Кадр 62. На лесной опушке
Порхает лёгкий снежок. Деревья в белых шапках. Владимир и Михаил открывают на пеньке коробку с пистолетами, доктор Штерн припрыгивает, похлопывая себя по плечам: холодно.
Штерн (обиженно). Зачем же вы меня обманули, барон? Сказали, что вашему другу плохо… Что его лошадь сбросила и лягнула копытом в лоб…
Михаил (оскорблён до глубины души). А нельзя было придумать что-нибудь пооригинальнее, Корф? Если ты сам в прошлом году на параде после пяти бутылок шампанского с лошади свалился, это не значит, что и другие в седле держаться не умеют!
Владимир (примирительно). Не сердись, Мишель - скоро навек расстанемся. Соврал, что первое пришло в голову, прости. Ведь надо было чем-то доктора Штерна сюда заманить, а то никто из соседей к нам в секунданты не захотели… Ткнулся было к Петру Михалычу, покойнику воскресшему, так он меня обругал дураком и мальчишкой, да ещё и тростью своей размахивал! Чуть было и его сгоряча к барьеру не позвал… Ну согласись, не Забалуеву же в ножки было кланяться!
Михаил (великодушно). Ладно, прощаю… Ну что, приступим? (тянет руку к пистолету)
Штерн (канючит). Господа, может, не надо?..
Владимир. Поскучайте немного, доктор… Скоро вам работа найдётся: Мишелю во лбу дырку заштопывать, чтобы он красиво в гробу выглядел.
Михаил. Это ещё надо посмотреть, кого отсюда вперед ногами…
Владимир. …или мои мозги со снега соскребать и укладывать обратно в череп - не могу же я на свидание с отцом явиться совсем без мозгов!
Михаил. Да у тебя их сроду не было!
Владимир (с хищной улыбкой). А вот сейчас и выясним, у кого чем голова заполнена.
Штерн. Господа, может быть, разойдётесь полюбовно?
Михаил. Полюбовно не получится: этот остолоп возомнил себя вершителем судеб - этаким Господом Богом Двугорского уезда… а я намерен объяснить ему, как сильно он заблуждается!
Владимир. Сколько патетики, Мишель! А из-за чего? Любопытно, стал бы ты так волноваться, если б я, к примеру, велел сжечь старую табуретку?
Михаил (возмущённо). Но Анна - не табуретка!
Владимир. Конечно, не табуретка! Её надо сладко кормить и нарядно одевать, а после твоей смерти ещё и утешать придется… (со скабрезной ухмылкой) Одной ночи, наверное, не хватит…
Михаил. Мерзавец!..
С рёвом набрасывается на Владимира и сбивает его с ног. Несколько минут оба воодушевлённо валтузят друг друга.
Михаил (заезжает Владимиру коленом в бок). Подлец, негодяй, скотина!
Владимир (с ответным пинком). От такого слышу!
Живой клубок, рыча и фырча, катается по снегу и, налетев на дерево, разваливается на два тела.
Штерн. Младенцы! Им бы ещё в снежки играть, да с горки кататься…
Владимир (потирая ушибленный бок). Может, к барьеру, по правилам?..
Михаил (вытряхивая снег из-за шиворота). К барьеру!
Штерн (подпрыгивает на месте и дует на пальцы). Умоляю вас, господа, возвращайтесь домой, выпейте бренди…
Дуэлянты, не слушая его, вытаскивают пистолеты.
Михаил. Вишнёвым вареньем пахнет… (мечтательно) Когда я маленьким был, наша кухарка во дворе под вишней варенье варила, а мы с Наташкой пенки таскали…
Владимир. Размяк ты, Мишель, на пороге Вечности, как вишня в компоте! (поводит ноздрями) А ведь и точно, вишней пахнет! (с подозрением обнюхивает дуло пистолета и разражается грубыми проклятьями)
Михаил. Ничего не понимаю… (вытряхивает из пистолета себе на ладонь вишнёвые косточки)
Владимир. Чего тут понимать! Это Анька расстаралась! Вишню съела, а косточками пистолеты зарядила. Вчера на полдник был вишнёвый компот… (с негодованием) И когда только успела?
Анна (задыхаясь, бежит между деревьями, проваливаясь в снег чуть не по пояс) Остановитесь, господа!
Михаил (удивлённо и обрадованно). Анна?! Вы здесь?!
Владимир. Анна?! Ты же дома под замком сидела?!
Анна. Меня Никита освободил, Владимир Иваныч.
Владимир. А Карл Модестыч куда смотрел?!
Анна. Карл Модестыч ключи не хотел давать, и Никита дверь плечом вышиб…
Михаил (фыркает). Плохой ты хозяин, Корф, крепостные тебя ни в грош не ставят.
Владимир. А вот я велю Модестычу всех на конюшне высечь - и Никитку, и Аньку…
Анна (потупив глазки). Модестыча мы в погребе заперли…
Владимир. В погребе?! Он же половину окороков сожрёт, чёрт нерусский! (свирепо глядит на Анну) Одни убытки от тебя! Ты зачем, скажи, лучшую мою пару дуэльных пистолетов испортила?!
Анна (испуганно). Я ничего не портила, честное слово!
Владимир. Ага! (смеётся) Значит, это моего отца проделки. Он вчера грозился порох в сахар превратить.
Штерн (с профессиональным любопытством). И давно вас посещают эти… видения?
Владимир. Да вот, всякий раз, как я, по мнению отца, собираюсь совершить какой-нибудь неблаговидный поступок, он приходит ко мне с нравоучениями…
Штерн (авторитетно). Это говорит голос вашей совести! И очень хорошо, что вы его слышите, а ещё лучше - если б прислушивались! Княгиня Долгорукая не прислушивалась, и привело это к весьма плачевным последствиям…
Анна (обиженно). А мне дядюшка ни разу не являлся…
Владимир (натягивает пальто и нахлобучивает шапку). Всё! Надоело мне, Анна, с вами нянчиться. Забирай её, Мишель, и увози куда подальше. Боюсь, если она ещё на неделю у меня в доме задержится, от него одни стены останутся. Да, и вот вам от меня подарок на свадьбу (протягивает Михаилу свиток)
Михаил (разворачивает и читает). Анечка, он дал тебе вольную! Ты свободна! (Владимиру) Я горжусь тобой, друг! Дай тебя обнять!
Владимир. Да ладно, чего там…
Анна (надувает губы). Как же так, Владимир Иваныч? Батюшка просил вас обо мне заботиться, а вы, значит, его волей пренебрегаете?
Владимир. Мишель о вас лучше позаботится, мадемуазель. Желаю здравствовать! (кланяется всем, вскакивает на коня и уезжает)
Анна (горько плачет). Бездушное чудовище! Он всегда меня обижал, унижал… Вот и прошлой ночью…
Штерн. Простите, я здесь, кажется, лишний (тактично исчезает)
Михаил. И что же… прошлой ночью?
Анна. Я пришла его просить отказаться от дуэли, я не хотела, чтобы он вас убил, Мишенька… Я готова была пожертвовать ради вас своей честью, а он грубо вытолкал меня за дверь!
Михаил (с тихой яростью). А почему же вы ко мне не пришли, сударыня?
Анна. Потому что вы благородный, вы бы от меня такую жертву не приняли, а Владимир - низкий негодяй!
Михаил. А если бы этот низкий негодяй вами воспользовался, а от дуэли не отказался, что бы вы стали делать?
Анна. Не зна-а-аю… (рыдает)
Михаил (холодно). Мне всё ясно, сударыня. Очень хорошо, что ваше истинное лицо открылось мне сейчас, а не потом… когда бы страсть к вам мне уже невозможно было бы вырвать из сердца!
Анна. Вы… вы отвергаете меня? Вы ещё хуже, чем Владимир! Он, по крайней мере, не клялся мне в любви…
Михаил. Прощайте, сударыня! Да, и заберите вашу вольную. Можете её порвать и вновь вернуться под крылышко к Владимиру Иванычу. Вам, кажется, невмоготу жить без его издевательств! (горько усмехается) А Сычиха-то не солгала - про вишни на снегу! (уезжает)
Анна. Миша, подождите, а как же я? Как я отсюда выберусь? Я и сюда-то не помню, как дорогу нашла… (садится в сугроб и плачет, кулаками размазывая по щекам слёзы)
Никита (подъезжает верхом). Аннушка, где ты? Бросили тебя благородные господа? (вытаскивает её из сугроба, укутывает в свой тулуп и сажает рядом с собой на лошадь) Говорил я тебе: не гоняйся за дворянами, мы - крестьяне - надежней, хоть, конечно, рылом и не вышли.
Анна. Спасибо, Никитушка, ты такой добрый… Только я другого люблю, правда, не знаю, кого именно…

Кадр 64. Усадьба Корфа
Владимир в одиночестве напивается у себя в спальне.
Иван Иваныч (возникает из ниоткуда). Празднуешь освобождение Анны?
Владимир. Не Анны, а ОТ Анны!
Иван Иваныч. Однако, у тебя невесёлый вид?
Владимир. Тоскливо что-то… (мрачно глядит в пустой стакан) Никто не вертится под ногами, не ноет: "за что вы меня ненавидите?"
Иван Иваныч. Не грусти, сынок! Грусть пройдёт!
Владимир. Конечно, пройдёт! Утоплю её в бренди… (наливает себе) А вам налить, отец? Не надоело ещё в раю нектар вкушать?
Иван Иваныч (тянет руку, но отдёргивает). Спасибо, сынок, я уж лучше нектар…
Владимир. Ну, не хотите - как хотите! (выпивает сам)
За дверью раздаются шаги, призрак шныряет в темный угол.
Полина (входит). Можно, барин?
Владимир. Чего тебе?
Полина (опускает низкий вырез платья ещё ниже). Нету больше моей моченьки молчать! Извелась я… не сплю, не ем… а всё от любви!
Владимир. От какой любви?
Полина. Люблю я вас, барин!
Владимир. Лю-юбишь? (глядит на неё сквозь стакан) И давно ли?
Полина. Давненько уж, барин! Помните, однажды летом, когда я бельё на реке полоскала, а вы как раз из полка на побывку приехали?
Владимир (чешет стаканом за ухом). Нет, не помню!
Полина. А потом вечером, в стогу сена… Помните?
Владимир. В стогу сена? Вроде бы, что-то такое… Так это ты была?
Полина. Я, барин! (томно закатывает глаза) Ох, и сладко тогда было!.. А теперь будет ещё слаще! (запрыгивает к нему на колени) Уж я сумею вас ублажить - не хуже, чем Анька старого барина!
Владимир. Чего ты мелешь, дура? (вскакивает с кресла, стряхивая Полину на пол)
Иван Иваныч (из темного угла). Вот нахалка!
Полина (испуганно оглядывается). Странное в вашей комнате эхо, барин… А про Аньку - неужто не знали? Она всем врала, что вашему батюшке Ветхий завет по ночам читает, а на самом деле…
Владимир. Не смей чернить память моего отца!
Иван Иваныч. Не смей возводить на Аннушку поклёп! (в гневе выступает из тёмного угла)
Полина. Ой-ой-ой! (испаряется быстрее призрака)
Иван Иваныч (продолжает негодовать). Не будь я привидением, заставил бы её съесть собственный язык!
Владимир. Да она и так теперь две недели будет заикаться… (наливает себе, пьёт и тяжко вздыхает) Сейчас, наверно, Анечка читает Ветхий завет Мишелю…
Иван Иваныч. Сам виноват! Если б ты ей с самого начала объяснил про свою любовь, а не издевался почём зря…
Владимир. Мало Анька моей крови выпила, так ещё и вы, отец, в душу лезете! Дайте же мне спокойно напиться!
Призрак обиженно пожимает плечами и растворяется в темноте. Из коридора снова доносятся шаги.
Владимир (через плечо, лениво). Пошла вон, дура!
Лиза (с порога). Я понимаю, что поступила не слишком умно, явившись к вам среди ночи, но, может, прежде чем гнать, вы меня хотя бы выслушаете?
Владимир. Лиза?! (проводит её в комнату, помогает снять шубку и усаживает в кресло) Выпьешь бренди?
Лиза (подумав). Выпью!
Владимир (наливает ей на донышко, себе - полный стакан). Ну, а теперь рассказывай, что случилось!
Лиза (пьёт и плачет). Забалуев новый сюртук справил и мимо моей спальни гоголем ходит, а папенька отказался подавать прошение о разводе, говорит: терпи, нечего семью позорить… От Андрея и вовсе никакого толку - так дрожит, как бы Наташа про его шашни не спознала, что ни о чём другом и думать не может… Неужели на свете ни одного настоящего мужчины не осталось?
Владимир. Как - не осталось? А я?
Лиза. Потому-то я к тебе и пришла… Владимир, на тебя моя последняя надежда! Помоги мне от муженька постылого избавиться!
Владимир. Прошение о разводе, что ли, написать?
Лиза. На дуэль вызвать и пристрелить!
Владимир. Проще простого! Только ведь господин Забалуев сразу догадается, зачем я его к барьеру приглашаю, и вызов не примет.
Лиза. Да, он хитрый и трусливый… но что же делать? Мухоморами его накормить или сбросить что-нибудь тяжёлое на лысину?
Владимир. Одна моя петербургская знакомая, которую выдали замуж за такого же старого хрыча, утешилась тем, что наставила ему рога.
Лиза. С тобой?
Владимир. Э-э… с одним моим приятелем.
Лиза. Не скромничай! Зачем же стесняться такого прекрасного поступка? Помочь несчастной, обиженной судьбой женщине… Кстати, а её супруг вызывал тебя на дуэль?
Владимир. Где там! В деревню сбежал, жену в столице бросив, впрочем, она о том не сильно горевала.
Лиза. А мне, Владимир… мне бы ты мог оказать подобную услугу?
Владимир. Лиза, я совсем не то имел в виду… просто к слову пришлось… Разве мог бы я тебе, подруге детских лет, предложить что-то дурное?
Лиза. А может, я всю жизнь мечтала, чтобы ты предложил мне что-нибудь дурное? (садится к нему на колени и обнимает за шею) Пожалуйста, Володя… Давай наставим Забалуеву рога, ославим его на весь уезд!
Владимир. А твоя репутация?
Лиза (всхлипывает). И на что я надеялась? Ты, видно, помогаешь только тем женщинам, с которыми сам не прочь развлечься, а меня ты никогда не любил! (спрыгивает с его колен и сердито напяливает на себя шубку)
Владимир. Куда ты ночью, в метель? (стаскивает с неё шубку и снова усаживает в кресло) Оставайся! Выпьем, поговорим, вспомним детство…
Разливает бренди: Лизе - на донышко, себе - до краёв.
Лиза (решительно). Нет уж, мне тоже полный стакан! Я и в стрельбе из рогатки от тебя не отставала, и здесь отставать не хочу!
Таинственно звенит хрусталь, меркнут свечи…
…Наутро. Солнце уже вовсю гуляет по небосводу, заглядывая в спальню сквозь неплотно задёрнутые шторы. Лиза и Владимир мирно спят рядышком, под одним одеялом. Кто-то скребётся в дверь.
Модестыч (в щёлочку). Кража у нас, Владимир Иваныч! (открывает дверь пошире) Эге! Он опять не один! Широко живёт наш хозяин: вчера - Анька, нынче… (присмотревшись) Неужто госпожа Забалуева? Вот так-так! (ухмыляется) Тут дело тонкое… шуметь нельзя… а вот как-нибудь потом, при случае… (удаляется на цыпочках)
Лиза (сладко потягиваясь). А-а-а! (заезжает локтем Владимиру в ухо)
Владимир (спросонья). Анна, не хотите танцевать в семи вуалях, и не надо… зачем же по лицу? (открывает глаза и поворачивает голову) Лиза?! Что ты здесь делаешь?!
Лиза (в ужасе). Владимир?! А ты что тут делаешь?
Владимир (оглядываясь). Вообще-то, это моя спальня… Как будто…
Лиза (смотрит по сторонам). О Боже! (в панике ощупывает себя) Боже! Я почти раздета! И в постели с мужчиной!..
Владимир (морщась). Как голова трещит… (выползает из-под одеяла - в мятых брюках и ботинках, запахивается в халат) Где-то ещё оставалось бренди… (бренчит пустым графином)
Лиза (держась за голову). Я ничего не помню… Ничегошеньки! Господи, как голова болит!.. (жалобно) Владимир, хоть ты объясни…
Владимир. Что объяснить? Я сам ни черта не помню… (роется в шкафу в поисках спиртного) Вроде бы, речь шла о Забалуеве…
Лиза (охнув). Он тоже был здесь?! (на помятом личике отображается сложный мыслительный процесс) Нет, этого бы я не забыла… А! Кажется, мы хотели сделать ему какую-то гадость!
Владимир. Но так и не сделали…
Лиза выползает из-под одеяла с другой стороны и, прячась за пологом кровати, начинает напяливать на себя недостающие предметы туалета.
Лиза (причитает) И как такое со мной могло случиться?! Это ты виноват! Напоил меня до беспамятства… (собирает разбросанные по полу юбки) Какую сначала надевать - фланелевую, потом - кринолин… или сначала волосяную и кринолин, а потом муслиновую? Ах, да какая теперь разница! (влезает в юбки без всякой последовательности, потом ныряет в платье)
Владимир. Сейчас велю подать рассолу.
Лиза. Зачем?
Владимир. Для прояснения ума (следит краем глаза, как Лиза дёргается, безуспешно пытаясь застегнуть крючки на спине) Давай помогу! (в два счёта расправляется с крючками)
Лиза. Как это ловко у вас получается, Владимир Иваныч! Еще ловчее, чем у моей горничной. Видать, богатая у вас практика… А я ещё верить не хотела, когда мне говорили, что вы первый в нашем уезде волокита и дамский угодник.
Владимир (с мнимым смущением) Так уж и первый!
Лиза. А почему вы давеча меня Анной назвали? Она тоже успела здесь побывать?
Владимир. Никак нет-с, пока не имел чести…
Лиза (рассвирепев). Княжной Долгорукой вы, значит, брезгуете, а с какой-то крепостной - имеете честь? Нет у вас никакой чести! Напрасно я папеньку и братца ругала за пристрастие к дворовым девкам, все вы, мужчины, одинаковы! (хватает шубку и выскакивает вон)
Владимир. Лиза, подожди, а рассолу?
Лиза. Пей его со своими крестьянками! (хлопает дверью)

Кадр 66. В Зимнем дворце
Грустный Александр качается на деревянной лошадке, Жуковский вздыхает у окна.
Император (входит). А-а, я вижу, что тебе уже принесли мой подарок, Саша!
Александр (вяло удивившись). Да? А я думал, это Костька пошутил.
Император. Ты не хочешь спросить, почему я сделал тебе такой подарок?
Александр. Зачем? Вы и так скажете.
Император. Ты слишком дерзок, Саша! А если я прикажу сослать Василия Андреевича в Сибирь - за то, что плохо тебя воспитал?
Александр (лениво). Воля ваша… (продолжает меланхолически раскачиваться)
Император (хмыкает). Вижу, что угодил тебе своим подарком. Наконец-то ты нашел занятие по душе и по способностям! Играй, Саша, а я пойду заниматься государственными делами (уходит).
Жуковский (скорбным тоном). Мне стыдно за вас, ваше высочество!
Александр. Вам не за меня стыдно, а в Сибирь ехать не охота.
Жуковский. Однако мне её не миновать - потому что я и в самом деле никудышный воспитатель. Вы не усвоили ни одной благородной мысли из тех, что я вкладывал вам в голову!
Александр. Василий Андреевич, я хочу отказаться от престолонаследования.
Жуковский. У меня просто нет слов! Вы будущий монарх или капризная содержанка? Закатывать истерики по любому ничтожному поводу - куда это годится?!
Александр. Несчастная любовь, по-вашему, - мелкий повод?
Жуковский. Вспомните, как вы убивались, когда вас разлучили с Ольгой! Бедную матушку довели до мигрени, батюшка с расстройства пять смертных приговоров подмахнул… и что же? Уже через неделю вы вовсю флиртовали с другими фрейлинами!
Александр. Но Ольга отвечала мне взаимностью, а Натали заявила, что знать меня не хочет, и сбежала к жениху, в деревню… Скажите, чем я хуже этого её очкастого недотёпы?
Жуковский. Мадмуазель Репнина оказалась на редкость благоразумной девушкой и предпочла законный брак сомнительной связи, пусть даже и с самим цесаревичем.
Александр. Нет, я не допущу этого брака! Она ещё узнает, на что я способен! Я пошлю за ней отряд жандармов, её вернут во дворец…
Жуковский. Ваше высочество, опомнитесь! Что вы говорите?!
Александр. Она полюбит меня, я её заставлю! Я не хочу, чтобы она выходила замуж за другого, не хочу, не хочу, не хочу!!! (падает на пол и колотит по ковру кулаками)
Мари (входит). Не хотите - чего? Жениться на мне?
Александр отползает за деревянную лошадку.
Жуковский (спасая положение). Нет, он не хочет заседать с министрами. Государь велел Саше явиться на заседание кабинета, а Саша ужасно расстроился, потому что в это время хотел погулять с вами по городу.
Мари (хлопает в ладоши). Мы идём на прогулку? Правда, Саша?
Александр (угрюмо, из-за лошадки). Правда… (бросает на Жуковского свирепый взгляд)
Константин (врывается, размахивая деревянной сабелькой). Сдавайтесь, проклятые турки!
Жуковский и Мари дружно поднимают руки, Александр прикидывается убитым.
Константин. Нет, так неинтересно! Вы должны оказывать сопротивление, чтобы я мог проявить свою доблесть!
Жуковский. У меня и оружия-то нет, ваше высочество… разве что пёрышко, которым я вирши пишу?
Мари. А у меня - только булавка.
Константин (разочарованно). Нет, с вами неинтересно играть! (замечает деревянную лошадку) Вот это коняга! Хоть сейчас в поход… (замечает брата) Саша, а ты почему тут валяешься? Тебя выбило из седла?
Александр (складывая руки на груди). Я убит.
Константин. Оживай скорей, и пойдем играть в подвале! (тормошит его) Ну, Саша! Там же так интересно! Столько закоулков, страшных комнат… Темнота, паутина - красотища!
Мари. Костя, пойдёмте лучше с нами на Невский - там на каждом углу кондитерские, а в каждой кондитерской - пирожные с кремом… вкуснотища!
Константин (капризно). Я не хочу на Невский, я хочу в подвал!
Жуковский (в сторону). Фамильная черта всех Романовых - ни с чьими другими желаниями считаться не хотят, а если что самим взбредёт в голову - вынь да положь!
Константин (запрыгивает на деревянную лошадку). Тогда давайте поиграем в битву при Иссе: я буду Александром Македонским, Саша - царём Дарием…
Александр. У тебя есть Буцефал, а мне где взять боевых слонов для своего войска?
Константин. Боевых слонов? (задумывается). Слонов будет изображать Василий Андреевич!
Жуковский (с поклоном). Благодарю за честь, ваше высочество!
Константин. А Мари будет прекрасной Роксаной!
Александр. Отлично! Битва проиграна, Дарий бежал, Александр встречает свою Роксану, все счастливы… аминь! (снова складывает на груди руки и закрывает глаза)
Константин. Саша, почему ты сегодня такой скучный?
Мари. Наверное, он боится, что за ним придёт отец и уведёт на заседание кабинета… А! Я придумала! Давайте все вместе спрячемся в оранжерее, там тоже много закоулков, и нас никто не найдёт!
Константин. Ура! И вволю наедимся персиков!
Александр. Персики?! Опять персики?! (вскакивает с налитыми кровью глазами) Меня тошнит от персиков! А вы идите, ешьте их, лопайте, трескайте, пока сами не лопнете… можете все деревья обобрать… только меня оставьте в покое!!! (топает ногами)
Мари и Константин со слезами на глазах убегают.
Александр (Жуковскому). И не молчите так укоризненно, Василий Андреевич! Лучше ступайте переводить вашего Шиллера!
Жуковский. Знаете, ваше высочество, чем вы отличаетесь от этой лошадки?
Александр. Чем?
Жуковский. Этот кусок дерева приносит детишкам радость… а вы… вы - тоже кусок дерева, но не умеете приносить радость ни себе, ни близким! (уходит)
Александр (раскачивается на лошадке и трёт кулаками глаза). Если я деревянный, почему же так плакать хочется?

Кадр 68. Прихожая в доме Долгоруких
Выходит Натали в шубке и кокетливой меховой шапочке, сердито теребя в руках муфту.
Андрей (бежит следом). Наташенька, подожди, давай поговорим…
Натали (сердито). Нам не о чем больше говорить! Как ты мог… как ты мог даже подумать такое?!
Андрей. А о чём мне было думать, когда я увидел, как ты целуешься с Александром?
Натали. Надо было подойти и потребовать объяснений!
Андрей. Потребовать объяснений… у наследника?!
Натали. У меня!
Андрей (поправляет очки). Прости, не догадался…
Натали. Ты подверг меня двойному унижению: во-первых - заподозрив в измене, а во-вторых - заставив выпытывать у тебя, в чём ты меня заподозрил!
Андрей. Наташенька, прости, я ревнивый дурак…
Натали. Мне, конечно, очень приятно, что ты меня ревнуешь, но больше всё-таки обидно, потому что я тебе поводов для ревности не давала! А вот ты со своей горничной…
Андрей. Наташа, ради Бога! Я тебе миллион раз говорил - Таня мне, как сестра!
Натали. А цесаревич мне - как брат! Он помог мне по-братски, по-дружески, если б не он, я бы пала жертвой страсти императора!
Андрей (всё ещё в сомнениях). Но ты с ним целовалась…
Натали. Когда я целовалась с Александром, то закрывала глаза и представляла на его месте тебя…
Ольга (выбегает в прихожую с громким воплем). Ты целовалась с Александром?!!
Натали (потрясённо). Оля?! Как ты сюда попала? Разве ты не в Польше?
Ольга. А ты бы предпочла, чтобы я оставалась там? Вероломная подруга!
Андрей. Подождите, я ничего не понимаю… Елена Петровна, когда вы успели познакомиться с моей невестой?
Натали. Я понимаю ещё меньше… Какая Елена Петровна? Это - моя подруга Ольга Калиновская.
Андрей (роняет очки). Калиновская?!
Ольга (бушует). Распутница, бесстыдница! Ты предала нашу дружбу! Ты же знала, что я люблю Сашу, что он - только мой… как ты посмела к нему прикоснуться?!
Натали. Оля, ты ошибаешься…
Ольга. Нет, это ты ошибаешься, если думаешь, что я позволю так со мной обойтись! (срывает с неё шапочку и вцепляется в волосы)
Натали (отбиваясь). Ты с ума сошла!
Ольга. Да, я сошла с ума, если решила довериться такой подлой негодяйке!
Натали. А я-то, дура, ещё помогала тебе, чуть места при дворе не лишилась!
Ольга. Вот ты и открыла своё мерзкое лицо, змеюка!
Растопыривает пальцы с намерением расцарапать сопернице физиономию, но та кусает её за руку, Ольга взвизгивает и наступает ей на ногу, Натали отрывает ей воротник…
Андрей (растерянно). Наташа, Елена Петровна…
Неуклюже пытаясь их разнять, наступает на собственные очки.
Андрей (зовёт на помощь). Таня! Таня!
Прибегает Татьяна и решительно наводит порядок: приносит Андрею новые очки и помогает ему растащить вошедших в раж барышень.
Ольга (бьётся в истерике на руках Андрея). Я никому не отдам моего Сашу!
Натали (прячась за Татьяну). Опомнись, Оля, он тебе уже не принадлежит! У него скоро свадьба!
Ольга. Не будет никакой свадьбы!
Натали. Чего ты добиваешься? Чтоб тебя заточили в крепость?
Андрей (вмешивается). Елена Петровна, я требую, наконец, объяснений: кто вы - наша родственница или бывшая фаворитка наследника?
Ольга. Не бывшая!!! Саша любит меня!!!
Андрей (возмущённо). Значит, вы обманом воспользовались нашим гостеприимством? (в ужасе) А если об этом станет известно в Третьем отделении? Понаедут жандармы… нас всех в Сибирь без суда и следствия…
Татьяна (громко всхлипывая). За что, Андрей Петрович?!
Андрей. И не будет за что! Я жизнями своих близких рисковать не позволю! Госпожа Болотова, или как вас там, я категорически требую, чтобы вы сегодня же покинули наш дом!
Ольга. Не переживайте, я и сама здесь больше не останусь! (поправляет оторванный воротник) Поздравляю, Наташенька, у тебя чудесный жених - так трогательно заботится о своей семье… Вы с ним прекрасная пара - трус и предательница! (уходит)
Натали. Неужели так необходимо было вышвыривать бедняжку на улицу среди ночи?
Андрей. От этой бедняжки не обобраться неприятностей!
Натали. Андрей, мне всегда нравилось твое благоразумие… но иногда ты бываешь таким благоразумным, что даже скулы сводит! (тоже уходит)
Татьяна. Идите спать, Андрей Петрович, уж давно за полночь…
Андрей. Да сон-то из-за всех этих дрязг улетучился…
Татьяна. Не хотела я вам на ночь говорить, да если всё равно вам спать расхотелось… Ребёночек у нас будет, Андрей Петрович!
Андрей (бледнеет). Какой ребёночек?
Татьяна (гладит себя по животу). Хотелось бы сыночка…
Андрей со стоном садится на пол и обхватывает руками голову.
Татьяна. Что ж вы… будто и не рады?
Андрей (со слабой надеждой). Может, ты ошибаешься?
Татьяна. Не ошибаюсь, мне Варвара всё объяснила, кухарка Корфов… (садится рядом с Андреем на пол и кладёт голову ему на плечо) А ещё говорят, что ребеночка доделывать надо… чтоб он без ручки или без носика не родился… и доделывать непременно чтоб с любовью!
Андрей. Бабьи глупости! (задумывается) Хотя ребёночку, конечно, любовь нужна… (обнимает Татьяну, та блаженно улыбается) А если… если Наташа узнает?!
Татьяна (в сторону). Скорей бы уж узнала! (громко) Не узнает! Она в господской спальне спит, а мы ко мне пойдём! (уводит Андрея в дверь на половину прислуги)
Некоторое время царит благостная тишина, потом раздаётся грохот, и с улицы вваливается Михаил, полунеся на себе пьяную Лизу.
Лиза. Куда вы меня привели, Михал Саныч?
Михаил. К вам домой, Лизавета Петровна.
Лиза. Ой, я муфту потеряла! (пьяно хихикает)
Михаил. Умоляю вас, не шумите, Лизавета Петровна! Перебудим ваших родственников, как мы им объясним, откуда явились в столь поздний час?
Лиза. А откуда мы явились? (пошатнувшись, падает на Михаила)
Михаил (с трудом возвращая её в вертикальное положение). Вы же не хотите, чтобы папенька или маменька узнали про ваше приключение в трактире?
Лиза. А что там приключилось?
Михаил. Вы не помните? (Лиза весело мотает головой) Покуролесили вы на славу… Я глазам своим не поверил, когда увидел вас в трактире, среди пьяных мужиков! Вы с ними отплясывали и на балалайке бренчали: "Светит месяц, светит ясный..."
Лиза. Ах, как было весело!
Михаил (хмуро). Куда уж веселее… А как девка кабацкая на вас с кулаками накинулась за то, что вы у неё кавалеров отбиваете? Как вы с ней друг друга за волосы таскали, помните? Как мужики об заклад бились, чья возьмёт?
Лиза. И чья взяла?
Михаил. Ваша - вы надели ей на голову балалайку.
Лиза. А потом?
Михаил. А потом началась всеобщая свалка, я вас оттуда выдернул - и бежать!
Лиза (озорно подмигивает). Может, вернёмся? (звонко хохочет)
Михаил. Тише, прошу вас, тише! Неужто вы ещё не навеселились? А Владимир-то рассказывал, что вы самая благоразумная барышня в уезде!
Лиза. Владимир говорил обо мне? Враки! Ему всегда было на меня наплевать! И мне на него тоже наплевать. На-пле-вать!
Забалуев (выныривает из темноты коридора). Так-так-так, Михал Саныч, и откуда это вы мою жёнушку ведёте? Да ещё в такой час? (втягивает ноздрями воздух и морщится) Да ещё в таком виде? Как прикажете вас понимать, милостивый государь?
Михаил. Позвольте объяснить…
Забалуев. Нечего выкручиваться! И как вам не совестно, князь! Вас, как порядочного человека, пустили в дом, а вы учиняете под этой гостеприимной крышей такое свинство!
Лиза. Под этой крышей только одна свинья - вы, мой дорогой муженёк!
Забалуев. Виноват, не понял-с?
Лиза. Ах, отстаньте, гадкий старикашка! Я хочу спать! (громко зевает)
Михаил. Я провожу вас в вашу комнату, Лизавета Петровна!
Забалуев. Позвольте, молодой человек, с какой такой стати вы собираетесь вести мою жену в её комнату?
Михаил. С той стати, что она сама идти не может.
Лиза. Могу! (засыпает на руках у Михаила)
Появляется Пётр Михалыч - в ночном колпаке, халате и с ружьём.
Пётр Михалыч. Что за шум? Андрей Платоныч? Лиза? Князь? А я уж думал, что в дом воры забрались!
Забалуев. Да кабы воры - ещё полбеды! А вы полюбуйтесь-ка, Пётр Михалыч, на доченьку свою ненаглядную - как она честь-то семейную бережёт!
Михаил. Тш-ш! Вы её разбудите! (кивает на спящую Лизу)
Пётр Михалыч (громким шёпотом). Князь, в моём доме я требую ото всех - и от родных, и от гостей - неукоснительного соблюдения правил приличия, поэтому извольте объясниться!
Забалуев. Да-да, пусть расскажет, как он с чужой женой по кабакам гуляет!
Пётр Михалыч (хватается за сердце). По кабакам?!
Михаил. Хорошего же вы мнения о своей супруге, Андрей Платоныч! Лизавета Петровна и слова-то такого не знает - кабак! (вдохновенно врёт) Она поехала кататься верхом, упала с лошади, потом долго шла пешком, выбилась из сил… Я встретил её у ворот, насквозь продрогшую… (Лиза икает во сне) Слышите, как она кашляет? Не в сугробе же её было бросать! Помог добраться до дому…
Пётр Михалыч. Коли так, спасибо, Михал Саныч… (шевелит ноздрями) Но отчего же так вином пахнет?
Михаил. Должно быть, Андрей Платоныч на сон грядущий стаканчик пропустил… Однако позвольте мне всё же отнести Лизавету Петровну на кровать… я понимаю, это в нарушение ваших правил, Пётр Михалыч, но у вас сердце слабое, вам её не поднять… да и Андрей Платоныч стар и слаб…
Пётр Михалыч. Да-да, конечно! (уступает ему дорогу)
Михаил с Лизой на руках шествует вглубь дома. Забалуев, растерявшийся от такого нахальства, беззвучно разевает рот, как рыба.
Забалуев (опомнившись, набрасывается на тестя). Зачем вы позволили этому юнцу унести Лизаньку? А вдруг он над ней какое бесчестье учинит?!
Пётр Михалыч. Нет, князь Репнин - очень приличный молодой человек. Вот опять же, на дуэли за честь дамы вступился, хотя какая там дама - крепостная девка!.. Мог бы её купить, а он - стреляться! Значит, понятия о чести имеет… И к старшим с большим уважением… Вот бы Сонечке такого мужа!

Кадр 70. В усадьбе Долгоруких
Татьяна несёт перед собой на вытянутой руке перепачканный сажей сюртук, брезгливо держа его за воротник двумя пальчиками.
Лиза (выглядывает из своей комнаты). Что это у тебя, Таня?
Татьяна. Сюртук вашего супруга.
Лиза (морщит носик). Фу! Где он так изгваздался?
Татьяна. Небось, как чёрт, по ночам в печных трубах возится.
Лиза. Ну-ка! (затаскивает Татьяну вместе с грязным сюртуком к себе в комнату) Давай поглядим, что у него в карманах!
Татьяна (боязливо косясь на дверь). Неловко как-то, барышня…
Лиза. А муженьку моему ловко везде свой нос совать да тащить, что плохо лежит? (шарит по карманам сюртука)
Татьяна. Сажей испачкаетесь, барышня! Дайте лучше я…
Тянет сюртук к себе, из него выскальзывает золотой медальон, от удара об пол крышечка открывается.
Лиза (поднимает находку). Тут написано что-то… (читает) "А-нас-та-си-я… 10 декабря 1819 года…" Странно! День моего рождения… И кто такая эта Анастасия?
Татьяна. Может, первая любовь господина Забалуева?
Лиза (фыркает). Разве мой муженёк похож на человека, у которого была первая любовь? (Татьяна энергично мотает головой) То-то же! И медальон этот он попросту где-то украл… Что, если у этой самой Анастасии? Что, если она оплакивает теперь потерю этой вещицы, дорогой ей, как память, как… Я должна непременно разыскать эту женщину и вернуть ей медальон!
Татьяна. Но как вы её разыщете?
Лиза. Попрошу помощи у князя Михаила, он душевный человек, не откажет! А медальончик припрячу пока… (суёт под подушку и убегает)
Татьяна тоже хочет уйти, но на пороге сталкивается с разъярённым Забалуевым.
Забалуев. Отдай сюртук, воровка!
Татьяна. Я его почистить взяла…
Забалуев. Что ж вся грязь-то снаружи осталась? Или ты только карманы обчистила?
Татьяна. В ваших карманах и взять-то нечего, кроме дырок!
Забалуев. Вон пошла, нахалка! (отбирает сюртук и выталкивает её за дверь) Достаточно я терплю попрёков от тестюшки с тёщенькой и прочих вредных родственничков, чтобы ещё какая-то дворовая девка… (хлопает себя по карманам) Медальон… где медальон? Стащила всё-таки, воровка! Сколько золота… (призадумавшись) Нет, это не она… Это жёнушка моя, проказница - так и ищет, чем бы мне досадить! Не зря и Таньку с моим сюртуком я у неё в комнате застал… Где же она его припрятала? (рыщет глазами по комнате) Где же, где же… (запускает руку в шкатулку на туалетном столике) Серёжки ерундовенькие… браслетишки… разве только жемчугом поживиться? Нет, товару на копейку, а шуму будет на сто рублей! (запихивает жемчуг обратно в шкатулку и выдвигает ящики комода) Вот в какую яму денежки-то улетают! Тряпочки, ленточки, шнурочки… Невеста с богатым приданым! Тьфу! (с досадой задвигает ящик) На что мне такое приданое?! Лучше б денег дали! (добирается до Лизиной кровати, поднимает подушку) Ага! Так я и знал! (обрадованно хватает медальон)
За дверью слышны приближающиеся голоса. Забалуев ныряет в кровать и с головой накрывается одеялом. Входят Лиза и Михаил.
Михаил. Очень любопытно, Лизавета Петровна! Медальон, говорите вы? Я как раз слыхал об одном таинственном медальоне… Нельзя ли на него посмотреть?
Лиза. Я вас затем и позвала, Михал Саныч, чтобы спросить вашего совета… (суёт руку под подушку) Ой! А медальона нет…
Михаил. Может, вы его не туда положили?
Лиза. Да нет, именно сюда, под подушку! (шарит под одеялом и натыкается на Забалуева) Ай!!! Там кто-то шевелится! (с визгом отскакивает на другой конец комнаты)
Михаил, достав пистолет, смело откидывает одеяло.
Михаил (выпучив глаза). Господин Забалуев?!
Забалуев. А кого вы здесь ожидали увидеть, молодой человек?
Михаил (смешавшись). Да нет, никого… просто… Но что вы здесь делаете?
Забалуев (садится в кровати). Странно, если не сказать - нагло, задавать мужу вопрос, что он делает в постели своей жены! А вот вы, князь… что ВЫ делаете в спальне Лизаветы Петровны? Я ещё давеча заметил нездоровый интерес к этой комнате с вашей стороны …
Лиза (подскакивает). Это вы украли у меня медальон, пакостный старикашка?!
Забалуев. Позвольте-позвольте, Лизавета Петровна, этот медальон лежал в моём кармане, и ещё вопрос, как он попал к вам под подушку… И вообще, зачем делать постороннего человека свидетелем нашим семейных ссор?
Лиза. В самом деле… (незаметно подмигивает Михаилу) Едва ли, князь, вам прилично здесь находиться…
Михаил (подмигивает в ответ). Приношу свои глубочайшие извинения и обещаю, что этого впредь не повторится. (уходит)
Забалуев (ему вслед). Очень надеюсь на это, князь!
Лиза (садится на кровать). Вы сердитесь на меня, Андрей Платоныч?
Забалуев. Чего уж греха таить, Лизавета Петровна… Некоторые ваши слова очень даже обидны для меня бывают!
Лиза. Я дерзила вам, грубила… а всё потому, что счастья своего не понимала! (кладёт голову обалдевшему Забалуеву на плечо) Счастье - это вы, мой дорогой муженёк!
Забалуев (недоверчиво). Дорогой?
Лиза. И почти любимый! (гладит его по лысине) Милый мой старикашечка!
Забалуев (сладко жмурясь). Милый!..
Лиза. Заживём мы теперь с вами всем на зависть! (делая вид, что ласкает его, шарит по карманам сюртука)
Забалуев (дергается) Хи-хи! Ха-ха!
Лиза. Что случилось?
Забалуев. Я щекотки… хи-хи!.. боюсь! (замечает вдруг Лизины пальчики в своем нагрудном кармане) А что вы ищете, душенька моя Лизавета Петровна? Уж не это ли? (раскрывает кулак с медальоном на ладони)
Лиза. Да-да! Мне так понравилась эта вещица… не будьте скрягой, дорогой Андрей Платоныч! Сделайте подарок своей милой жёнушке!
Забалуев. Подарю, коли жёнушка приласкает!
Лиза. Вы сначала подарите, а я вас потом приласкаю! (тянется к медальону)
Забалуев (прячет кулак за спину). Ай-я-яй! И не стыдно мужа своего, горячо любимого, обманывать?
Лиза (выйдя из себя). Убирайтесь, гадкий старикашка!
Запускает в него подушкой. Забалуев кувырком сваливается с кровати и на четвереньках бежит к выходу.
Лиза. Стойте! Отдайте медальон!
Михаил (заглядывает в комнату). Вам помочь, Лизавета Петровна? Почему вы кричите?
Забалуев по-прежнему на четвереньках проносится мимо Михаила, отскочившего в сторону, чтобы не быть сбитым с ног, и выбегает в коридор.
Лиза. Ловите, ловите его, Миша!
Михаил. Поздно, уже удрал… (слегка ошалело) Экий он у вас прыткий!
Лиза (хнычет). Что же делать, Миша? Как медальон вернуть?
Михаил. Может, денег ему предложить?
Лиза. Нет, он теперь из вредности не уступит.
Михаил. Досадно! А вдруг это тот самый таинственный медальон?
Лиза (с заблестевшими глазами). Таинственный?
Михаил. Понимаете, я как-то спрашивал местную колдунью, Сычиху, про один медальон… но она наотрез отказалась говорить.
Лиза. Так поедемте к ней и спросим ещё раз!
Михаил. Поехать-то можно, только она сейчас сидит в тюрьме за убийство и людоедство, а в тюрьме не больно-то поговоришь…
Лиза. Мишенька, придумайте что-нибудь! Ну пожалуйста! Ведь вы такой умный, я это с первого взгляда поняла!
Михаил (польщён до румянца на щеках). Я мог бы предложить вам один способ потолковать с нашей людоедкой без свидетелей, но…
Лиза. Что - "но"?..
Михаил. Но боюсь, что это не совсем, гм… законно.
Лиза. Один разок можно и закон нарушить!
Михаил. Как бы это не переросло у вас в дурную привычку… с вашим характером…
Лиза. Вам не нравится мой характер?
Михаил. Напротив, очень нравится! Вы такая живая, такая… Вашему супругу, верно, не сладко с вами приходится?
Лиза. Ну его! Он сам себе эту неприятность на голову нашёл. Скажите лучше, Миша, что вы придумали?
Михаил. Сычиху уже осудили и не сегодня-завтра в острог повезут. Устроим на дороге засаду…
Остальное договаривает Лизе на ушко, та согласно хихикает и потирает ладошки.

Кадр 72. В подвале Зимнего дворца
Мари с Александром пробираются по темному кривому коридору.
Мари (водя вокруг фонарём). Мне кажется, в этом месте мы уже были… Знакомая паутина…
Александр. Да тут везде паутина!
Мари. Но эта не такая, как везде… рисунок похож на графа Бенкендорфа: те два обрывка паутинки - бакенбарды, а засохшие мухи - глаза…
Александр (подносит к стене фонарь). И вправду похож… Ну нигде от него не спрятаться! (растерянно чешет затылок) Выходит, мы заблудились? Как же так? Я же эти подвалы с детства знаю, как свои пять пальцев!
Мари (всхлипывает). Неужели мы пропадём здесь так же, как несчастный Костя?
Александр (утешает её). Мари, Костя не пропал, мы его обязательно найдём! И нас найдут… Мари, дорогая, не плачьте! Накричите на меня, ударьте, скажите, что я виноват в исчезновении Кости, что я несправедливо обидел его, что я эгоист и негодяй… только не надо плакать!
Мари (бурчит). Всё, что я имела сказать по этому поводу, я уже разбила.
Александр (невольно хватаясь за красное распухшее ухо). А той вазы династии Цинь ничуть не жалко - она была такой уродливой… (просияв) Мари, я придумал! Мы пойдём не вперед, а назад! И будем отмечать наш путь крестиками! (подбирает с пола обломок кирпича и рисует на стене крест) А если мы вновь сюда вернёмся… значит, мы и впрямь заблудились…
Оба уходят в ту сторону, откуда пришли. Из-за угла выглядывает шкодливая мордочка Константина.
Константин (ухмыляясь). Не хотел со мною играть, Саша, а придётся! (стирает рукавом крестик со стены и прячется в тёмную нишу)
Возвращаются Мари и Александр.
Александр (уставясь на знакомую паутину). Опять эта гнусная рожа!
Мари. А нашей метки нет…
Александр. В самом деле… (водит носом по стене) Не домовые же её стёрли! Ничего не понимаю…
Мари. А я понимаю, что мы окончательно потерялись.
Константин хрюкает от смеха.
Мари (жмётся к Александру). Мне страшно… Может быть, вернёмся?
Александр. Я бы тоже вернулся - только куда?
Константин, прижав ко рту ладошки, страшно ухает.
Мари (стуча зубами). Точно так же ухало привидение в Дармштадском замке…
Александр. А в Петербурге ни одного привидения не осталось - все отловлены Бенкендорфом и высланы в Сибирь. (направляет луч фонаря в то место, откуда донеслось уханье, и высвечивает физиономию Константина) Так вот что здесь за домовые!
Младший цесаревич, боясь расправы, забивается глубже в нишу, но неожиданно с воплем проваливается в темноту.
Александр. Костя! Куда ты делся? (ощупывает стены ниши) Здесь какая-то дверь… Посветите мне, Мари!
Мари, споткнувшись о кусок кирпича, падает на Александра, тот падает на дверь, и оба кувырком летят вниз.
Александр (хватая кого-то в темноте). Мари, вы целы?
Константин (хнычет). Отпусти меня, я и так шишку набил!
Мари (из темноты). И фонарь погас…
Александр. Сейчас надеру Костьке уши и зажгу фонарь… Нет, сначала - фонарь, а то ушей в темноте не найду. Мари, ловите спички!
Мари, повозившись, зажигает фитиль и оказывается, что Александр держит брата за ноги головой вниз. Константин, извернувшись, выныривает из своих сапог и улепётывает вверх по лестнице, по которой они все сюда скатились.
Александр (обескураженно разглядывая пустые сапоги). Немудрено, что я уши не мог найти… Ну, берегись, Костяша! (прыгает вслед за братом, и оба утыкаются носами в запертую ржавую дверь)
Константин (злорадно). Засов с той стороны захлопнулся.
Александр (пинает дверь). Откройте, кто-нибудь, эй!
Константин (ещё злораднее). В эту часть подвала никто не забредает.
Александр (хватает брата за шиворот и трясёт, как щенка). Это ты всё подстроил, бездельник?
Константин. Надо было играть со мной по-хорошему, а не ломаться!
Александр. Я тебе поломаюсь!
Прицеливается надрать брату уши, но тот выныривает из своего мундирчика и удирает вниз.
Мари (вертит головой, глядя, как Александр носится за Константином, перепрыгивая через кучи подвального хлама). До чего забавная игра! Это салочки? Или пятнашки?
Константин проворно карабкается на груду сломанной мебели, Александр лезет следом, но тут эта груда обрушивается, и он оказывается погребённым под ней.
Константин (восседая сверху на ободранном кресле). Сдаёшься?
Александр (сипло). Сдаюсь… (с трудом выползает из-под кресла и комода без ящиков)
Мари. Ausgezeichnet! А теперь - подумаем, как нам отсюда выбраться.
Константин (с упоением роется в хламе). А зачем отсюда выбираться? Здесь же так интересно!
Александр. Очень интересно, только живот подводит… Мы сегодня из-за тебя и не позавтракали толком!
Мари (извиняющимся тоном). Нам как раз за завтраком сообщили, что вы пропали, Костя, и мы бросились на ваши поиски…
Константин. Глупые! Надо было запастись провизией… Ладно, так и быть, поделюсь с вами, раз вы такие недогадливые! (достаёт из карманов хлеб, ветчину и сыр)
Александр (уплетая за обе щеки). Молодец, Костяша! Вот бы тебя-то и в императоры!
Константин. Нет уж, правьте сами! Была мне охота на заседаниях кабинета зевать… Я буду гвардейцами командовать!
Мари (отбирая у Александра последний кусок). Оставьте же и Косте! Это благодаря ему мы не умерли с голоду! (беспомощно оглядывается) Неужели отсюда нет другого выхода, кроме этой ржавой двери?
Константин (тычет пальцем под потолок). Вон какое-то окошко!
Александр (с сомнением). Высоковато…
Константин (презрительно). Ха! Пара пустяков! (деловито начинает сооружать лестницу из подручного хлама)
Мари (снимая его с двух колченогих стульев и комода). Не выдумывайте, Костя! Пусть лезет Саша - из-за него мы здесь оказались, ему нас и вызволять!
Александр. Из-за меня?! (трогает распухшее ухо и виновато вздыхает) Из-за меня так из-за меня… (достраивает начатую братом пирамиду и карабкается под потолок)
Мари (снизу). Саша, не сломайте, пожалуйста, то миленькое креслице! Ах, мы, русские, живем так неэкономно! Мои бывшие соотечественники ни за что бы не выбросили почти хорошую вещь! Его ещё можно обить новым шёлком и поставить в моем будуаре…
Александр (пытаясь протиснуться в узкое отверстие). Эполеты мешают… (сбрасывает с себя мундир и ввинчивается в окошечко)
Мари. Саша, там что-нибудь видно?
Александр. Пока темно, посмотрю дальше… (исчезает)
Константин (по-братски делит последний бутерброд). Угощайтесь, Мари!
Мари (растрогана). Спасибо, Костя! (чмокает его в щёчку)
Константин. Мари, а если б я был старше, вы бы стали моей невестой?
Мари (вздыхает). На своём печальном опыте знаю, что жених с невестой постоянно ссорятся… давайте лучше нежно дружить, как брат и сестра!
Константин. Тоже хорошо! (в ответ чмокает её в щечку)
Голос Александра. Я, кажется, застрял…
Константин. Никакого от него толку! (роется в ящичках ветхого бюро) Мари! Я нашел колоду карт! Сыграем на щелобаны?
Мари (с любопытством). Это как?
Константин (щёлкает пальцем по крышке бюро). Точно так же, только по лбу! Меня гвардейцы научили.
Мари (хихикает). По лбу? Может, подождём Сашу?
Константин. Мы его теперь до лета не дождёмся.
Голос Александра. Я вижу свет!!!
Мари. Далеко?
Голос Александра. Близко! Вот… вот… Сейчас!
Раздаётся грохот, с потолка падают гнилые доски, и в образовавшееся отверстие вываливается Александр, весь в клочьях грязной паутины.
Мари (бросается к нему и гладит по голове). Очень больно, Саша?
Александр (целует её в ладошку). Ничуть! (оглядывается по сторонам) Кто из философов говорил, что нельзя дважды войти в один и тот же подвал?
Константин (тасует колоду). Играем! (быстренько сдаёт карты на троих) Я выиграл! Прости, Саша… (ставит ему звонкий щелбан)
Мари. А теперь выиграла я! Прости, Саша… (неумело ставит ему щелбан)
Константин. Нет, Мари, не так! Я же вас учил! (медленно, с оттяжкой, щёлкает брата по лбу) Вот как надо!
Мари. Так? (следуя его указаниям, делает щелчок)
Константин. Уже лучше!
Мари. Попробую ещё раз… (влепляет Александру подряд несколько щелчков и радостно хлопает в ладоши) Научилась! Научилась! Костя, сдавайте карты!
Александр (тоскливо). Может, лучше в салочки?
Неожиданно ржавая дверь слетает с петель, и в подвал врывается отряд жандармов во главе с Бенкендорфом.
Бенкендорф. Ну и заставили же вы нас побегать, ваши высочества! (садится на ступеньку и вытирает вспотевший лоб) Коридоры, коридоры… и на всех стенах - крестики… и все - по кругу!
Мари. Как же вы нас нашли?
Бенкендорф. Услышали какие-то щелчки.
Александр. Никогда ещё я не радовался так вашему появлению, Александр Христофорыч!
Бенкендорф (с кривой усмешкой). Благодарю, ваше высочество.
Константин (разочарованно бросает карты). У меня были три туза…
Мари (также). А я только-только научилась правильно ставить щелобаны…
Бенкендорф. Идёмте-ка к родителям, ваши высочества! Государь с государыней места себе не находят, даже приём иностранных послов отменили… (сердито) Скандал на всю Европу, а из-за чего - из-за трёх безответственных ребятишек!
Пристыжённая троица понуро бредёт к выходу.
Бенкендорф (жандармам). Забейте эту дверь наглухо! И вообще все двери в подвалах, чтоб им неповадно было! (ворчит) Наверху им мало места для игр… вся Россия-матушка! Играй - не хочу! А они - в подвал… Только на мне империя ещё и держится.

Кадр 74. Гостиная в усадьбе Долгоруких
Сёстры Долгорукие и Натали сидят на диванчике, Михаил - на подоконнике, Андрей болтается из угла в угол. Татьяна собирает со столика кофейные чашки.
Андрей. Зачем надо было снова звать этого ювелира? Я давно уже купил кольца для нас с Наташей…
Михаил. Не беда, купишь что-нибудь ещё.
Андрей. Да, но…
Михаил. Неужели у моей сестры будет муж-скряга?
Лиза (хихикает). Андрюша - не скряга, он разумно прижимистый.
Татьяна (бурчит). И правильно, чего деньги зазря на ветер пускать?
Натали (оскорблённо дёргает плечиком). Ничего мне не нужно!
Соня (робко). А я б не отказалась от серёжек… Мне маменька ещё когда обещала…
Андрей (сдаваясь). Ладно, ладно, будут вам всем серёжки и кто что захочет… (обрадованные девицы хлопают в ладоши) В конце концов, у меня свадьба, пусть все будут довольны!
Татьяна сердито швыряет на пол кофейник, во все стороны летят брызги и осколки.
Натали (привычно отряхивая подол). Хорошо, что на мне платье кофейного цвета - пятен не видно.
Соня (шмыгает носом). А на голубом видно…
Лиза. Ну что вы расхныкались из-за каких-то пятен на юбке?! У меня жизнь разбита, я и то духом не падаю…
Андрей (грозит пальцем). Лиза, ты опять собираешься что-то раскапывать?
Лиза (обиженно). И не раскапывать, и не я, а Миша… то есть мы с Мишей… то есть с Михал Санычем…
Андрей. Да ладно, можно без церемоний, мы же почти родственники!
Лиза. Миша, расскажите им!
Михаил. Андре, твой милый зятёк, должно быть, часто просит у вас с отцом денег? (Андрей брезгливо кивает) И вы, разумеется, отказываете. (Андрей энергично кивает) Где же ему, бедняге, денег взять?
Соня (робко). Украсть…
Михаил. Правильно, Софья Петровна! Ваша сестра приметила у господина Забалуева одну вещицу, которую он, скорее всего, где-то украл…
Лиза. Золотой медальон, усыпанный брильянтами! Да ещё и с именем "Анастасия" на крышечке.
Андрей. Погодите, погодите, дайте сообразить… Забалуеву нужны деньги… значит, он попытается продать этот медальон ювелиру?
Михаил. Браво, Андре! Ты всегда отличался сообразительностью.
Андрей. И если мы его за этим делом сцапаем…
Натали. Можно будет обвинить его в воровстве и упрятать за решётку!
Лиза. И я, наконец-то, избавлюсь от ненаглядного муженька!
Михаил. Доказать бы ещё его причастность к убийству цыгана… (прислушиваясь). Тс-с!
На цыпочках крадется к двери и резко распахивает её - в комнату с грохотом вваливается Забалуев, вертевшийся у замочной скважины. Молодёжь брезгливо наблюдает, как он с кряхтеньем поднимается с пола, но никто не думает ему помочь.
Андрей. Как же вам не стыдно, Андрей Платоныч?!
Натали. Подглядывать в замочную скважину - низко и гадко!
Забалуев. Это вам должно быть стыдно-с, молодые люди! Плести интриги против старого больного человека…
Андрей. Да этот старый больной человек всех нас вместе взятых переинтригует!
Забалуев (отряхивая пыль с коленок). Никакого почтения, никакого уважения… (направляется к двери) Пойти пожаловаться тестюшке, Петру Михалычу…
Михаил (поворачивает ключ в замке). Не спешите, Андрей Платоныч!
Забалуев (возмущённо). Что вы себе позволяете?
Лиза (забирает у Михаила ключ и демонстративно кладёт себе за корсаж). Вы не выйдете отсюда, дорогой муженёк, пока не отдадите нам медальон!
Забалуев (прикидываясь дурачком). Какой медальон?
Лиза. Который вы украли у бедной Насти!
Забалуев. Душенька моя Лизавета Петровна, уж не повредились ли вслед за вашей маменькой рассудком? (обращаясь ко всем) Вы слышите, что она несет? Какая Настя? Кто-нибудь хоть когда-нибудь слышал об этой Насте?
Лиза (протягивает руку). Медальон!
Андрей (с угрозой). Добром не отдадите, силой заставим!
Забалуев. Нет у меня никакого медальона! Хоть обыщите!
Андрей (переглядываясь с Михаилом). Обыщем?
Михаил. Почему бы и нет?
Наступают на Забалуева с двух сторон.
Забалуев (с беспокойством). Господа, господа… Я же пошутил!
Андрей. А мы не шутим!
Забалуев. Господа… но не при дамах же!
Лиза. Не беда, мы отвернёмся!
Барышни, хихикая, отворачиваются.
Забалуев (съёживается). Молодые люди…
Молодые люди в два счёта сдёргивают с него сюртук и жилетку.
Татьяна. Кидайте мне, Андрей Петрович, я знаю, что искать - я этот медальон в руках держала. (трясёт забалуевский сюртук, из карманов вылетают разные побрякушки) Ой, Андрей Петрович! Это же ваша булавка для галстука!
Андрей. Ну-ка, ну-ка… (поднимает булавку) В самом деле…
Татьяна. И колечко Софьи Петровны!
Соня (верещит). Моё колечко?!
Барышни, забыв про раздетого Забалуева, бросаются поднимать украшения с пола.
Лиза. Мой жемчуг!
Натали. Мои браслеты!
Татьяна (рассматривая золотые часы). А эти не знаю, чьи… в нашем доме ни у кого таких нет… с эмалью…
Михаил. С эмалью? С эмалью мои! А я-то думал, что в трактире их потерял… (поворачивается к Забалуеву) Недурную вы собрали коллекцию, господин предводитель уездного дворянства!
Андрей (гневно поблескивая стёклами очков). Довольно! Я сейчас же пошлю за исправником.
Забалуев. Вам-то, Андрей Петрович, какая от моего ареста выгода, кроме нового скандала? Всё равно ничего доказать не сможете, а люди потом станут говорить, что князья Долгорукие, как простые мещане, из-за пяти копеек готовы друг друга удавить!
Андрей (сникая). Он прав… медальона-то мы так и не нашли…
Лиза (чуть не плача). Андрей, почему ты всегда уступаешь этому негодяю?
Михаил. Успокойтесь, Лизавета Петровна! Не удалось посадить его за кражу медальона, посадим за убийство цыгана!
Забалуев. Мужа, значит, за решётку, и к жене - в тёплую постельку… Во времена моей молодости, Михал Саныч, это называлось разврат!
Лиза. Замолчите, мерзкая жаба, у вас одни гадости на уме!
Забалуев. У меня на уме, а у князя Репнина - на делах.
Натали (с негодованием). Мой брат - самый благородный на свете человек! Как вы даже подумать про него такое могли!
Михаил. Все эти ваши пустые рассуждения, Андрей Платоныч, имеют целью сбить нас с панталыку и увести в сторону от разговора об убийстве.
Забалуев. Убийство? Ха! (подбирает с пола жилетку и сюртук и одевается) Не докажете!
Лиза. Докажем!
Забалуев (развалясь на диване). Танька! Чаю мне!
Андрей. Таня! Не вздумай! (остальным) Идёмте отсюда, здесь смердит!
Барышни зажимают носы и вслед за Андреем покидают комнату.
Михаил (задержавшись на пороге). И всё-таки я упрячу вас в острог!
Забалуев (хрюкает). Жаль мне вас, юноша! Думаете, небось, что для себя стараетесь? А Лизавета Петровна вас использует, чтоб от меня избавиться и пасть в объятья давнего своего любовника Корфа.
Михаил, сердито поиграв желваками, хлопает дверью с другой стороны.
Забалуев (весело жуя яблоко). И ничего-то у вас не выйдет, господа хорошие!

Кадр 76. На лесной дороге
Лиза и Михаил, одетые в грубые крестьянские тулупы мехом наружу, пилят толстое дерево на обочине.
Михаил (вытирая рукавом пот со лба). Не устали, Лизавета Петровна? Может, отдохнём?
Лиза. Некогда отдыхать, Михал Саныч, успеть бы! (закусив губу от натуги, налегает на рукоять пилы)
Пилят ещё несколько минут.
Михаил. А теперь - отбегайте в сторону!
Лиза. И не подумаю! Вместе пилили, вместе и валить будем!
Михаил, покачав головой, толкает подпиленный ствол, Лиза изо всех сил ему помогает. Дерево с громким треском падает поперёк дороги.
Лиза (визжит и прыгает от восторга). Ура! Ура! Какие мы молодцы!
Михаил. Ловко вы это придумали с деревом, Лизавета Петровна.
Лиза. А это не я, а Владимир! Мы с Забалуевым венчаться ехали, и он нам дорогу перегородил - и не одним деревом, а целой дюжиной! И как ему одному удалось столько нарубить? Должно быть, бедный, два дня спину гнул…
Михаил (хмуро). Почему-то все женщины, которые знали Корфа, вспоминают о нём одновременно с возмущением и с грустью…
Лиза. Да я вовсе и не хотела его вспоминать, просто к слову пришлось… И потом, дерево - это всего лишь дерево, главная-то идея, с засадой, принадлежит вам! Задумать такое смелое и опасное предприятие мог только незаурядный человек!
Михаил (смущён и польщён). Да нет, ничего героического… Мы на Кавказе только и делали, что в засадах сидели: мы - на абреков, они - на нас… А вот женщина, которая не только не упала в обморок со страху, узнав подробности оного предприятия, а ещё и пожелала принять в нём участие, достойна… (Лиза расплывается в улыбке до ушей, приготовившись слушать комплименты) …самого сурового порицания!
Лиза (обиженно). Почему?
Михаил. Потому что не женское это дело - в засаде сидеть! Сам не знаю, почему я согласился взять вас с собой…
Лиза. Попробовали бы не взять!
Михаил (прислушивается) Чу! Кажется, едут… Ладно, Лизавета Петровна, потом доспорим, а сейчас - спрячьтесь и не показывайтесь, пока я с ними не разделаюсь!
Лиза, пожав плечами, ныряет за сугроб. Михаил карабкается на дерево, уцелевшее от порубки. Подъезжает тюремная карета, на козлах - кучер и вооружённый охранник. Михаил обрушивается на них с дерева и сбрасывает обоих на землю. Охранник хочет дотянуться до отлетевшего в сторону ружья, но Лиза запускает ему в глаз крепко скатанным снежком, а Михаил бьет в другой глаз кулаком, одновременно успев пнуть попытавшегося очнуться кучера.
Михаил (Лизе). Я же велел вам не высовываться!
Лиза. Это нечестно! Всё самое интересное для себя приберегли, а я - в сугробе скучай?
Михаил. Зато я с вами точно не соскучусь! (шутливо грозит ей пальцем) А теперь свяжем-ка этих двух бедняг!
Подтаскивают бесчувственных кучера и конвоира к дереву, и крепко-накрепко прикручивают верёвками к стволу, заткнув им рты рукавицами.
Михаил (сбивает замок с дверцы кареты). Пожалуйте на свободу!
Сычиха (выходит, щурясь на яркий солнечный свет). Нынче утром снежок так красиво падал… и тараканы под лавкой шуршали, что скоро конец моему заточению…
Михаил (услышав возню внутри кареты). Есть там кто ещё? (вытаскивает за шиворот молоденького солдатика)
Солдатик (увидев Сычиху). Нет! Нет! Уберите её от меня! (в истерике машет руками)
Михаил (ласково). Чего плачешь, дурашка?
Солдатик. Эта ведьма обещала меня силы мужской лишить, а я всего неделю, как женился-я-я… (кулаками размазывает по щекам слёзы)
Сычиха (ворчливо). А нечего было меня дразнить, какие покойники слаще - копченые или вяленые!
Михаил (солдатику). Не горюй, служивый! У меня после её угроз сил втрое прибавилось!
Солдатик (шмыгает носом). Правда?
Михаил. Правда, правда… (связывает его и заталкивает обратно в карету)
Лиза (отводит Сычиху в сторонку). Помнишь, ты мне по осени блондина нагадала? (с придыханием) Это Миша?
Сычиха. По картам имени не прочтёшь, только масть. А этот блондин, или какой другой - тут уж как судьба распорядится.
Лиза. Не хочу другого, мне этот нравится!
Сычиха (хмыкает). Сама всё знаешь, а меня пытаешь. (Подходит Михаил) Спасибо, князь, что вызволил меня… Не боязно людоедке-то помогать?
Лиза. Что ты на себя наговариваешь? Я твой холодец кушала - он был из свиных ушек, не из человечьих.
Михаил. Я тоже не верю, что вы способны на такое злодеяние. Всякое, конечно, про вас говорят, только чего ж дураков слушать-то? Мы - люди умные.
Сычиха. Тогда и меня за дуру не держите! Знаю, что у вас до меня какая-то нужда, иначе б не полезли на вооружённую охрану.
Лиза. Сычиха, мы ищем женщину по имени Анастасия…
Сычиха (бледнеет). Анастасия? Откуда вы узнали?
Михаил. Знаем-то мы как раз очень мало, а хотелось бы побольше…
Сычиха. Не моя это тайна.
Лиза (умоляюще). Сычиха, миленькая, ты хоть намекни, где искать, мы сами найдём!
Сычиха (сама с собой). Говорила я ему, что шила в мешке не утаишь, а он - ни в какую! Поплатился вот… и Настенька горе мыкает… (Лиза с Михаилом навостряют уши) Всё, больше ничего не скажу!
Лиза (вздыхает). Теперь из неё и слова не вытянешь, хоть на куски режь!
Михаил (растерянно). Что ж нам с ней делать? Не бросать же её посреди леса! Спрятать бы в каком безопасном месте… (чешет затылок) Знаю! Отведём её к Варваре, в усадьбу Корфа - Вольдемара там сейчас нет, вызверяться некому.
Лиза. Идём!
Подхватывает Сычиху под правый локоток, Михаил - под левый, и скрываются за деревьями.
Подъезжают верхом Марфа и Модестыч.
Модестыч (присвистнув). Это кто ж тут погулял? (развязывает пленников)
Кучер (плачет). Не то люди, не то звери…
Конвоир (щуря оба подбитых глаза). Сверзился откуда-то и копытом меня лягнул…
Кучер. А меня рогом боднул!
Модестыч. Без нечистой силы тут не обошлось… Видать, Сычиха наколдовала, оживила своих мертвяков, они и помогли ей на волю вырваться…
Марфа. Ушла, проклятая! (грозит в пространство кулаком) Всё равно я тебя найду, из-под земли выну!
Модестыч. На кой ляд она тебе сдалась, эта ведьма-людоедка?
Марфа. Спросить у неё хочу, что она с доченькой моей сделала, с Настенькой…
Модестыч. У тебя дочка есть? А я и не знал!
Марфа. А мы с Петрушей никому и не говорили - жены его боялись… (всхлипывает) Родила я Настеньку и сдуру-то Сычихе оставила, чтоб она её спрятала до поры до времени от Машки Долгорукой… (подвывает) Только не уберегла Сычиха мою доченьку…
Модестыч (ахает). Съела?!
Марфа. Мне-то она сказала, что похоронила Настеньку и медальон, Петрушин подарок, в гробик положила…
Модестыч. Слопала она твою Настеньку, как пить дать, слопала!
Марфа (причитает). Я двадцать годков доченьку свою оплакивала, а тут в вашем трактире предложил мне один человек медальон у него купить… я глянула и обмерла - медальончик-то Настенькин, двенадцать камушков на крышечке…
Модестыч. Двойная выгода: ребёнка - в суп, медальон - процентщику…
Марфа (рыдает на груди у Модестыча). Чует моё сердце - жива Настенька! Жива!
Модестыч. Не плачь, Марфуша, Долгорукие - племя живучее. Пётр Михалыч вон с того свету возвернулся, глядишь, и Настенька твоя из супа вынырнет.
Марфа (всхлипывая). А вдруг это Машкины происки? Вдруг она с Сычихой сговорилась, чтоб доченьку мою погубить?
Модестыч. А ты поди к ней да топни ножкой: куда, мол, Настеньку мою дела? И коли виновата, пусть она тебе за обиду денег даст! Со мной поделишься… не за просто ж так я тут тебя утешаю и советы даю!
Марфа (воинственно). И пойду! И топну!
Модестыч (выразительно шевелит пальцами). И про меня, про меня не забудь!

Кадр 78. На почтовой станции
Комната с низким потолком и дешёвой мебелью. Входят Лиза и Михаил, румяные с мороза.
Лиза. Ух, как я замёрзла!.. (обнимает печку) И проголодалась…
Михаил. Я велел подать ужин сюда, чтобы внизу ненароком с вашим муженьком не столкнуться. Хотя какой в этой дыре ужин! Щи да каша…
Лиза. С удовольствием похлебаю с вами щей из одного котелка!
Михаил (стаскивает с себя шубу). И как это вам, Лизавета Петровна, пришло в голову назваться мужем и женой?
Лиза. А вы тоже - не могли подыграть! Покраснели, мямлили чего-то… Если бы не я, пришлось бы нам ночевать в чистом поле под стогом сена! (с разбегу прыгает на кровать) Мягко-то как! Надеюсь, у них нет клопов? (заглядывает под подушку)
Михаил (ворчливо). Зачем вы вообще за мной увязались? Если б я не боялся упустить Забалуева, отвёз бы вас обратно к папеньке с маменькой!
Лиза. Если бы не я, вы бы вообще ничего не узнали! Это я нашла в камине обрывок письма с угрозами, это я следила за ним целый день - как он метался по дому, как под вечер стал собираться в дорогу… а вы в это время валялись у себя в комнате с книжкой в руках!
Михаил. Я не собираюсь умалять ваших заслуг, Лизавета Петровна, однако же поймите и вы меня…
Лиза. Интересно, чего он так испугался? И куда едет?
Михаил. Куда он едет, не знаю, а спит у нас под боком, в соседней комнате.
Лиза. В соседней? За стенкой, значит? (с озорным блеском в глазах) Миша, а давайте подсмотрим, чем он там занимается!
Михаил. Но это… гм… не совсем законно… Да и что мы увидим сквозь стенку?
Лиза. Нам с вами не впервой закон нарушать! А стенку можно просверлить.
Михаил. Он же услышит!
Лиза. Не услышит, он тугой на оба уха!
Михаил (достаёт пистолет). Так, может…
Лиза. Глухой, но не настолько же!
Михаил задумывается.
Лиза (подсказывает). Шпора!
Михаил (хлопает себя по лбу). И как я сам не догадался! (отцепляет от сапога шпору и начинает ковырять ею в стене) Слава Богу, тут тоненькая перегородка! (шпора проваливается в дыру) Готово!
Лиза. Дайте посмотреть! (приникает глазом к дыре)
Михаил. Ну что, видно?
Лиза. Видно, только плохо…
Михаил. Позвольте… (расширяет отверстие рукояткой пистолета и заглядывает) Вон он, ваш благоверный, денежки считает.
Лиза (пихает его в бок). Пустите!
Михаил. Но мне тоже интересно!
Отталкивают друг друга от дыры в стене, в конце концов пристраиваются рядышком, щека к щеке.
Лиза. Пачка-то какая толстая! Видать, за наш медальон выручил…
Михаил. Или украл из казённого сейфа…
Лиза (испуганно). Ой! Сюда смотрит! Заметил!
Отскакивают и вжимаются в стену по разные стороны. В дыре показывается глаз Забалуева.
Забалуев. Что? Зачем? Ужо всыплю я смотрителю, каналье! (сердито пыхтит) В щах у них, понимаете, тараканы плавают, в стенах - дыры зияют… А у меня спина больная, мне нельзя, чтоб сквозняки! (затыкает отверстие какой-то тряпкой)
Лиза (переводя дух). Уф! Чуть не попались!
Михаил. До чего же вы легкомысленны, Лизавета Петровна! И я с вами всякую осторожность потерял…
Лиза. Чем меня шпынять, лучше б послали за исправником! Сцапали бы муженька моего с ворованными денежками - и в тюрьму!
Михаил. А если здешний исправник - его друг-приятель? Да и деньги не пахнут, поди докажи, что они ворованные…
Лиза. Какой же вы зануда, Михал Саныч!
Слуга приносит ужин.
Михаил (заглядывает в супницу). Что там? Щи?
Лиза. С тараканами? Увольте!
Михаил (слуге). Пошёл вон, не будем мы ужинать.
Слуга (бормочет, уходя). Из нумера в нумер таскаю эти щи, и везде носы воротят… Сдались им эти тараканы… обсосал да выплюнул...
Лиза. Пирог и вино можно было бы оставить.
Михаил. Только пирог! (берет с подноса тарелку с пирогом и выталкивает слугу за дверь) Завтра нам потребуется свежая голова.
Лиза (догоняет слугу в коридоре и возвращается с бутылкой вина). До завтра ещё целая ночь, а я согреться хочу… Да и вам не мешало бы принять для храбрости, а то совсем раскисли.
Михаил. Зато у вас бодрости на троих… (откупоривает бутылку и режет пирог) Прошу к столу!
Лиза (громко зевая). Пойду-ка я лучше спать! Глаза слипаются… (начинает расстегивать крючки на платье)
Михаил (роняет вилку). Ч-что вы делаете?
Лиза. Не ложиться же в постель одетой! Кстати, отвернитесь!
Михаил, зажмурившись и невнятно бормоча извинения, отворачивается. Лиза сбрасывает с себя платье и многочисленные юбки, расшвыривает их во все стороны и, схватив кусок пирога, ныряет под одеяло.
Лиза (с набитым ртом). Маменька нам в детстве не разрешала в кровати кушать… Ругала за крошки на простынях… (откусывает ещё) А вы-то что делаете?
Михаил (застилая сундук шубой). Готовлю себе на ночь постель.
Лиза. Там же неудобно! (хлопает по одеялу рядом с собой) А здесь и впятером можно поместиться!
Михаил (краснея до корней волос). Вы… вы предлагаете мне лечь с вами на одной кровати?!
Лиза. Если вы заботитесь о приличиях, то мы и так уже их все нарушили, мыслимые и немыслимые… зачем же ещё и в удобствах себе отказывать? Лучше налейте мне вина, сухой кусок в горло не лезет.
Михаил с бутылкой и двумя пустыми бокалами осторожно пробирается между разбросанными там и сям юбками и садится на краешек кровати.
Михаил (наполняя бокалы). Выпьем… за успех нашего предприятия?
Лиза. И за мой развод!
Михаил. И за ваш развод! (чокаются)
Лиза (разомлев от тепла и вина). Я вам так благодарна, Миша… так благодарна… в семье меня никто не понимает, а вы такой отзывч… (засыпает с куском пирога в руке)
Михаил поправляет на ней одеяло и вытаскивает из руки пирог.
Михаил (жуёт пирог, запивая вином). Такого романтического ужина у меня ещё не было… (подумав, допивает остатки вина, потом задувает свечку и, не раздеваясь, ложится на кровать с краю)
Лиза (бормочет во сне). Уйдите с глаз моих, гадкий старикашка!
Михаил (гладит её по плечу). Бедная! Даже во сне ей этот Забалуев покою не дает!
Лиза. Вот пожалуюсь Мише, он вас смелет в муку!
Михаил (глубоко тронут). Разве могу я обмануть её надежды? Придётся побыть мельником… (Лиза кладёт голову ему на грудь и обнимает рукой за шею) …и подушкой…
Лиза (сладко причмокивает во сне губами). А ещё он спустит с вас шкуру, посадит на кол и утопит в колодце с гнилой водой!
Михаил (обнимая её). До чего же вы кровожадная, Лизавета Петровна! Даже страшно рядом с вами спать - ещё скушаете вместо Забалуева… (улыбается в темноте) И всё-таки - это самая романтическая ночь в моей жизни! (тоже засыпает)