Бонус. Поймать вдохновение
С ужасом вспоминаю уроки труда в школе. Там нас буквально заставляли рукодельничать. Из-под палки мы шили, мастерили, готовили, вязали. Удивительно, как после такого во мне ещё осталось желание что-то делать своими руками…
Осознанно вязать я начала в декрете. Это было моим хобби, способом занять время. Сначала вязала просто бесконечное полотно, отрабатывая навыки, типы вязки, узоры. Позже стала искать интересные мне модели и пробовать их повторить.
Думаю, после родов я бы точно бросила вязать, если бы не обстоятельства. Когда сыну было полгода, у мужа начались проблемы с работой. Зарплату задерживали, заказов было мало. Пришлось мне доставать с полки свои клубки и спицы и вспоминать былое.
Не буду кривить душой: сначала не получалось ровным счётом ничего! Вязала я медленно, часто допускала ошибки, а главное – никто не хотел покупать мои изделия! Выставляла я их в социальных сетях, но отклика практически не было. Я почти уже опустила руки, пока подруга не показала сайт в интернете, где она обычно покупает вязаные вещи. Я сравнила его со своей самодеятельностью и всё поняла: я не с того начала!
Оставив на время идею обогащения, я просто решила связать несколько красивых вещей, которые у меня получаются лучше всего. Не поскупилась и приобрела хорошую пряжу интересных цветов – вышел прекрасный комплект из шапки, шарфа и варежек. Потом ещё один – уже детский.
Разложив на кровати работы, я посмотрела на них и поняла, что сама ими любуюсь. Да, пожалуй, теперь можно было подумать и о продаже.
Чтобы вязаное изделие захотелось купить, оно должно не просто хорошо выглядеть. Оно обязано прекрасно смотреться на фотографии, иначе покупатель просто не захочет его примерить вживую. Фотограф из меня оказался никакой, зато муж проявил немалый интерес к этому делу. У него был старый фотоаппарат, на который мы сделали первые несколько кадров. Супруг уговорил, чтобы несколько изделий были сфотографированы на мне.
Когда мы выложили фото в интернет, тут же посыпались вопросы: «Ты вяжешь? А что у тебя есть?» Некоторые, то ли в шутку, то ли всерьёз, попросили подарить им пару вещичек. Сначала я возмутилась, а потом подумала, что это может стать неплохой рекламой. К счастью, как раз приближалась зима, и я с радостью подарила несколько вещей подругам. Они взамен пообещали меня рекомендовать. И своё слово сдержали – через некоторое время я нашла ещё несколько покупателей.
Я знала, что эти люди – знакомые моих знакомых. И пусть я не общалась с ними лично, но продавать им вещи дорого не могла. Вскоре с таким подходом я стала терпеть убытки. Муж ругался, говоря, что я себя не ценю. А я вообще плохо представляла, сколько могу простить за своё творчество… 
Посещение сайтов других рукодельниц, где они продавали свои вещи, отрезвило. Их работы стоили в два, а то и в три раза больше моих! Я решила ознакомиться с рынком. В конце концов, права ли я, что так занижаю стоимость? Оказалось, нет. Более того, когда я сделала цену адекватной, выяснилось, что клиенты готовы столько платить. Устанавливая ценовой порог, я исходила из стоимости материалов, сложности работы и времени, которое я на неё потратила. Так, варежки у меня стоили 500-600 рублей, шапки – около 1500 рублей, кардиганы – от 3000 рублей. Опытным путём я выяснила, что эти товары продаются лучше всего.
Надолго запомню тот день, когда одна из покупательниц написала мне: «Маргарита, а вы можете связать мне платье на заказ?» До этого я продавала исключительно готовые вещи. Я согласилась, хоть и жутко боялась провала. Оказалось, зря – платье вышло замечательным!
Сейчас я продаю свои вещи на тематических сайтах мастериц, в собственной группе в социальной сети.
За всё время у меня был лишь один негативный опыт общения с клиенткой. Она заказала у меня шарф-снуд, а я по глупости не попросила предоплату. В итоге изделие было связано, но девушка от него отказалась. Заявила, что оно плохо получилось, но на самом деле шарфик был очаровательным. Кстати, он довольно быстро нашёл другую хозяйку.
Вязание – это всегда работа на дому. Поэтому здесь очень важно чётко выделять себе время для неё. Меня обычно контролирует муж. Если видит, что я засиделась дольше положенного, то подходит, забирает спицы из рук и говорит: «Отдыхай!»
До недавнего времени я вязала исключительно вручную, но на очередной день рождения супруг подарил мне вязальную машинку. Долго я не могла к ней приноровиться, но потом поняла, что вещи получаются действительно иными. Да и времени на работу стало уходить меньше.
Могу посоветовать всем рукодельницам, которые мечтают получать от своего хобби прибыль: не гонитесь за деньгами! На первом месте должны стоять интерес и любовь к делу, которым вы занимаетесь. Тогда и вещи будут получаться хорошими, и заработок появится!

Бонус. Мастер на все руки
Работа мастером ногтевого сервиса может приносить неплохой доход. Но нужно быть готовой к постоянной учёбе, неадекватным клиентам и абсурдным штрафам, если вы работаете в салоне.
Когда я окончила психологический факультет, поняла, что поторопилась с выбором профессии – работы было не найти. Но к этому времени у меня уже появился запасной план, и я решила попытать счастья в сфере маникюра и педикюра. Я долго выбирала курсы, читала отзывы о преподавателях и спустя месяц поисков нашла то, что мне нужно. Это был первый шаг по направлению к моей карьере.
На курсах я получила базовые знания, необходимые для старта. Дальше нужно было просто набивать руку. Я закупила все материалы (благо родители помогли финансово) и первое время тренировалась на маме, сестре и подругах. Через три месяца (с первого раза идеальных работ ни у кого не получается!) у меня стали выходить приличные работы, и тогда появились настоящие клиенты. Сначала мамины подруги, потом подруги подруг, их знакомые и т.д. Сработало сарафанное радио. Ну и низкая цена. Первый год я оказывала услуги ногтевого сервиса практически за спасибо: брала деньги только за материалы. Я понимала, что сразу не смогу получать хорошие деньги, мне важно было набраться опыта и собрать портфолио, чтобы устроиться в салон.
Честно скажу, в салон красоты мне удалось попасть с трудом. Почти везде требовался официальный опыт работы. У меня его не было. Я уже почти опустила руки, но в нашем районе открылся небольшой не сетевой салон, и там не хватало мастеров. Меня взяли на испытательный срок. Там я познакомилась с мастером маникюра Юлей, мы подружились и, когда был перерыв между клиентами, она учила меня тонкостям маникюра. Я проработала в этом салоне полтора года. Директор всегда благосклонно относилась, если мы отпрашивались на курсы повышения квалификации, клиентам всевозможным образом рекламировала нас, умеющих «всё, что только пожелаете». Это было мне только на руку. Когда ко мне стала выстраиваться очередь из клиентов, я поняла, что могу двигаться дальше, и ушла в салон покрупнее. Зачем? Мне хотелось больше зарабатывать, а сделать это я могла только в престижном месте. Первые полтора года я получала около 25-30 тысяч рублей, а здесь моя зарплата выросла до 60 тысяч рублей. Но появились и проблемы…
Статусные клиенты платили хорошие деньги, но требовали идеальной работы. Это логично. Правда, иногда доходило до абсурда. Например, клиентке после нанесения покрытия мог не понравиться цвет лака, который она сама выбрала, и мне приходилось перекрашивать ногти в другой цвет. А это трата времени и лишний расход материалов.
Приходили халявщики (мы так их называли), которые хотели получить маникюр бесплатно. Такой человек обычно сидит с каменным лицом, а потом придирается к какой-нибудь мелочи – скажем, начинает кричать, что я поранила его инструментом, – и требует скидку или вообще бесплатный маникюр. Иногда начальство разрешало сделать скидку халявщику, но чаще всего такое поведение пресекалось, и я могла отказать в обслуживании клиенту. Ведь скандалисты задерживают тех, кто записан после них.
Меня поразили абсурдные штрафы. Например, Например, если все раковины заняты, некоторые мастера берут горячую воду из кулера, чтобы сделать ванночку клиенту. Но начальству это не нравится, поэтому нас штрафуют за это на 500 рублей.
Кстати, с дезинфекцией в салоне всё строго. Нередко устраивались внезапные проверки инструментов на чистоту. Если что-то не так, штрафуют на 5 тысяч рублей. Я считаю это правильным, ведь довольный клиент приведёт ещё нескольких, а недовольный может обратиться в какую-нибудь инстанцию, и тогда у салона будут большие проблемы.     
Ещё один момент, о котором не могу не сказать: работать в коллективе непросто. Мастера пытаются увести у тебя клиента: «Кто вам делал маникюр в прошлый раз? Диана? (это моё имя) Какое безобразие!» О дружеских отношениях не может быть и речи. Каждый сам за себя, и все хотят урвать клиента с кошельком потолще. Наверное, именно это вынудило меня спустя четыре года уйти работать на дому.
За время работы в салоне я успела скопить неплохую сумму и оборудовала дома кабинет. Самое дорогое – кресло для педикюра. Остальное уже мелочи.
Поскольку у меня была наработана клиентская база, я просто предложила людям свои услуги на дому, и большинство согласились. Новые клиенты появляются благодаря сарафанному радио и социальным сетям. Я создала свою страницу, где регулярно публикую свои работы. Там же есть мои контакты и прайс-лист.
Я сама составляю свой график, успеваю проводить время с родными и друзьями и почти накопила на первый взнос на собственное жильё. Поэтому если у вас есть цель, стремитесь к ней! По личному опыту знаю: всё возможно, если приложить усилия.

Бонус. Найти свою нишу
Со стороны кажется, что фотографом сегодня может стать любой. Купи хороший фотоаппарат и нажимай на кнопочку! Только вот почему-то результат у профессионалов и любителей часто получается совсем разный.
Занятия по рисованию – единственное, что связывало меня с искусством. Вот только у мамы не было денег на дорогостоящие кружки, несмотря на мои успехи. Пришлось бросить. Тогда я ещё не знала, что умение видеть пространство, измерения, переливы цветов и удачные ракурсы пригодится мне в профессиональной деятельности.
«Скажите «чи-и-из!» – для меня эта фраза уже давно стала рабочим клише, хоть и повторяю я её своим клиентам нечасто. Их у меня немало: некоторые месяцы расписаны под завязку, работать приходится даже в выходные. Но я не жалуюсь, ведь фотосъёмка приносит мне немалый доход. В прошлом году я взяла ипотеку, в этом планирую поменять машину. Неплохо для 27-летней девушки, правда?
Ещё четыре года назад я и не думала становиться именитым фотографом. Ходила на нелюбимую работу с 9 до 6, считала себя бездарностью, не желала выходить из зоны комфорта. Что же изменилось? Просто на один из праздников получила от родителей подарок – курс обучения фотографии. Они знали, что я увлекаюсь съёмками. Даже умудрилась накопить на свою мизерную зарплату денег и купить зеркальный фотоаппарат. С ним я бегала за своими друзьями и знакомыми, предлагая их поснимать. Бесплатно, конечно. Но даже на таких условиях соглашались почему-то немногие.
На курсах мне открылась истина: я ничего не знаю о фотографии. Преподаватели, которые нас обучали, казались мне настоящими гуру, уровня которых достичь не получится при всём желании. Один из кураторов, разговорившись со мной после занятий, посоветовал мне снова начать рисовать. Предположил, что это может стать отправной точкой для раскрытия моего потенциала. И вместо плёнки в тот же вечер я купила кисти и краски.
Дело пошло в гору! После окончания курсов я поняла, что с моим талантом всё не так плохо, просто нужна практика. Не о какой оплате труда на данном этапе не могло идти и речи. Портфолио пришлось собирать на безвозмездной основе. А вот траты понадобились сразу: оказалось, что мой фотоаппарат годится разве что для съёмок детских дней рождения. Только обзаведясь новым (он стоил в три раза дороже предыдущего), я смогла начать съёмки.
Профессионалы посоветовали не распыляться и выбрать для себя несколько интересных видов съёмки. Но мне казалось, я могу всё! И в этом была моя ошибка. Поначалу я бралась за любые заказы, даже новорожденную дочку своей подруги принялась снимать. Получилось отвратительно и непрофессионально. В голове промелькнула мысль: невозможно всё делать хорошо, выбирать всё-таки придётся. Путём проб и ошибок выяснилось: лучше всего у меня получаются индивидуальные и семенные фотосъёмки. Просматривая свои фото, я понимала, что умею грамотно расставлять людей, сочетать их с предметами в комнате, выбирать фон. Это было моё!   
На первых порах зарабатывать получалось немного: в среднем я брала за съёмку 3000 рублей. При этом клиентов приходилось искать самой – я тратила на это много времени. Позже я стала работать в фотостудии, но потом сообразила: фирма получает от сотрудничества со мной гораздо больше выгоды, чем я. Вскоре появились клиенты, которые приходили специально ко мне, а я получала от таких съёмок лишь мизерный процент.
Сейчас я работаю на себя, имею договорённость с несколькими студиями, в которых арендую помещения для съёмок. Это идеальный вариант!
Заказы беру не все. Если понимаю, что с клиентом мы расходимся в планах или идеях, отказываюсь. Всё равно ничего красивого из этого не выйдет. Долгое время я была одна, но сейчас работаю в паре с визажистом. Пришлось перебрать троих, прежде чем я смогла найти того, который действительно способен сделать моих клиенток красивыми. А то, бывало, приходят интересные девушки, а после макияжа их не узнать! Пропадают естественность, индивидуальность, и что подчёркивать в фотографиях – непонятно.
В каждом человеке я стараюсь рассмотреть его самые выгодные черты и стороны. Это очень важно – не начать щёлкать механически, лишь бы отснять норму в 200-300 кадров. Помню, однажды девушка привела ко мне на съёмку свою маму. Та скромничала и стеснялась, но я-то видела, какая она женственная, милая, обворожительная! Я вложила в эту съёмку все свои силы, а клиентка, увидев свои фото, расплакалась. «Дарья, огромное спасибо! Я и не знала, что такая красивая!» – сказала она мне и обняла. Что может быть лучшей наградой за проделанную работу?

Бонус. Нечаянная радость
Надежда: «С того судьбоносного выбора прошло уже десять лет, и я до сих пор благодарна судьбе за то, что она помогла мне понять правильное решение. Хотя, не скрою, поначалу было очень тяжело. С Игорем мы были знакомы со школьной скамьи. Когда обнаружила, что беременна, даже не думала, что он спасует. Тем более, нам обоим было по девятнадцать. Не так много, но это возраст, в котором некоторые уже создают семьи. Игорь считал иначе. Он сказал, что к отцовству не готов и перевёлся учиться в другой город. Я осталась один на один со своей проблемой. Рассказать о беременности маме сначала постыдилась, но в итоге всё-таки призналась. Удивительное дело, но она меня поддержала. Однако до этого признания я чуть было не совершила ошибку. Решение о возможном аборте было спонтанным, необдуманным. Помню, пошла в обычную женскую консультацию, где со слезами на глазах рассказала обо всём врачу. Срок был уже приличным, и врач дала мне время на раздумья. Я поменяла решение, когда мне приснилась моя дочь. Я благополучно родила Анюту, о чём совершенно не жалею. А когда прошло несколько лет, я окончила учёбу, поднялась на ноги, стала зарабатывать, и поняла, что всё сделала правильно. Недаром говорят: «Бог дал ребёнка – даст и на ребёнка». Мне казалось, больше для счастья ничего не нужно, однако судьба готовила для меня и дочери большой сюрприз. В мою жизнь снова вернулся Игорь, хотя я долгое время не могла простить его за предательство. Тем не менее, в итоге я всё-таки дала Игорю второй шанс. Анюта, в отличие от меня, сразу приняла своего отца, и мне ничего не оставалось, кроме как согласиться выйти за него замуж. К слову, о нашей свадьбе я не пожалела ни разу».   
Татьяна: «На личной жизни я практически поставила крест: слишком много разочарований за плечами. Моя единственная отрада – 20-летний сын. Как подумаю, что Миши сегодня могло бы не быть рядом, даже в дрожь бросает. Ведь когда я узнала о беременности, то сразу решила делать аборт! Жила я тогда в небольшом городке, где уровень медицины оставлял желать лучшего. Метнулась в поликлинику, где меня обругали на чём свет стоит («Надо было головой думать, прежде чем в кустах обжиматься!»). Родителям сказать побоялась – убьют. Так и получилось, что единственным выходом было родить и… переехать в другой город. Первые годы были самыми сложными. Помогали единичные друзья и новые знакомые, с которыми мне несказанно повезло. Пока кто-то сидел с маленьким Мишкой, я мыла подъезды, развешивала объявления, убиралась в кафе. Позже многие задачи выполняла с ребёнком наперевес, но как-то справлялась. Сама сейчас удивляюсь, как! А когда Мишка подрос, то стал мне во всём помогать. В итоге мы с сыном неплохо обустроились, он вырос и скоро будет настоящей опорой для меня. И по дому помогает, и подрабатывает, и в обиду меня не даёт. В своё время я сделала правильный выбор!» 
Мария: «Я – мама троих очаровательных мальчишек и… дочки, которая родилась совсем недавно. Если бы я когда-то приняла другое решение, у меня могло быть не четверо, а трое детей. У меня были и деньги, и понимающие родители, и даже молодой человек Андрей, который был не против оставить ребёнка. Но что я могла дать этому ребёнку? Я ещё не нагулялась, у меня в планах было построить карьеру и начать зарабатывать, переехав от родителей в съёмную квартиру. Малыша в моей картине мира не существовало. О том, что я беременна, знали немногие – бабушка и мой молодой человек. Родителей решила лишний раз не расстраивать. Мы выбрали хорошую частную клинику, где всё обещали сделать аккуратно и безболезненно. Однако в последний момент я всё-таки передумала и решила не прерывать жизнь, раз уж она зародилась. Родители новости о моей беременности обрадовались, бабушка вздохнула с облегчением. Андрей сделал мне предложение, мы поженились. Наш брак оказался крепким и счастливым, яркое тому подтверждение – наша большая дружная семья».

Бонус. Модная штучка
Многие родители против участия их детей в модельном бизнесе. Аргументы разные – «они слишком маленькие», «это развращает», «они лишены детства». У меня же иное мнение на этот счёт.
Когда родилась Анечка, я расплакалась от счастья. Она была такой… Нет, не милой. Красивой! Наверное, я была необъективна, но дочка показалась мне красивее детей остальных рожениц, с которыми я лежала в палате. Это и медсёстры все мне говорили.
Тогда мыслей о том, чтобы Аня стала моделью, у меня не было. Я просто купалась в лучах её славы, ведь все родные и знакомые в один голос говорили: Родилась настоящая красавица!» Волосы у Анечки, как и у меня, были светлыми, а глаза – в папу, ярко-голубые, с длинными ресницами.
Мы с мужем впервые отчётливо поняли, что у нас подрастает особенный ребёнок, на отдыхе, находясь в Турции. К нам подошёл молодой человек, представитель местного модельного агентства, и предложил поучаствовать в фотосессии. За съёмку обещали заплатить, причём называли неплохую сумму. Тогда мы отказались. Анечке было всего четыре года. Мне казалось, что это будет ей неинтересно, хотя для моих социальных сетей она охотно фотографировалась и с улыбкой позировала. К тому же свою роль сыграли мифы. Дети-модели у меня тогда ассоциировались с несчастными созданиями.
Всё изменилось, когда работу предложил наш знакомый. Его компания занималась съёмкой рекламных роликов и искала миловидного ребёнка. Всё, что нужно было делать в кадре, – пить йогурт и улыбаться. Мне показалось, Аня с этим отлично справится, и я не ошиблась.
Дочь восприняла происходящее как игру. С удовольствием дубль за дублем повторяла свою коронную улыбку, правда, под конец пожаловалась, что больше йогурт она пить не желает.
Первый блин оказался не комом, так что мы с мужем дали согласие на внесение дочери в список одного из крупных модельных агентств. Думали, пускай будет. Но никак не ожидали, что предложения о съёмках посыплются на нас словно из рога изобилия!
Аней интересовались для съёмок одежды, продуктов питания, детских развивающих игрушек. Лично я просто оказалась к такому не готова. Дочь ходила в детский сад, а в дополнение к нему на рисование, на танцы и в бассейн. Одним словом, у неё была распланированная жизнь.
Я бы отказалась от всего, если бы поняла, что Анечке это не нужно. Но когда я рассказала ей про съёмки, дочка неожиданно бурно отреагировала: «Мама, давай попробуем!» От некоторых кружков пришлось отказаться, а мне скорректировать свой график работы, ведь теперь дважды в неделю необходимо было возить дочку на моделинг – занятия для юных моделей. Об этом попросила тоже Аня, видимо, посчитав новое увлечение ещё одним развивающим занятием.
Я не знала, что из себя представляет этот моделинг, так что на первых уроках решила присутствовать лично. Девочек и мальчиков учили красиво двигаться, ходить, подавать себя. Дополнительно были занятия по самопрезентации, технике речи и т.д. И всё это моя дочь проходила, когда ей было всего пять лет!
Я изначально объяснила Ане, что съёмки – это не развлечение, а настоящая работа. Дочь это очень вдохновило. Какой ребёнок не мечтает хотя бы в чём-то быть похожим на взрослых? Моей малышке представился такой шанс. Правда, и без проблем не обошлось. Некоторые проекты были сложнее остальных. А когда к фото- и видеосъёмкам подключились ещё и показы, уровень загруженности и вовсе возрос.
Тут уже высказало свои возражения старшее поколение. Свекровь, узнав, что некоторые дни в саду мы пропускаем из-за съёмок, возмутилась: «Ольга, она же ещё ребёнок! А ты её заставляешь работать как взрослую!» Мне пришлось многое объяснить. Я действительно заботилась о графике ребёнка. Никогда не брала заказы с целью обогатиться и всегда спрашивала у Анечки, что хочет она сама. Была у нас и особенная традиция: с каждого гонорара я разрешала дочке купить себе что-нибудь приятное в качестве бонуса.
Бывали случаи, когда я видела, что Аня устала. Тогда ближайшие съёмки отменялись или переносились, потому что здоровье и психологическое состояние ребёнка для меня было на первом месте. Конечно, я понимала, что со стороны ситуация наверняка видится иначе. На меня осуждающе смотрели мамочки в нашем детском саду, а воспитатели не раз озабоченно интересовались, не слишком ли устаёт Аня. Я не обижалась: они ведь просто не знали, что работа в модельном бизнесе – не столько моё решение, сколько Анино.
Скоро дочка пойдёт в первый класс и перед нами встанет вопрос: сколько времени теперь она сможет посвящать моделингу. Пока не знаю, как мы поступим, но мне бы в очередной раз хотелось, чтобы окончательное решение принимала Аня.

Бонус. Три в одном
Когда женщины с одним ребёнком жалуются на усталость и нехватку времени, родители близнецов, а тем более тройняшек смотрят на них искоса: «Нам бы ваши проблемы!»
Я пыталась забеременеть пять лет. Но после многочисленных безуспешных попыток пришлось согласиться с врачами: нам с мужем поможет только ЭКО. С первой же попытки беременность наступила!
«Все три эмбриона прижились», – сообщила мне врач на УЗИ. И спросила: «Будем делать редукцию?» Редукция – это удаление «лишних» эмбрионов, ведь многоплодная беременность – то ещё «счастье». И всё же мы отказались. Ведь никакая мать не сделает выбор: этих оставьте, а этого убирайте…
То, что быть матерью тройни крайне сложно, я узнала сразу после родов. Трое моих мальчишек, которых мы, как истинные поклонники серии мультфильмов «Три богатыря», назвали Алёшей, Добрыней и Ильёй, хотели есть одновременно, но физически накормить их вместе я не могла. Крик стоял на весь роддом!
Так как малыши родились маловесными, нам сразу велели перейти на смесь. Я сначала обрадовалась – дать бутылочку всегда легче. Но потом задумалась: смесь стоит дорого, да и какую попало мы брать не могли – у детей обнаружилась низкая степень усвоения лактозы. Добавьте к смеси дорогостоящую коляску для тройни, подгузники сразу на троих малышей, одежду – получается не маленькая суммы. Так что те, кто считает, что многодетные семьи – «счастливчики», ошибаются. Выплаты от государства, конечно, есть, но они не перекрывают всех расходов.
Муж сразу взял себе дополнительные смены на работе, а я засела дома с детьми. Спала всего несколько часов в сутки, ела стоя или на бегу. Причёску не меняла месяцами – да здравствует хвостик! Бабушки-дедушки жили далеко, поэтому приходилось рассчитывать только на себя. Иногда помогали друзья, но нечасто. Всё-таки посидеть с одним ребёнком или сразу с тремя – это разные вещи.
Когда малышам исполнилось четыре месяца, невролог посоветовала нам начать ходить на массаж в поликлинику. Я бы и рада, но как? В одиночку с тремя мне было не справиться. Когда я объяснила врачу причины своего отказа, она неожиданно ответила: «Мария, зачем же вы тогда их рожали? Надо было рассчитывать свои силы!» Я молча вышла из кабинета. Не рассказывать же ей, что с тройней в принципе приходится непросто. Пандусов для широких колясок нет, в лифт они не помещаются – нужно разбирать секции на первом этаже и поднимать по очереди. Общественный транспорт для нас вообще под запретом, а в машину – стандартный седан – мы просто не помещались. Её, кстати, нам позже пришлось поменять на небольшой минивэн. С тремя детьми удобнее всего путешествовать именно на машине. Так что летом мы загружались всей семьёй в микроавтобус и отправлялись на юг.
Когда сыновья начали ходить, стало ещё тяжелее. Дома за ними нужен был глаз да глаз! Хотелось выйти на улицу, но там ребятня разбегалась в разные стороны – страшно. Пару раз мне помогали неравнодушные люди, видя, насколько я беспомощна в своих попытках уследить за всеми сразу. Девушка, предложившая однажды свою помощь, аккуратно поинтересовалась: «Это вы сами так постарались или ЭКО?» Я вежливо ей ответила – вдруг действительно интересно.
К бестактности я давно привыкла. К тому, что когда мы приходим в поликлинику и занимаем очередь, люди за нами возмущаются. Ещё бы, нас ведь трое, врачи возятся дольше. Часто приходится слышать за спиной фразы вроде «И зачем ей столько детей?», «Понарожали!» или «Бедный муж». Хотя супруг мой – далеко не бедный, а даже в каком-то смысле богатый. У него не один сын, а сразу три!
Детей муж обожает и служит мне верной опорой в их воспитании. У нас с Дмитрием нет разделения обязанностей. С мальчиками занимается тот, кто свободен. Другой в это время убирает, готовит, загружает вещи в стиральную машину.     
Дети у нас очень самостоятельные. По-другому в большой семье никак. К примеру, с детства я их не укачивала – мне бы попросту не хватило рук. Им пришлось принять как данность: максимум, что может мама, – это посидеть рядом, пока они не заснут. Но потом и в этом необходимость отпала. Играют сыновья в основном друг с другом. Но тут важно быть начеку. Это ведь мальчишки: в любой момент могут затеять драку, и придётся их разнимать.
Трудно ли мне? Хочется с ходу ответить: «Да!» Но на самом деле ко всему привыкаешь. И очень многие трудности искупает любовь. Когда понимаешь, какие замечательные у тебя дети, становится легче. Я рада, что их трое и что они всегда будут друг у друга. Уже сейчас один может пожалеть другого, если тот упал или ударился. Я, в свою очередь, стараюсь развивать в них сострадание, доброту и любовь.
Сейчас мальчишкам 2,5 года, а это значит, скоро мне придётся выйти на работу. Знакомые пугают: «Вот подожди, пойдут они у тебя в садик, да как начнут все разом болеть!» Но я стараюсь не думать о плохом. Многие трудности, которые раньше казались пугающими, мы в итоге преодолели. Думаю, и с остальными справимся!

Бонус. Настоящий мужчина
Я уверена: дети должны обеспечивать родителей в старости. И не надо считать меня плохой матерью. Этому есть своё объяснение!
Сегодня модно считать, что дети – всего лишь гости в семье. В этом смысле родители должны дать им лучшее из возможного и отпустить в одиночное плавание. Никакого долга, никаких обязательств: отец с матерью становятся чем-то вроде машин по воспитанию отпрысков. Простите, но я с подобным не согласна.
Лично моя жизнь полностью изменилась девять лет назад, когда акушерка в роддоме вручила мне вопящий комочек в одеяле, перевязанном голубой лентой. Внутри лежал Олежек, ради рождения которого мне пришлось пережить три замерших беременности и тяжёлые несколько месяцев – я страдала от токсикоза и несколько недель провела в больнице на сохранении. А сколько бессонных ночей меня ждало, тревог и слёз! Конечно, я не собираюсь выставлять сыну счёт. Я безумно люблю его, и это безусловное чувство – вне зависимости от того, подаст ли он мне стакан воды в старости. И всё же я хочу, чтобы подал…
С отцом Олега мы развелись, когда сыну было три года. В его воспитании он не участвовал, а потом забота о ребёнке полностью легла на мои плечи. «Маша, я от всего устал, мне нужен покой и отдых», – после этих слов мой теперь уже бывший супруг растворился в неизвестном направлении.
Я старалась учить сына с детства помогать мне, считая, что таким образом буду формировать в нём личность, настоящего мужчину. Мне не хотелось, чтобы со временем он вырос в подростка, который не уступает место бабушкам в метро, делая вид, что читает книжку и не видит ничего вокруг. Мы ездили с Олегом в общественном транспорте, и, если было только одно свободное место, его занимала я, а сын становился рядом (ему тогда исполнилось 5 лет). Однажды женщина, сидящая рядом, возмутилась: «Ничего себе, ребёнка оставляете стоять! Лучше бы сами встали». Вступать в спор мне не хотелось, но я точно знала, зачем так делаю. Дома я объяснила сыну: он – маленький, но уже мужчина. Его задача – защищать слабых, уступать им место, помогать. И он гордился тем, что стоит рядом, когда его хрупкая мама сидит и отдыхает.
Я никогда не говорила сыну напрямую, что он мне что-то должен, но всегда старалась направлять его в нужную сторону. Мы с ним ютились в маломерной хрущёвке, где кухня была всего два на два метра. И однажды, попав в гости к друзьям в их просторную квартиру в сталинке, Олег воскликнул: «Какая шикарная!» А я тут же направила его: «Согласна! Вот вырастешь – купишь такую же маме». Сын согласился со мной.
Знаю, кто-то скажет: ребёнок должен себя обеспечивать, когда вырастет, а не родителей! Но тут я не соглашусь. Считаю, что правильное воспитание позволит ему не только стать самому обеспеченным человеком, но и про мать с отцом не забыть. В этом смысле для меня отличным примером является сын моей двоюродной тёти. Сейчас Юра уже взрослый, но я помню его ещё маленьким. Тётя Аня жила плохо, тоже растила сына без мужа. Однажды им, как обычно, задержали зарплату, а Юре срочно нужны были новые зимние ботинки – прежние окончательно порвались. Тётя пошла на рынок, где они с мальчиком выбрали ему хорошую обувь. «Юрка, нравятся?» – спросила она у сына. А когда тот согласно кивнул, крикнула ему: «Тогда беги!» Им удалось остаться не пойманными, а эту историю с кражей тётя Аня до сих пор рассказывает в семейном кругу. После случившегося Юра не покатился по наклонной плоскости, а на все вопросы отвечал: «Я понимаю, почему мама так поступила. У неё были серьёзные финансовые проблемы. Я не могу её осуждать за это решение, хотя, конечно, понимаю, что воровать нельзя». Сегодня тётя Аня ездит на хорошем автомобиле, ходит в длинной норковой шубе, живёт в просторной квартире. Всем этим тётушку обеспечил её единственный сын.
Я искренне убеждена в том, что иду по правильному пути. Мой Олежек, конечно, ещё мал, но уже сейчас я говорю, что верю в него, и убеждена, что в старости не останусь одна. С радостью замечаю, как сын ежедневно делает мне что-то приятное. То с уборкой поможет («Мама, ты устала, отдохни»), то в магазин сбегает («Продукты за мной, ужин за тобой!»).     
У нас на лестничной площадке живёт одинокая старушка. Дети не заботятся о ней, а только ждут, когда она умрёт, чтобы квартира освободилась. Я рассказала про её нелёгкую жизнь сыну и акцентировала его внимание на том, как тяжело бабуле от того, что родные оставили её. А ведь она посвятила им всю свою жизнь, столько сил и трудов положила. Олег слушал-слушал, а потом взял, да и отправился к Тамаре Ивановне с визитом. Потом от соседки я узнала, что сын предложил ей свою помощь – уборку сделать, в магазин сбегать, просто пообщаться, и она согласилась. Теперь Олежек частый гость у соседки и очень гордится этим.
Однако не стоит путать одно с другим. Можно и за родителями присматривать, и свою жизнь устраивать. Я в этом смысле не собираюсь вставлять сыну палки в колёса. Мечтаю, чтобы, когда он вырос, у него была крепкая семья. А я стану мудрой свекровью и прекрасной бабушкой, которая, надеюсь, поможет ещё и внуков воспитать правильно!

Бонус. Тонкий расчёт
Считается, что меркантильность присуща содержанкам и стервам. Однако сегодня и обычным женщинам требуются материальные гарантии – причём не только в личных отношениях.
Уже предвижу волну негатива, которую вызовет моя история. И всё же выскажусь. Прежде всего, должна признаться, я меркантильная. Но так было не всегда. Если бы я приобрела эту черту раньше, быть может, избежала бы многих ошибок в жизни.
Например, будучи в браке первый раз, больше всего я боялась попросить у мужа лишнего. Что он обо мне подумает?! Игорь работал старшим менеджером, неплохо зарабатывал. Но львиная доля его зарплаты уходила на увлечения супруга – рыбалка, квадроциклы, коллекционирование ценных монет. Я делала вид, что уважаю его хобби, но внутри негодовала: когда уже он подумает обо мне? 
Мне приходилось довольствоваться малым. На новые колготки я была вынуждена буквально выпрашивать деньги, если хотела новое платье или кофту, то должна была привести веские аргументы для его покупки. Иначе слышала в ответ: «Зачем оно тебе? У тебя есть!»
Я сидела в декрете, пособия тратила на малыша, а сама довольствовалась минимумом. Зато гордо держала голову – «я не меркантильная!» Однажды услышала, как муж смотрит в сети историю какой-то модели и ругает её – мол, вышла замуж за «денежный мешок». Я поддакивала, но втайне завидовала этой умнице, которая теперь будет как сыр в масле кататься.
С первым мужем я развелась не из-за его жадности – он мне изменил. Причём выбрал девицу, которая в первые же месяцы обобрала его как липку. Требовала путешествий, украшений – классика жанра, как говорится. «Какая молодец!» – наконец озарило меня. Потому что он всё ей покупал! А я, потратив на него пять лет жизни и родив ребёнка, оказалась достойна лишь жалких алиментов после развода, да и то через суд.   
Моё мышление менялось постепенно. Я шла от обратного – наблюдала за женщинами, которым «ничего не надо», которые «всё сама» и «лучшее мужу и детям». Среди них была и моя мама, которая тоже гордилась тем, что за всю жизнь из семейного бюджета не взяла для себя лишней копеечки. Тогда-то я и поняла, что у меня может быть всё по-другому.
Я слышала про мужчин, которые почти всех женщин считают меркантильными. Но вскоре познакомилась с ними лично. Я решила найти себе новые отношения на сайте знакомств и начала ходить на свидания. У меня была своя проверка – я всегда просилась в «приличный» ресторан и заказывала там полноценный обед или ужин.
Одни отказывались от этого варианта сразу, предлагая «прогуляться на свежем воздухе». Сразу были понятны их финансовые возможности! Другие в заведении намекали на кофе с десертом, когда я хотела нормально поесть. Один кавалер сказал прямо: «У нас первая встреча, так что я оплачиваю только кофе, остальное – сама».
Но был и тот, кто благоговейно и с улыбкой смотрел, как я поедаю первое, второе и компот, заказанные на его деньги. В конце мужчина без лишних слов расплатился и сделал комплимент по поводу отличного аппетита. Он-то и стал моим вторым супругом.
Как позже выяснилось, щедрого мужчину воспитала мудрая мама. «Сынок, женщина – как цветок. Чтобы он радовал красотой и ароматом, его надо поливать», – учила она сына. И Гриша меня щедро поливал и до сих пор поливает: украшениями, туфлями, платьями.
За всё время семейной жизни он ни разу не упрекнул меня в тратах (кстати, в них я была разумна) и не ответил отказом на просьбу купить ту или иную вещь. Да, я счастлива в браке с ним. Мы вместе уже шесть лет. Мне нравится та женщина, какой я стала рядом с ним.
Как хорошо, что я вовремя поняла: жадный кавалер мне не подойдёт. Ведь щедрость – это не только о материальном. Как правило, скупой мужчина скуп и на эмоции, проявления чувств. Опыт не раз мне доказывал это.
Недавно я с удивлением обнаружила, что в меркантильности меня обвиняют не только мужчины. И почему у нас в обществе принято считать, что помогать нужно бесплатно? Объясню, о чём речь. Я – дизайнер интерьеров. Чтобы получить эту профессию, я отучилась в институте, а потом ещё окончила несколько курсов. Я постоянно совершенствуюсь и вкладываю в себя деньги. Работаю в крупной компании, неплохо зарабатываю. Конечно, мои услуги стоят недёшево. Но и свою работу я выполняю качественно. Однако, как выяснилось, некоторые родственники считают, что можно и не платить, если мы связаны кровными узами.
Звонит мне как-то двоюродная сестра Наташа. «Ксюша, я купила квартиру, теперь обставляю. Нужна твоя помощь! Хочу, чтобы всё получилось идеально!» Я за неё порадовалась и обещала подумать, что можно сделать. Потрудилась над дизайном, потратила на это неделю и прислала примерный план с расчётом суммы за свою работу. Заметьте, сделала большую скидку (родственница всё же).
У Наташи, кажется, пропал дар речи. «Как ты можешь брать с меня деньги? Ведь мы же родственники!» – написала она мне в ответ. А что она хотела? Чтобы я работала бесплатно? Но родственников, друзей и знакомых у меня так много, что если каждому я буду помогать бесплатно, у меня попросту не останется времени для того, чтобы зарабатывать деньги! Звучит смешно, но это так! К тому же, я ценю себя, своё время и свои умения. И не отношусь к людям, которые оказывают услуги бесплатно только потому, что мы волей случая оказались в одной семье.
Слышала, что позже Наташа пожаловалась  всем знакомым на то, какой меркантильной охотницей за деньгами я оказалась. Но мне всё равно. Надо любить и ценить себя, чтобы то же самое делали окружающие.

Бонус. Спектакль окончен
Постоянные претензии со стороны мужчины далеко не всегда приводят к разладу. Некоторые женщины предпочитают терпеть, соглашаться с мужем и обвинять себя во всех проблемах в браке.
Среди своих знакомых я считалась «счастливицей». Муж – владелец небольшого бизнеса, есть своя трёхкомнатная квартира, машина, путешествия несколько раз в год. Никто не подозревал, что за кулисами этого отличного спектакля таились ссоры, претензии, абьюз, эмоциональное насилие. Да что говорить, я и сама до последнего этого не понимала!
Когда я выходила за Мишу замуж, то была на седьмом небе от счастья. Какого мужчину отхватила! Мама переживала: «Доченька, такому мужу надо соответствовать!» Она постоянно твердила, что я должна вкусно готовить, поддерживать чистоту в доме, всегда быть приветливой с супругом. Но это я знала и без родительских советов. Воспитали меня отлично, к тому же я была уверена: любят совсем не за это.
Первые полгода мы были счастливы, а потом Мишу будто подменили. Началось всё с едких комментариев в мою сторону. Например, собираясь на ужин с его друзьями, он мог сказать: «Оксана, ты не поддерживаешь себя в форме, а краснеть должен я!» Я действительно немного поправилась в тот год и не влезала во многие любимые платья. Избранницы его приятелей были более стройными и лощёными, но я бы даже не обратила на это внимание, если бы не Мишино замечание.
В другой раз я не подала ему стандартный обед – первое, второе и компот. Причина на то была веская: я свалилась с простудой и температурой. Но вместо жалости и заботы получила: «Работаешь, работаешь, а жена не может даже супом накормить…» Я хотела было ответить, что вообще-то я тоже работаю, да и просто неважно себя чувствую, но не стала. Пререкаться с мужем было не в моих правилах, и до поры до времени в таких мелких стычках я оказывалась проигравшей.     
Позже я стала замечать, что для Миши являюсь универсальной «девочкой для битья». Если у него что-то не ладилось на работе, со здоровьем, в повседневной жизни, он старался обвинить в этом меня.
Иногда доходило до абсурда. Как-то раз я поехала проведать больную бабушку в соседний город. Пока я была в отъезде, Миша умудрился чем-то отравиться. Как только он сообщил мне об этом, я тут же выехала обратно. Начала за ним ухаживать, лечить, но вместо благодарности получила: «Если бы ты не поехала в гости, может, такого бы и не произошло…»
Наверное, со стороны наша ситуация казалась очевидной. Но беда в том, что я никому не говорила о проблемах в семье. Да, признаться честно, и проблемами их не считала. Подумаешь, муж то и дело пилит меня, во всём обвиняет. Так может, это не он виноват, а я на самом деле плохая жена?
Вместо того, чтобы поделиться размышлениями с родителями или подругами, я упорно старалась стать ещё лучше. Все претензии выслушивала кротко, сама бегала в магазин, готовила как в лучшем ресторане, драила полы, возвращаясь с работы, дарила мужу дорогие презенты.
Но даже тут в моей идеальной оболочке нашлась прореха. «Говорят, с годами секс в паре должен становиться только лучше, но у нас почему-то не так. Ты, Оксана, как была брёвнышком…» – сказал муж и с улыбкой потрепал меня по щеке. А я еле сдержала слёзы.
Открыть глаза на происходящее мне помогло наблюдение за другой парой. С Дашей и Артёмом я познакомилась на занятиях по танцам. Открытые, общительные, они сразу расположили к себе. Вскоре мы с Дашей стали тесно общаться.
Однажды я решила поделиться с ней своими тревогами. «Это ты-то плохая жена? – удивилась она. – Да я вообще готовить не умею и дома убираюсь по настроению». Я посмотрела на неё – улыбающаяся, счастливая. У этой неидеальной, но такой любимой женщины, явно не было проблем в браке.
С тех пор в собственных отношениях я стала замечать странные вещи. Миша обвинял меня, что я много трачу (но я брала свои деньги и ничего не просила у него), часто сижу в Интернете (Наверное, с кем-нибудь переписываешься»), мало его хвалю. «Подруга значит для тебя больше, чем я?» – возмущался муж, когда я попыталась указать ему на происходящее.
Но теперь я и сама понимала, что наши отношения далеки от идеальных. Вместо того чтобы наслаждаться ими, я страдала. «Так в чём проблема? – спросила меня Даша. – У вас нет детей, ты не зависишь от него финансово. Уходи и всё». И я поняла: мне было жалко Мишу. Этого взрослого 35-летнего мужчину, который, казалось, без меня пропадёт.
До сих пор благодарю себя за то, что инстинкт самосохранения перевесил жалость. Я попросила взять паузу в отношениях и услышала в свой адрес столько грязи, что стало понятно: тут надо ставить не многоточие, а точку.
Конечно, во всём оказалась виновата я. Это я никчёмная женщина, ужасная хозяйка, фригидная в постели и ленивая по жизни. Только больше я на эти обвинения не велась. Хватит!