-то проклятье. Сам виноват, поддался, не справился с собственными эмоциями — обидой и злостью. Откуда они только взялись? Больше этого никогда не будет, я справлюсь, совладаю с самим собой и со всей этой чертовщиной!»
Ольга встретила Михаила спокойно и почти приветливо:
- Никогда не думала, что скажу тебе спасибо, но, похоже, наступил этот исключительный случай.
- Спасибо, мне, а за что? — удивился Воронцов.
- Не знаю, что именно ты тогда сказал Никите при встрече, но он довольно скоро вернулся, и мы смогли почти нормально поговорить. Впервые он действительно попытался сделать шаг мне навстречу, признал, что был не прав, и попросил прощения.
- Просил прощения, если это ты называешь шагом навстречу, тогда сделай ответный — проси прощения у него за то, как ты обращаешься с Надей.
- Эта девчонка совершенно неуправляема, и постоянно провоцирует меня своими глупыми капризами! — выпалила Ольга на одном дыхании, и только потом поняла, что совершила ошибку.
- Откуда ты знаешь? — тихо спросила она, отводя взгляд в сторону.
- Не важно.
- Как это не важно? Кто тебе рассказал? Кто ещё в курсе? — не унималась встревоженная Ольга. Было видно, что ей очень трудно свыкнуться с тем, что их семейная тайна раскрыта, и кем — Михаилом Воронцовым, от которого Орлова особенно ревностно охраняла свою личную жизнь.
- Не об этом надо сейчас думать, а о судьбе Нади, — сказал он серьёзно, одними этими словами прекратив поток бесполезных вопросов.
- С каких это пор тебя так живо волнует чья-то судьба, кроме своей собственной?
- А тебя, я вижу, больше волнует то, как сохранить в тайне эту неприятную главу из жизни семьи Орловых? Как бы её поскорее вычеркнуть и забыть, верно? Начинаю верить, что это ты жаждешь как можно быстрее отправить Надю в монастырь, и настраиваешь Никиту на «единственно верное» решение.
- Если ты знаешь другой выход, назови, я внимательно слушаю.
- Отпустить её, дать возможность жить так, как она хочет, и решать свою судьбу самой.
- Красивые слова, и в чём-то даже правильные, только для реалий жизни они абсолютно не подходят.
- Почему же?
- Никита на это не согласится — он один в ответе за сестру, и знает, что для неё лучше. Я в это стараюсь не вмешиваться.
- Странно, в вопросах, которые касаются тебя самой, бываешь такой настойчивой, что Никита непременно тебе уступает. А что же здесь?
- Я устала от всей этой ситуации, и уже не знаю, что делать… У меня руки опускаются, совсем нет сил. Не могу больше смотреть, как Никита страдает, а Надя просто пользуется своей болезнью, чтобы привлечь к себе внимание, совершенно сознательно мучает его. Вся наша жизнь день за днём вращается вокруг этой избалованной девчонки.
- Чем же она избалована, неужели вашим вниманием? Скорее наоборот, его полным отсутствием.
- Отсутствие внимания, говоришь. Да я же постоянно рядом с ней кручусь, как белка в колесе, выполняя её нереальные желания. А вместо благодарности она просто надо мной издевается!
- Всё понятно, ей нужен он, а не ты, — брат, который бы заботился о ней сам, не перекладывая это на чужие плечи. Наде нужна его любовь и внимание, а не твоя жалость и снисходительность.
- Очень складно рассуждаешь, если учесть, что у тебя нет младших брата или сестры.
- Вспомни, когда он в последний раз навещал её? Думаю, не ошибусь, если предположу, что это происходит очень редко. Никита отдалился от Нади, заменив в её жизни себя тобой, но ты ей чужая… Неужели не понимает, что нужен ей, и никто никогда не заменит Наде родного брата?
- Ты что же, предлагаешь, чтобы он всё бросил, отказался от своей карьеры, а может, и от меня, ради неё?
- Иногда нужно чем-то жертвовать ради семьи.
«Откуда только такие мысли приходят? Так уверенно утверждаю, будто у меня есть эта самая семья, и жертвовать уже приходилось».
- Что?! Ну, знаешь, это уже слишком!
- Успокойся, тебя я не имел в виду, хотя Надя вполне может так думать…
- Как?
- Считать, что ты стоишь между ней и Никитой, настраиваешь его против неё. В одном она уверена точно — пока есть ты, он не станет сам о ней заботиться, и даже лишний раз не навестит, чтобы просто поговорить. Вот поэтому Надя так плохо к тебе относится, изводит, испытывает терпение, в надежде, что однажды оно закончится и…
- Не продолжай, что дальше, я и так знаю! — оборвала его Ольга на полуслове. — Пусть не надеется, что я уйду и брошу Никиту! Можешь говорить, что угодно, но я действительно люблю его.
- Любишь, тогда помоги ему.
- Если бы я знала, как… — вздыхала Оля.
- Уговори его не отправлять Надю в монастырь. Никита не понимает, какую страшную ошибку может совершить.
- Оставить эту несносную девчонку здесь, чтобы она продолжала мучить нас обоих?! Нет, пусть уж лучше отправляется в монастырь, там её быстро научат послушанию!
- И это говорит человек, который занимается благотворительностью! А может быть, это такое твоё хобби, и вовсе не имеет ничего общего с велением сердца?
- Да, я занимаюсь благотворительностью, но…
- Что, легче помогать незнакомым людям, чем своим близким? — уколол её Миша таким неожиданным замечанием.
- Прекрати! Зачем ты завёл этот разговор?! Тебе-то что надо, какая выгода?! — раздражалась Ольга. Не зная, что ответить, она по привычке бросилась на него с нападками.
- Никакой, я просто хочу помочь своему другу, только и всего, — подчёркивая каждое слово, произнёс Миша.
- Просто хочешь помочь! Надо же, и откуда вдруг возникло такое желание?! Кто тебя надоумил вмешиваться в нашу жизнь?!
- Если хочешь разрешить всю эту ситуацию, помоги мне.
- Никита всё равно меня не послушает — в этом вопросе он категоричен, считает, что должен решить сам.
- Всё ясно, ты действительно хочешь избавиться от Нади, и уходишь в сторону под хорошим предлогом.
- Думаешь, я не пыталась с ним поговорить? Ещё как пыталась, много раз, но он меня не слышит, мы только постоянно ругаемся. А Надя, вместо того, чтобы помочь себе и мне, только подливает масла в огонь.
- Ну, так попробуй ещё раз, может быть, и получится.
- Нет, я устала, устала быть нянькой для его сестры, иногда кажется, он для этого женился… И совсем меня не любит.
- Как я понял, тебя больше заботит собственное «счастье», нежели судьба Нади. Что ж, продолжай строить его на её слезах.
- Да, я хочу сохранить своё хрупкое счастье, и поддержу Никиту в любом решении — не пойду против него.
- Чего же ещё от тебя ждать, ты не меняешься… Всё, что нужно, — дать ей чуть больше свободы, позволить распоряжаться своей жизнью, как все другие люди. Да, Надя больна, но болезнь — не преступление, и незачем держать её здесь, как в тюрьме.
- Никита позволяет ей слишком много, да что там говорить, всё, что угодно! Наверно, прощение так заслужить надеется. Смотрит сквозь пальцы на то, как его драгоценная Наденька меня унижает, призывает меня к терпению, только этого терпения уже нет!
- Всё позволяет, говоришь, да, возможно, всё, кроме одного — свободы, иначе бы не держал её взаперти, и не задумал эту идею с монастырём.
- Это для её же блага: жить в мире обычных людей она просто не сможет, он слишком жесток к тем, кто слаб и беззащитен.
- Не такая уж она и слабая, если до сих пор выдерживает всё это. Может, стоит попробовать — дать ей шанс проявить себя, а не прятать от мира.
- Эксперименты на живых людях, ну конечно, это же твоё любимое занятие, а говорил, никакой выгоды… — съязвила Ольга.
- Для блага… Ну конечно, для блага необходимо запереть её дома, как в тюрьме, и ото всех прятать. Ты сама себя слышишь или нет? Получается, вы оправдываете собственную жестокость заботой о ней. Не лучше ли признаться, что Никита просто стыдится сестры, это тоже очень плохо, но так хотя бы честнее.
- Ты не имеешь права судить его, ты же знаешь, что он пережил, сколько сил понадобилось Никите, чтобы жить, жить с грузом вины и ответственности за судьбу Нади. Каждый день думать о том, что её жизнь могла быть совсем другой, не соверши он всего одну ошибку…
Взгляд на ситуацию со стороны… Здесь его слишком мало, чтобы понять. Тот, кто не сталкивался с подобным в своей жизни, никогда до конца не поймёт, не почувствует эту боль…
- Я его не осуждаю, напротив, хочу понять и помочь… Пока ещё можно что-то изменить.
«Пока всё не закончилось ужасной трагедией. Выброси эти мысли из головы, Надя никогда этого не сделает!»
«Да, похоже, стоило раньше поверить твоему отцу, и обратить на тебя внимание, сменить гнев на милость и дать шанс раскрыть твои способности. К чтению будущего у тебя настоящий талант: ещё не видел моего знака, но уже чувствуешь беду», — тихо сказала Судьба.
- Уже поздно что-то менять, всё решено — через несколько дней придёт ответ от матери-настоятельницы Спасо-Андрониевского монастыря. Никита поступает правильно, так будет лучше для всех.
- Для тебя — возможно, но никак не для Никиты и Нади.
- Мой тебе совет: не лезь в это дело, если не хочешь, чтобы ваши отношения с Никитой испортились окончательно.
«Лейла говорила совсем другое, если удастся помочь Наде, мы с ним помиримся».
- Знаешь, я всё-таки попробую его переубедить, ответ ещё не пришёл, значит, у меня есть время.
- Учти, я в этом тебе не помощник, предпочитаю издали наблюдать за твоим провалом.
- Разумеется, ты не станешь помогать мне, ведь наша возможная ссора с ним тебе выгодна, не нужно будет больше опасаться, что когда-нибудь Никита узнает о нас.
- Что, снова намерен меня этим шантажировать? Ты тоже не меняешься со временем, Мишель. Что ещё тебе нужно в обмен на молчание?
- Сущий пустяк — разрешение поговорить сейчас с Надей.
- Зачем это?
- Выяснить, чего же хочет она сама, планирует ли в ближайшее время становиться монашкой. Убеждён, что никто из вас даже не пытался её об этом спросить.
- И так ясно, что она тебе ответит. Зачем спрашивать, когда ответ известен заранее?
- А затем, Оленька, что помогать человеку против его желания бессмысленно, в этом случае провал неизбежен.
- Не представляю, о чём ты будешь с ней говорить.
- Напрасно, в детстве мы с Надей прекрасно ладили, думаю, и сейчас тема для разговора найдётся.
- В детстве — да, но сейчас всё изменилось, столько времени прошло.
- Я, конечно, изменился, но, думаю, Надя осталась прежней.
- А как же то, что произошло? Пойми, это не могло пройти бесследно.
- Мне это нисколько не мешает относиться к ней так же, как и раньше.
- Хорошо, — окончательно сдалась Ольга. — Вот, возьми ключи. Желаю удачи в твоей нелёгкой миссии.

Отредактировано Кассандра (2018-03-21 03:01:49)

Вернувшись домой, он приступил к разбору корреспонденции, обнаружил письмо от Павла Оболенского, и очень обрадовался возможности увидеться с Сашей и тому, что им никто не сможет помешать. Пришло также письмо от матери, которого Миша ждал с большим волнением. Татьяна Васильевна сообщала, что приедет через несколько дней, и очень хочет познакомиться с чудесной девушкой, которая так изменила её сына.
Было и третье письмо, точнее, записка, на этот раз написанная чернилами. Миша сразу узнал эти буквы с завитками.
«Жаль огорчать, но, думаю, и сам понимаешь, что выбрал не ту девушку. Вокруг столько красавиц, а тебе непременно понадобилась княжна Забелина. В чём же дело? Может, в её сходстве с Анной… Как-то странно, всё у них похоже: и внешность, и в чём-то характер… И судьба будет абсолютно одинаковой. Если не оставишь Александру в покое, неусвоенный тобою урок придётся повторить… Не вынуждай меня идти на крайние меры… Лучше откажись от неё добровольно, и подари прекрасной девушке жизнь…»
Миша читал строчку за строчкой… И с каждой минутой становился всё мрачнее, чем дольше это продолжалось, тем хуже он себя чувствовал, из него будто уходила жизненная энергия.
«Возьми себя в руки, не поддавайся страху и гневу, иначе можешь наделать глупостей. Когда я зол или чем-то расстроен, теряю контроль над собой, и проклятье срабатывает. Ну уж нет, обещал себе, что такого больше не будет, и справлюсь! Нужно просто успокоиться. Никто и ничто не заставит меня отказаться от Саши. Всё у нас будет хорошо, ничего плохого с ней не случится, я же всегда буду рядом… Когда Анна была со мной, я думал так же: что нас ждёт вечное счастье, увы, оно продлилось совсем недолго…»
Последняя мысль на мгновение вернула его в прошлое. Перед глазами возникла та самая маленькая церквушка, в которой их несколько минут назад тайно обвенчали. Две души соединились, чтобы быть вместе всю жизнь, пока смерть не разлучит их. Увы, они не знали, что она уже подкралась совсем близко, и не упустит своего шанса…
- Всё будет не так, это не может повториться снова… Сашу я не потеряю, ни за что не отдам ему!
Миша хотел разорвать ненавистную записку, но сдержался, бросил её в ящик стола, и поспешил на встречу с Сашей. Только увидев её, убедившись, что всё хорошо, он мог обрести столь необходимый покой, хотя бы на короткое время.

А в это время Илларион Забелин принимал отца Иоанна, того самого монаха, который много лет назад поведал ему о своём видении. С большим трудом удалось разыскать предсказателя, но князь ничего не пожалел для того, чтобы выяснить хоть что-нибудь о человеке, который угрожает его единственной дочери. Забелин все эти годы жил в страхе перед будущим Саши, боялся исполнения видения. Убеждал себя, что не верит во всё это, но ничего не помогало, страх только усиливался. Он готов был пойти на всё, чтобы защитить Сашу — единственную свою отраду и смысл жизни. Особенно сильно князь встревожился после того, как привёз Сашу в Петербург, и она встретила Михаила Воронцова. Забелин довольно легко убедил себя в том, что Михаил и есть тот самый человек, от которого исходит опасность. Всё так просто и логично, ведь это же сын его злейшего врага. Сегодня отпали последние сомнения в этом, когда отец Иоанн сказал:
- Этот человек полюбит вашу дочь, и станет любыми способами добиваться ответного чувства. Его жестокая любовь, как огонь, уничтожит всё на своём пути, и погубит её.
«Полюбит… Станет добиваться ответного чувства любыми способами… Всё сходится в точности! Это Воронцов! Будь он тысячу раз проклят вместе со своим сумасшедшим папашей! Клянусь, что не позволю причинить Саше зло, остановлю, если понадобится, сам уничтожу, но её ты не получишь! Никогда!»

Саша находилась под большим впечатлением от рассказа Оболенского: она не хотела верить в то, что всё это — правда. Когда печальную историю Веры Репниной ей поведала Елена, всё это походило на месть брошенной женщины: ни слова правды, только искусная ложь, с целью очернить Мишу, выставить его холодным и бесчувственным человеком, которому ничего не стоит сломать чужую жизнь. Постепенно Саша убедила себя, что это ложь, а Вера и всё, что когда-то было между ней и Мишей — это прошлое, перевёрнутая страница в его жизни. Услышав эту историю от Павла, она всё поняла, и увидела трагедию трёх людей. У каждого она своя, боль, известная только им троим. Вера не смогла жить с ней, и выбрала смерть. А они живут с обидой друг на друга и на самих себя. Эта обида, как змея, заползла в душу, и затаилась, готовясь укусить одного или другого. Разжечь огонь ненависти, в котором они однажды сгорят. Михаил позволил Вере быть рядом, стать по-настоящему близким и дорогим человеком — другом. Ей он готов был открыться, но сейчас проклинал себя за то, что не спрятал свою тайну понадёжнее — ведь именно она убила Веру. Вера была первой женщиной после Анны, которая пыталась понять его, и принять таким, какой он есть, потому что любила беззаветно, ничего от него не требуя, но в тайне надеясь. А чем он отплатил за её любовь — отнял желание жить, всего лишь несколькими фразами из дневника. А Митя… Он отказался от своей любви, с тяжёлым сердцем отпустил Веру, утешая себя тем, что совершил мужественный поступок, на который способен далеко не каждый человек. Отказаться от любви, отпустить её гораздо труднее, чем упорно продолжать борьбу за любовь. Эта борьба изматывает, отнимает силы, нисколько не приближая к цели, потому что сердце твоей любимой отдано другому. Митя осознал это, и отступил, ушёл в сторону, чтобы не мешать их счастью. Он искренне желал Вере счастья: если это счастье может ей подарить Михаил, значит, так суждено. Но госпожа Судьба задумала совсем иное — Вера покончила с собой. Узнав об этом, Митя едва не сошёл с ума от горя, занялся карьерой, погрузился в работу, чтобы забыться, и всё-таки справился, выдержал, нашёл в себе силы жить дальше, но закрыл своё сердце для настоящей любви. Причина поступка Веры неизвестна ему до сих пор, но Митя недолго задумывался над этим, ответ находился на поверхности: Михаил обманул её и бросил, этим фактически подтолкнул к краю пропасти. Этого Дмитрий не смог ему простить, забыть, оправдать, понять — невозможно, нельзя. Какое может быть объяснение, оправдание? И главное: даже если оно существует, человека не вернёшь. Даже время не залечило этих ран, только увеличивало пропасть между ними. Таким образом, Судьба предложила им проверить дружбу на прочность, но оба не выдержали испытания, стали чужими людьми, если не сказать больше.
Александра не искала виноватых, никого не оправдывала, а искренне переживала за всех одинаково. За Мишу, за Диму, и даже за Веру, хоть и не знала её.
«Бедный Митя, он столько пережил, одна любимая девушка покончила с собой, а другая пользовалась его любовью, подло обманывала и, в конце концов, отвергла его чувства. Да, да, я сейчас говорю не о Кате, это сделала ты, Александра Забелина!» — вынесла себе приговор Саша. — «Разве я могла поступить иначе? Это было бы нечестно по отношению к нему, и действительно подло, ведь я люблю Мишу… Только его одного, навсегда, на всю жизнь…»
«Миша… он так же мучается, его терзает чувство вины… Да, именно чувство вины, — в нём причина всего, что с ним происходит. Оно, как яд, только действует не сразу, медленно, постепенно, день за днём отравляет душу. Миша считает себя виноватым в смерти любимой — так это или нет, неизвестно, в чём его вина, знала только княжна Репнина. Князь Оболенский сказал, что она раскрыла его тайну, и поэтому так поступила. Какую тайну? Что скрывает мой Миша? Не знаю, наверно, и не должна знать, в любом случае, я не могу требовать откровенности в этом, и не стану давить на него. Это неправильно. Мише и так очень тяжело: видно, что он страдает, даже сейчас, рядом со мной… Боль всегда читалась в его глазах, она живёт в нём, где-то глубоко в сердце. Я и раньше её видела, только не понимала причины. Теперь знаю — попытки спрятать эту боль привели к появлению «человека без сердца», холодного и закрытого от всех, враждебного к миру, да и к себе самому. Да, себя он ненавидел, не хотел быть самим собой, прятался за масками, создал таинственный и привлекательный образ, чтобы никто не видел того кошмара, что творится в душе. Каково это — жить с таким грузом вины, понимая, что погубил любимого человека? Чего ему стоило научиться жить без Веры и без любви? Без любви… После этого возникло убеждение, что Миша делает несчастными всех, кого любит. Он называет это своим проклятьем, и отказывает себе в праве любить. Вернее, отказывал, пока мы не встретились. Миша и меня просил быть далеко, молчать о чувствах, запрещал любить, но, вопреки всему, признался… Что бы там ни было, я люблю Мишу, и сделаю всё, чтобы помочь ему, вот только спрашивать о чём-то сейчас боюсь. Боюсь вместо помощи причинить ему боль. Надеюсь, однажды Миша сам захочет, и сможет мне всё рассказать, будет готов открыться, и тогда я помогу ему своей любовью!»
Саша вдруг обернулась, и увидела рядом Мишу, она замерла, испугалась, что он может догадаться о чём-то, или начнёт спрашивать.
«Нет, пожалуйста, не спрашивай меня ни о чём, не надо, мы оба пока не готовы к этому разговору. Так будет лучше, не спрашивай, я ведь не смогу ничего скрыть от тебя…»
Она старалась казаться весёлой, и улыбалась ему, но слёзы предательски бежали по щекам.
- Саша, что случилось, ты плачешь? Где Павел? В записке он написал, что присмотрит за тобой, ничего себе «присмотрел», довёл до слёз, а сам куда-то исчез! Чем он тебя обидел?
- Миша, твой друг меня не обижал, а наоборот, помог. Его вызвали во дворец по важному делу. Я хотела пойти к тебе, но передумала, решила, что лучше дождаться.
- Всё правильно, мы могли разминуться… Не знаю, что было бы со мной, если бы вдруг не нашёл тебя здесь. Сашенька, пойми: я же люблю тебя, волнуюсь, переживаю, поэтому всегда должен знать, где ты, и быть уверенным, что с тобой всё в порядке.
- Понимаю, и постараюсь, чтобы причин для волнения не было.
- Хорошо. Только ответь мне: что же случилось, почему ты плачешь?
- Я плачу? Ну что ты, милый, тебе просто показалось.
- Не показалось, я же всё понял по твоим глазам, ты плакала.
- Где ты видишь слёзы? Их нет, я не плакала, просто… грустила немного. Мне было очень грустно без тебя, каждая минута расставания для меня кажется вечностью, ведь неизвестно, встретимся ли мы снова. Сейчас мы вместе, и всё так хорошо, если я плачу, то уже от радости.
- Всё, всё, родная, пожалуйста, не плачь, успокойся, всё же хорошо, я с тобой, обещаю, так будет всегда, — шептал Миша, прижимая к себе Сашеньку, нежно гладил её по голове, утешал, как маленькую девочку. В тот момент Александре действительно хотелось какое-то время побыть такой, не отважной и сильной, как всегда, а слабой и беззащитной, почувствовать его опору и поддержку.
- Ну, всё, успокоилась, больше не будешь плакать и расстраивать меня? — произнёс Миша, держа в ладонях её личико.
- Да.
- Ну, вот и замечательно. Только ты так и не ответила, думаю, тоска — не единственная причина.
- Ты прав… Я сегодня говорила с Дмитрием, и поставила точку, сказала, что никогда не отвечу на его чувства…
- И поэтому так расстроилась? Саша, ты же правильно поступила, и это очень хорошо, теперь твой отец откажется от идеи выдать тебя за него. Дмитрий сам перестанет искать встреч с тобой, поэтому твоему отцу придётся распрощаться со своими планами.
- Всё это верно, и я должна была бы радоваться, но так сильно обидела его, нанесла такую рану…
- Ты бы обидела его ещё больше, если бы притворялась, что неравнодушна к нему, с целью угодить отцу.
«Ах, Миша, как же ты прав, я ведь действительно притворялась, использовала его чувства ради своей выгоды!»
- Конечно, ты прав, и, с одной стороны, я поступила верно, сказала ему правду, но ведь этим поступком причинила ему боль, разбила сердце… Я же совсем этого не хотела. Как ты думаешь, он когда-нибудь сможет меня простить?
- Саша, ты опять думаешь о других больше, чем о себе, это хорошее качество, но нельзя же так себя мучить и расстраиваться.
Александра ничего ему не ответила, только погрустнела ещё больше. Михаил вдруг странно посмотрел на неё, его зрачки сузились, в глазах зажглись какие-то огни.
- А может, я ошибаюсь в твоём «равнодушии» к Игнатьеву, и ты испытываешь к нему нечто большее, чем просто дружеские чувства?
- Миша, не говори так, у тебя совсем нет повода для ревности!
- Есть, и ещё какой! Ты же так трогательно заботишься о его чувствах! Переживаешь, боишься ранить бедного и несчастного Митю Игнатьева!
- Любимый, ты ещё больше огорчаешь меня этой бессмысленной и беспричинной ревностью.
- Да, я ревную, дико ревную тебя к нему, и ничего не могу с собой поделать. Пойми, всё это от того, что я очень тебя люблю, и не хочу ни с кем делить.
- Ты же и не делишь, я же с тобой, и больше ни с кем, мне нужен только ты, и никто другой!
- Со мной?
- С тобой, Миша, навсегда, на всю жизнь. Не понимаю, откуда взялись эти сомнения?
- Это ещё что! Раньше просто ужасно ревновал, сходил с ума от ревности. Помнишь, на балу у графини Игнатьевой ты танцевала с Дмитрием… И сказала ему, что я тебе абсолютно безразличен.
- Ты всё слышал, и до сих пор не забыл… Прости, прости, пожалуйста.
- Странно, почти ничего не забываю, а такое разве забудешь. Если быть честным, я заслужил такое маленькое наказание. Тогда совсем потерял над собой контроль, и мог сделать какую-нибудь ужасную ошибку. Особенно после того, как услышал, что Игнатьев признался тебе в любви. Глупый, я же подумал, что ты ответила ему взаимностью!
- Миша, обещай, что больше не будешь выдумывать что-то про меня и Дмитрия или кого-то ещё, ты знаешь, всё это неправда.
- Знаю, милая, знаю. Просто тогда я сомневался, ревность закрыла мне глаза чёрной пеленой.
- Сейчас я быстро развею все твои сомнения, если таковые ещё остались. Слушай внимательно и запоминай: Митю я просто жалею… — тут она сделала небольшую паузу, — а тебя люблю, люблю, такой сильной безграничной любовью, что, кажется, ей не хватит места в моём сердце.
Александра решила доказать свою любовь, не только словами, но и чем-то более весомым. Такого трепетного и нежного поцелуя у них никогда не было. Как много они сказали друг другу одним только поцелуем, все искорки ревности в сердце Михаила были мгновенно потушены. Оно наполнилось счастьем и радостью, Миша наслаждался вкусом алых губ, думая: «Игнатьева она жалеет, а меня любит. Я безмерно счастлив, что всё именно так, а не наоборот!»
- Скажи, скажи это ещё раз, пожалуйста… — шептал он, наконец оторвавшись от манящих губ Саши.
- Люблю тебя, люблю, люблю… Готова повторять это каждый день, всю свою жизнь.
- Если всё так замечательно, может быть, всё-таки скажешь, что на самом деле произошло?
- Ты что, мысли умеешь читать? И ничему, что я говорила, не поверил?
- Почти ничему до конца не поверил. Всё, что ты сказала, недостаточные причины для такой грусти. Не понимаю, почему ты пытаешься это скрыть? Разве не доверяешь мне? Говорила, что между нами не должно быть никаких тайн, а теперь считаешь иначе?
«Сам тоже хорош, упрекаешь Сашу, но при этом скрываешь своё прошлое! Нет, не могу рассказать об Ане, тем более сейчас, когда всё так хорошо… Этим только всё разрушу! Если Саша узнает, подумает, что я люблю не её, а образ Ани, потерянный навсегда. Приходя к этой мысли, сам начинаю путаться в чувствах, не могу в себе разобраться. Как же тогда всё объясню Саше? Нет, Саша не должна ничего знать, хватит и того, что случилось с Верой, когда она случайно нашла мой дневник. Этот урок я усвоил, и не забуду никогда. Даже если вдруг удастся всё объяснить, и доказать Саше мою любовь, призрак Анны встанет между нами, она невольно начнёт сравнивать себя с ней… И страдать, считая себя вечно второй, просто копией, всегда уступающей оригиналу. Это проклятое сходство всё так усложняет, запутывает, оно сводит меня с ума! Раньше совсем не считал это проблемой, но теперь желал бы только одного — чтобы они были абсолютно разными, ни в чём не похожими друг на друга. Увы, это невозможно. Ну почему всё так, почему я раньше не встретил Сашу? Нельзя, чтобы она страдала, поэтому выход только один — молчать, не обманывать, просто молчать. А призраков прошлого вижу только я, и сам с этим справлюсь, нужно только очень сильно этого захотеть».

Отредактировано Кассандра (2018-03-23 02:17:41)

- Саша, ты — это совсем другое, ты — моя любимая, поэтому нельзя сказать, что делал это «бескорыстно», не рассчитывая что-то получить взамен… — Миша хитро улыбался, сияющие глаза его выдали: он просто издевается над ней, играет. Саша приняла его игру, и ответила достойно:
- Ах, вот как! Ты совсем не изменился, своей выгоды никогда не упустишь! — Сашино возмущение было совершенно естественным, и таким настоящим, любой поверил бы, что она чувствует себя оскорблённой. — И что же ты хочешь получить? — поинтересовалась она.
- А ты разве не догадываешься? — он так смотрел на неё, что не понять смысл такого взгляда было невозможно.
Саша потянулась к его губам и поцеловала. На глазах у всех, ну и пусть! Её абсолютно не волновало то, что на них сейчас все смотрят. А стоило бы поволноваться, ведь среди них был один человек, который не стерпит подобного поведения. Он не знает, что делать с накопившейся злостью, которая буквально душит, не даёт дышать; но уже предполагает, какое наказание ждёт счастливого соперника.
- Угадала? — еле слышно произнесла она, чуть отстранившись от него.
- Почти… Сказать по правде, я ждал немного большего. — Миша как-то сразу заметно погрустнел. Сейчас он был похож на ребёнка, который только что, к великому своему огорчению, съел единственную и самую сладкую конфету.
- Посмотрите-ка на него, какой ненасытный мне попался! Большего, видите ли, захотел! Для большего ещё не настало время… Так что потерпите уж, пожалуйста... Для этого необходимы действия и с вашей стороны… А если их нет, то ко мне какие могут быть претензии?
Намёк Миша понял сразу, и тихонько рассмеялся, а Саша смотрела на него и думала.
«Когда же ты скажешь эти слова? Почему медлишь, разве сомневаешься в своих чувствах? Или, может быть, в моём ответе? Да, да, и ещё тысячу раз да — вот и весь мой ответ. Только когда же прозвучит желанный для каждой девушки вопрос? А что, если этого никогда не случится? Вдруг его устраивают такие, ни к чему не обязывающие, отношения? Сейчас же прекрати так думать! Это самая глупая мысль, которая когда-либо появлялась в моей голове! Глупее может быть разве что ещё одна: что Миша меня не любит. Как это смешно! Любит, конечно же, по нему это сразу видно. Ну а предложения руки и сердца придётся немного подождать, набраться терпения. Если подумать, ожидание не продлится так долго, не просто так он решил поговорить с отцом…»
«Разумеется, я совладаю со своими желаниями, и потерплю столько, сколько понадобиться, но боюсь, к тому моменту, когда смогу с полным правом назвать тебя своей, ты окончательно и бесповоротно сведёшь меня с ума!»
Саша решила, что такой паузы вполне достаточно, чтобы немного сбросить напряжение, и предложила вернуться к первоначальному разговору.
- Миша, может быть, тебе стоит поговорить с Олей? Она сможет повлиять на Никиту, и тебе будет проще.
- Нет, Саша, она не сможет, а вернее, не захочет. Уже говорил с ней, Ольга сказала, что не считает нужным вмешиваться, и готова поддержать Никиту в любом решении. Мы-то с тобой знаем, какое решение он уже принял… Собственно, я и не надеялся на её «помощь», кому-то другому она наверняка с удовольствием помогла бы, но не мне, конечно… У нас даже разговора нормального не вышло… Ссора на пустом месте.
- А почему у вас с ней такие сложные отношения?
- Отношения? Да нет у нас никаких отношений, просто невзлюбила она меня, не сошлись характерами. В конце концов, не всем же людям быть друзьями.
- По-моему, вы очень даже сошлись, и совершенно ясно, почему не друзья…
- Саша… Я что, давал повод для ревности? Тем более к Ольге, жене моего друга и твоей кузине.
- Нет.
- Тогда и не выдумывай ничего, а то я уже решил, что ты наслушалась историй про то, как я увёл у Никиты жену, и якобы из-за этого мы поссорились.
- Я и не выдумываю, просто знаю, что между вами было.
- Откуда?
- Оля сама мне всё рассказала.
«Интересно получается: я обязан молчать и не говорить ничего Никите, якобы для того, чтобы её хрупкое счастье окончательно не разрушилось, а сама она готова болтать об этом на каждом углу! И главное, решилась рассказать всё Саше! Видимо, намереваясь таким образом в очередной раз отомстить мне. Вот только непонятно — за что? Она ведь с самого начала понимала, что такая любовь, как у нас, продлится недолго. Да и не любовь это была, скорее борьба, соревнование, в котором не оказалось победителей».
- И, конечно, наговорила обо мне кучу небылиц и гадостей, а себя выставила несчастной жертвой?
- Примерно так, Миша, избавь меня от объяснений, оправданий и подробностей… Не нужно это всё…
- Саша, выслушай меня, пожалуйста…
- Сейчас станешь просить, чтобы я не верила её словам…
- Верить или нет, решай сама, это твоё право, но и меня выслушай, обвиняемый имеет право на последнее слово.
- Ответь мне только на один вопрос: ты любил её по-настоящему, ну хоть немножечко, чуть-чуть?
- Если я скажу «да», ты меня не простишь, верно?
- Значит, всё-таки да…
- Я не знаю, не могу ответить на простой вопрос «да» или «нет»… Много раз спрашивал себя, но ответа так и не нашёл. Да и не любовь это была, а игра, причём мы оба знали правила, и какое-то время она нас устраивала. Встретились два человека, которые в тот конкретный момент почувствовали, что нужны друг другу, а может быть, им просто так показалось. Началась непримиримая борьба характеров: каждый старался переделать другого под себя. Она почему-то возомнила, что станет той единственной, которая меня исправит, превратит в послушного мальчика. Я же ради интереса испытывал её на прочность: долго ли Ольга-Снежная королева будет строить из себя неприступную богиню.
- Почему Снежная королева?
- Она была со всеми одинаково холодна, и внушала всем своим поведением, что не способна потерять голову от любви и совершать безумства, свойственные влюблённым. Ольга просто была не похожа на тех, кого я раньше встречал, поэтому вызвала живой интерес.
- Ты часто повторял, что и я не похожа на других… И со мной всё тоже ради интереса?
- Саша, пожалуйста, не говори так, ты другая, исключительная, единственная, такой на свете нет, и не будет! Это ты изменила меня, а вернее, помогла снова стать самим собой. Ольга же, как и все остальные, мечтала меня переделать. И однажды я попробовал быть таким, каким она желала меня видеть — её желания угадать было не трудно. Думал, изменюсь, начну новую жизнь, и всё, что было раньше, сразу легко забудется. Попробовал, изменился, Оля сияла от радости, а я почему-то не мог радоваться, даже улыбался только при необходимости. Каждый день внушал себе, как всё хорошо и замечательно, и у меня для счастья есть всё, что нужно, но счастливее почему-то не становился, чего-то не хватало, вернее, кого-то… Долго я выдержать не смог, и твёрдо решил прекратить это, всё закончилось, мы расстались. Возможно, это прозвучит странно, но испытал только облегчение от этого.
- Получается, ты её обманывал, как и всех?
- Ольга сама хотела этого, с радостью поверила в обман, потому что он был ей нужен. Поверила так, что потом было трудно заставить её увидеть правду. Думаю, она сама обо всём догадывалась, но закрывала на это глаза, и никак не рассчитывала, что я так скоро заскучаю по свободе.
- Миша, неужели ты всерьёз думал, что можно стать счастливым, играя какую-то роль, живя чужой жизнью, забыв про себя самого?
- Теперь понимаю, что это невозможно, и всё благодаря тебе, Сашенька, моя фея!
- Почему фея?
- Она с виду маленькая и слабая, но при этом совершает настоящие большие чудеса! Знаешь, только случилось ещё одно чудо: я тебе всё рассказал, подумал немного, и нашёл ответ на твой вопрос. Ты спросила: любил ли я её по-настоящему, хоть немножечко, чуть-чуть? Так вот, могу с уверенностью ответить «нет». И не для того, чтобы угодить тебе, просто за последнее время понял кое-что важное: нельзя любить немного, чуть-чуть и даже наполовину, если так, то это уже не любовь. Когда любишь, это чувство захватывает всего тебя полностью, ты отдаёшься ему без остатка. Именно так я тебя люблю!
- Это правда?
- Конечно, правда. Запомни раз и навсегда: Ольга — часть моего прошлого, а ты, Саша, — моё настоящее и…
- Ты хотел сказать будущее?
- Да, конечно, и будущее. Просто я никогда не думал о будущем, не имею привычки строить грандиозные планы, просто живу сегодняшним днём, и ценю то, что у меня есть сейчас. Можешь считать это недостатком, но я такой, не строю планов на будущее, даже думать о нём не хочу. Мне достаточно того, что ты сейчас здесь, со мной, любишь меня, и я люблю тебя — для меня это счастье, оно уже наступило в настоящем, и незачем ждать чего-то большего, думать о будущем.
- Миша, я не вижу в этом ничего плохого, и не хочу, чтобы ты как-то менялся. Я люблю тебя, это значит, принимаю в тебе всё, и недостатки тоже. Не строишь планов на будущее, и не надо, пока мне хватит счастья в настоящем. Это даже недостатком нельзя назвать, просто такова твоя маленькая особенность. Именно таким я тебя и полюбила.
Несколько минут они просто молчали, потом Миша вернул разговор в старое русло.
- Единственный человек, реально способный повлиять на Никиту и убедить в чём-то — это Лейла.
- Кто такая эта Лейла? У Никиты есть другая женщина? Он изменяет Оле?
- Ну почему сразу «другая женщина»? Разве между ними не может быть просто дружбы? Лейла, конечно, красивая, умная девушка, но она совсем не пара Никите, они из разных миров, которые никогда не пересекутся.
- Красивая, умная, а ещё какая?!
- Саша, ты опять начинаешь?!
- А что, я должна спокойно слушать, как ты расписываешь достоинства другой?
- Ну, хорошо, не буду при тебе говорить о ней.
- Нет, раз уже начал, то договаривай.
- Она — цыганка из местного табора, и не простая, а ясновидящая.
- Что в этом такого? Насколько я знаю, все цыганки умеют гадать, — пренебрежительно сказала Саша.
- Лейла не просто гадает, она видит будущее, и может многое сказать о человеке, единожды взглянув на него. Это так удивительно, но меня почему-то тянет ко всей этой магии…
- Лучше признайся, что тебя тянет не к магии, а к этой цыганочке!
- Саша, прекрати, это уже не похоже на шутку.
- Я и не шучу. Она тебе тоже гадала, и поэтому ты с таким восхищением говоришь о ней? — не унималась мучимая ревностью Саша. — И что же напророчила «ясновидящая»? Сбылось?
- Сбылось… Она предсказала мне встречу с самой прекрасной девушкой на свете, только…
- Только что?
- Только забыла предупредить, что моя Сашенька окажется такой ревнивой!
- Сам тоже хорош, ревновал меня к Дмитрию, и выдумывал причины для этого!
- А у тебя есть причины ревновать меня к Лейле?
- Пока нет, но…
- Не надо придумывать какие-то «но», она всего лишь помогает мне справиться с моими страхами… Принять правду о смерти отца… — Миша вдруг резко замолчал. Понимая, что причин для волнения нет, Саша понемногу успокаивалась, и не стала обращать внимания на неоконченную фразу.
- Это она помогла тебе узнать правду?
- В какой-то степени да, и она права, мне ещё не всё известно, рано ставить точку.
- Миша, а ты меня с ней познакомишь?
- Если ты хочешь.
- Может быть, она и мне погадает, или, вернее, сделает предсказание.
- Ты что, действительно хочешь знать своё будущее? — он опасался возможного положительного ответа.
- Нет, меня больше интересует прошлое.
- В смысле? Что ты хочешь знать?
- Кто убил маму… Мне уже это снится, только во сне я не за дверью, а на месте мамы, и в тот момент, когда должен быть выстрел, всегда просыпаюсь… Может быть, Лейла как-нибудь растолкует этот сон, или поможет мне что-то вспомнить…
- Возможно, но ты уверена, что хочешь всё знать?
- Уверена.
- Если всё настолько серьёзно, вам просто необходимо встретиться и поговорить. Только прежде разрешить бы ситуацию с Надей, есть у меня одна идея, рискованная, но по-другому, похоже, нельзя. Только так можно показать Никите, какую ошибку он стремится совершить.
- Верю, у тебя получится всё, что бы ты ни задумал.
- Кстати, есть приятная новость — скоро приезжает мама. В письме рассказал о тебе, и она так заинтересовалась девушкой-загадкой, что хочет как можно скорее познакомиться с тобой.
- Скажешь тоже, девушка-загадка, нет во мне ничего особенного, никакой такой неразрешимой загадки.
- А вот и ошибаешься, есть, просто ты её не замечаешь.
- Скорее всего, ты просто всё преувеличил, приукрасил, и выдумал её сам.
- Даже если так, не устану её разгадывать!
- А если я всё-таки не понравлюсь твоей матери?
- Не понравишься? Что за глупости? Сашенька, ты не можешь не нравиться, ты очаруешь её сразу же! Я хочу, чтобы она поняла, что ты значишь для меня, какое место занимаешь в моей жизни.
- Миша, я говорю серьёзно, вдруг она знает про вражду…
- Ну, допустим, знает, и что с того? Она не так категорична, как твой отец, и, в конце концов, это — дело прошлое, думаю, не ошибусь, если предположу, что она не вмешивалась.
- Что ты станешь делать, если она будет против?
- Что делать, ну, так скажем, намекну, что с нашим возможным примирением она поторопилась.
- Миша, я не хочу, чтобы вы ругались теперь уже из-за меня, в ваших отношениях и так достаточно сложностей.
- И она их добавит, если снова будет пытаться навязать своё мнение, не задумываясь о том, чего хочу я. Это же моя жизнь, я принимаю решения, она может соглашаться или нет, советовать, но никак не руководить. Надеюсь, что до плохого не дойдёт, приложу все усилия. С чего бы ей огорчаться и протестовать, ведь её давняя мечта может осуществиться!?
- Какая мечта?
- Что я, наконец-то, возьмусь за ум, изменю, свой образ жизни… заведу семью, детей.
- Миша, ты сейчас говоришь серьёзно?
- Такими вещами, как семья, не шутят, этим словом просто так не разбрасываются. Если, конечно, есть цель создать настоящую крепкую семью, а не видимость.
Саша вспомнила, как Миша рассказывал о своём детстве, и поняла, какой глубокий смысл он вкладывает в слово «семья», как много оно значит для него.
- Так и скажу матери, что женюсь только при условии, если ты будешь стоять рядом со мной в церкви в ослепительно-белом платье невесты.
- А я никогда не выйду замуж за другого, обещаю. Лучше навсегда остаться одной, чем принадлежать кому-то, кроме тебя. Тебе одному я готова отдать всю себя, свою душу, только ты будешь моим мужем, отцом моих детей.
Миша счастливо улыбнулся, обнял Сашу крепко-крепко, и услышал, как бьётся её сердечко, бьётся для него.
Она вдруг нарушила тишину вопросом:
- Ты правда веришь, что всё это когда-нибудь будет: белое платье, венчание в церкви?
- Верю, и ты верь, всё будет так, как ты захочешь, любовь моя.
- Откуда ты знаешь? Только не говори, что снова видел будущее, я не поверю, пока всё не исполнится.
- Хорошо, говорить не буду, просто увижу и всё. А ты так и оставайся в неведении, если не веришь.
Миша закрыл глаза и увидел то, что пожелал: всё было так ярко и живо, как будто он действительно видит будущее. Во всяком случае, верить в это очень хотелось, верить в свою мечту, чистую и светлую. Однако в этой прекрасной мечте вдруг возникло нечто тёмное, скрытое за маской.
«Тебе здесь не место, убирайся! Я не позволю снова всё разрушить!» — мысленно ответил он человеку из видения.
«Ещё бы, ведь ты сделаешь это сам…»
Эти слова он услышал так, словно их произнёс кто-то, стоявший рядом. Несколько минут Миша приходил в себя, пытаясь разобраться, что это было: воплощение его тайных страхов или же знаки, которых он тоже опасался, и с отчаянием обречённого не признавал.
Дух Смерти действительно был рядом, и даже мог слышать их разговор. Подводя итог, он сказал следующее:
- Какие смелые заявления, особенно про жену, мужа и детишек! Прямо клятвенные обещания, не хватает только скрепления их кровью… Не слишком ли вы торопитесь, дорогие влюблённые? Ясно, одного раза тебе показалось мало, Мишель. Что ж, я готов повторить, если ты так ничего и не понял. Не строишь планов на будущее, абсолютно правильно, потому что у тебя нет будущего! Нет, и не может быть!
«Жаль, но придётся с ним согласиться, — они очень торопятся, особенно Миша. Скоро он узнает такое… То, чего так опасался Павел, должно случиться. Как бы ему не пришлось проститься с мечтой, проститься с любовью», — подумала Судьба.

Отредактировано Кассандра (2018-03-27 12:14:38)