Хосе Гуэс

МАЛЕНЬКАЯ КОЛДУНЬЯ

Могу я взять твою руку
недрогнувшею рукою,
Могу, на тебя не глядя,
рядом с тобою быть.
Тебе, как знакомой, просто
могу кивнуть головою,
Но не могу забыть.

Могу на взгляд твой ответить
улыбкою безмятежной,
О книгах или нарядах
с тобою заговорить,
Имя твое могу я
произнести небрежно,
Но не могу забыть.

Пусть зарастает тропинка,
что ведет к твоему порогу,
Могу о тебе не думать,
могу тебя разлюбить,
Могу с другим тебя встретить
– и уступить дорогу,
Но не могу забыть.

Ты не узнаешь тайны,
которую я скрываю,
Надежнее океану
сокровища не укрыть.
Маленькая колдунья,
я тебя знать не знаю,
Но не могу забыть.

Юлия Гаврилина
Рецепт от несчастья

Ничего не обещай другим
И сам не требуй обещаний,
Чтобы потом не испытать
Обид и разочарований.

В жизни никогда не лги!
Обман всегда себе дороже...
С любовью в сердце ты иди,
Она тебе не раз поможет...

Судьбу свою не знаешь ты.
Да и никто ее не знает.
И никого ты не суди!..
Ведь только Бог
о нас ВСЕ знает...

Константин Ваншенкин

МАЛЬЧИШКА

Он был грозою нашего района,
Мальчишка из соседнего двора,
И на него с опаской, но влюблено
Окрестная смотрела детвора.

Она к нему пристрастие имела,
Поскольку он командовал везде,
А плоский камень так бросал умело,
Что тот, как мячик, прыгал по воде.

В дождливую и ясную погоду
Он шел к пруду, бесстрашный, как всегда,
И посторонним не было прохода,
Едва он появлялся у пруда.

В сопровожденье преданных матросов,
Коварный, как пиратский адмирал,
Мальчишек бил, девчат таскал за косы
И чистые тетрадки отбирал,

В густом саду устраивал засады,
Играя там с ребятами в войну.
И как-то раз увидел он из сада
Девчонку незнакомую одну.

Забор вкруг сада был довольно ветхий –
Любой мальчишка в дырки проходил, -
Но он, как кошка, прыгнул прямо с ветки
И девочке дорогу преградил.

Она пред ним в нарядном платье белом
Стояла на весеннем ветерке,
С коричневым клеенчатым портфелем
И маленькой чернильницей в руке.

Сейчас мелькнут разбросанные книжки –
Не зря ж его боятся, как огня…
И вдруг она сказала:
- Там мальчишки…
Ты проводи, пожалуйста, меня…

И он, от изумления немея,
Совсем забыв, насколько страшен он,
Шагнул вперед и замер перед нею,
Ее наивной смелостью сражен.

А на заборе дряхлом повисая,
Грозя сломать немедленно его,
Ватага адмиральская босая
Глядела на героя своего.

…Легли на землю солнечные пятна.
Ушел с девчонкой рядом командир.
И подчиненным было непонятно,
Что это он из детства уходил.

Яков Караган

Искалеченного лешего
Принесешь домой из леса…
Пожалей, согрей, утешь его,
Покорми больного беса.
Демона пропащих вырубок,
Замороченной чащобы…
Ты же добрый, ты ж не выродок,
Ты же любишь лес! Еще бы!
Леса не любить, где сызмала
Брал без меры и без спроса.
И не вынес лес, и брызнула
Кровь лесная под колеса…
Но… не стоит корчить грешника,
Что тебе чужое горе!..
А под утро сдохнет лешенька
На подстилке в коридоре…

Степан Щипачев

Себя не видят синие просторы,
И в вечном холоде светлы, чисты,
Себя не видят снеговые горы,
Цветок своей не видит красоты.

И сладко знать, идешь ли ты лесами,
Спускаешься ли горною тропой:
Твоими ненасытными глазами
Природа восхищается собой.

Семен Гудзенко

ПЕРЕД АТАКОЙ

Когда на смерть идут – поют,
а перед этим можно плакать.
Ведь самый страшный час в бою –
час ожидания атаки.
Снег минами изрыт вокруг
и почернел от пыли минной.
Разрыв – и умирает друг.
И, значит, смерть проходит мимо.
Сейчас настанет мой черед.
За мной одним идет охота.
Тяжелый сорок первый год
и вмерзшая в снега пехота.
Мне кажется, что я магнит,
что я притягиваю мины.
Разрыв – и лейтенант хрипит.
И смерть опять проходит мимо.
Но мы уже не в силах ждать.
И нас ведет через траншеи
окоченевшая вражда,
штыком дырявящая шеи.
Бой был коротким. А потом
глушили водку ледяную,
и выковыривал ножом
из-под ногтей я кровь чужую.

Они обычно встречались
В городе после шести,
Встречи свои назначали,
Чтоб было недолго идти
От проходной завода,
В трех-четырех домах,
Обычно у главного входа,
В центральный универмаг
Выходили-входили люди,
Громко хлопала дверь,
Каждый вечер по будням
Встречались они теперь,
С тех пор, как увидев друг друга
В развалах бессмысленных лет,
Она стала его подругой,
А он ее другом в ответ.

Та зима была снежной,
Февраль остывал в руке,
Она любовалась свежим
Снегом на воротнике,
Он, грея ее ладони,
Дышал в ее волосы ртом,
И плечи его под болоньею
Сводило вдруг, словно льдом,
Потом, постояв и согревшись,
Шли через город в рай,
Где дома, уже раздевшись,
Глотали горячий чай,
Лежали под одеялом,
И лютой зиме назло,
Пока ночь не наступала,
Дарили друг другу тепло.

Ему было двадцать восемь,
Ей, кажется, двадцать пять.
Они только первую осень
Учились вместе дышать,
И время текло смолою,
Медленно, не торопясь,
Когда они с головою
Любили друг друга смеясь.
А город дышал украдкой
Где-то там за окном
Кто-то спал над тетрадкой,
А кто-то гремел ключом.
Люди жили богато и бедно,
Плелись друг за другом дни,
Пока однажды бесследно
Вдруг не исчезли они.

Они пропали внезапно,
Молча порвали нить,
С кем-то простившись:"До завтра"
И обещав позвонить.
Кто-то даже не вспомнил,
Что были они вообще,
И снова текли дни ровно,
Плыли в запахе щей,
Они растворились в трамваях,
В ворохе старых газет,
В сгинувших птичьих стаях,
Во вкусе вчерашних котлет,
Двое из миллиардов.
И, не дождавшись звонка,
Где-то в отделе кадров
Чья-то поднялась рука,
Вычеркнула из списков
Тех, кого больше нет.
Когда-то они были близко,
Но сгинули в сонме лет.
Странно, невероятно
В землю ушли водой,
И что совсем непонятно -
Стали тобой и мной.

Марченко Тарас Юрьевич

ПОСЛЕДНИЙ ИЗГОЙ

Среди изгоев тоже есть друзья –
Такими мы и были;
Но кто-то там решил: «Нельзя,
Чтоб мы на свете жили!»

С петлей на шее зачем умирать?!
Но нас стерегла королевская рать.
В засаде ждала – не на виду,
Напала на нас себе на беду.

Скрестились копья и мечи,
В горло вцепились зубы,
И в этой яростной сечи
Пощада вряд ли будет!

Падают кони на землю, хрипя;
Криком распахнуты рты;
И рубит сталь, словно крестя,
Лица мелькают в крови.

Удары мечей разрубают кольчугу,
Но застреваю в телах;
Спешим без зова на помощь друг другу,
Врагов повергая во прах.

Кто-то на меч наткнулся –
Жало клинка разрезало грудь;
Но если в бою кто споткнулся,
То только о вражий труп.

Вот стрелы летят – лови их рукой,
А если не можешь, - то телом.
И, если поймаешь, - умрешь как герой
За наше напрасное дело!

Мои друзья мертвы лежат, -
Мне нечего больше терять,
Но вспомнил я, не отомстив, -
Изгою нельзя умирать!

Надежду на месть я в себе унесу,
Когда доскочу и скроюсь в лесу,
Но болт арбалетный пробил мне висок,
Упал я с коня на кровавый песок…

Будто стервятник царский отряд
На наших телах пирует…
И, все-таки, жаль, что даже солдат
У смерти жизнь не отвоюет!

Домой отправятся они – за своей наградой,
Пропьют все в кабаке – что им еще надо?!
Но скоро опять поля проснутся от смертного боя, -
Ведь сколько не убивай, будут всегда изгои!..

ПИРАТСКАЯ ПРОЩАЛЬНАЯ

Мы снова будем бороздить моря,
Сегодня наш фрегат подымет якоря,
И, парус распустив, за горизонт уйдет,
Где неизвестно, что нас ждет…

Прощай, красотка Молли!
Иду я снова в море.
Не жди фрегат на этот год, -
Он, может, вовсе не придет…

Наш черный флаг купцам внушает страх,
Он трепетал на десяти ветрах,
И пусть вдали видна петля на рее,
Но на морях «Веселый Роджер» реет!

Прощай, красотка Молли!
Иду я снова в море.
Не жди фрегат на этот год, -
Он, может, вовсе не придет…

Я и петля еще не встретили друг друга;
Пиратом был я – пиратом буду!
И скоро вновь взовьется «Роджер» наш, -
Фрегат опять пойдет на абордаж.

Прощай, красотка Молли!
Иду я снова в море.
Не жди фрегат на этот год, -
Он, может, вовсе не придет…

ПИРАТСКАЯ АБОРДАЖНАЯ

Удача наша с нами
На кончиках клинков,
Кто плавает морями –
Опаснее волков!

Мы чертов Мэйн опять пересекали,
Четвертый месяц добычи не видали,
Но, наконец, догнали галеон,
Который золотом набит битком.

Крюки метнув, рвем такелаж –
Фрегат идет на абордаж!
И вот удар, и треск бортов
Под оглушительный наш рев!

Вожак наш – малый хоть куда,
В сраженьи лучший он всегда,
И ставит первым он на борт
Потрепанный ботфорт.

- За мною, дети ада!
Там ждет наша награда!
В портах мы купим за нее
Красоток и вино!

Мы прыгаем за капитаном,
Кто с топором, кто с ятаганом.
Навстречу нам картечный вой,
Сквозь выстрелы мы рвемся в бой.

Мы дружно навалились,
В дыму клинки скрестились:
И вот на палубе врагов
Уже течет ручьями кровь!

Враг твой в крови захлебнулся,
Слышишь предсмертный хрип?!
Дьявол в тебе проснулся,
Рвется наружу крик.

Смерть на носу и смерть на баке, -
Вы скоро сдохнете, собаки!
Сверкает молнией палаш,
Корабль скоро будет наш!

Последний враг лежит у ног,
Наш натиск выдержать не смог.
Добычу грузим на фрегат
И каждый доле своей рад!

До самой горизонта кромки
Плывут горящие обломки.
Друзей погибших не забудем,
Когда в тавернах пить мы будем…
Удача наша с нами
На кончиках клинков!
Вам вряд ли пожелают
Опаснее врагов!

ПЕСЕНКА БРАКОНЬЕРА

Я открыл сезон охоты
На медведя и лису…
Я люблю зверей до рвоты, -
Я от жизни их спасу!

Как настанет день весенний,
Я с ружьем уже в лесу,
И без всяких там волнений
Всех убью и унесу!

А, когда в разгаре лето,
На столе одна краса:
Из лосятины котлеты,
Из оленя – колбаса!

Даже в осень не скучаю, -
На лету я уток бью,
В что попало я стреляю, -
Очень птичек я люблю!

И зимой есть чем заняться, -
Зайцы, волки, соболя!
Лучше им не попадаться
Перед мушкою ружья!

Круглый год найдется дело, -
Много есть еще зверья,
На охоту иду смело, -
А за мною – егеря!

Оксана Ярославская
Цикл стихов "Катерина - королева Эрафии"
1. Детство Катерины

Мне часто снится детство золотое
И в Стедвике роскошный наш дворец,
Такой большой, красивый, где со мною -
Мать-королева и король-отец,
Где своего отца по многу раз
Я видела в походном облаченьи,
Когда, над картой местности склонясь,
Он план обдумывал грядущего сраженья.
Он объяснять свой план пытался мне.
Как будоражило мой ум и душу это!
Ни одного военного совета
Не пропускала, тихо стоя в стороне
И увлеченно вслушиваясь в спор
Отца и старых, поседевших генералов.
Я ничего тогда не понимала,
Но волновал меня их разговор.
А если уходил отец в поход,
Я под ногами у него болталась
С надеждой робкой: вдруг меня с собой возьмет?
Но попросить его об этом не решалась.
О, как же восхищалась я отцом
И как я о сражениях мечтала!
Уединясь пред зеркалом тайком,
Я на себя его доспехи примеряла.
Они мне были явно велики,
Болтались на моем тщедушном теле.
Еще не смысля ничего в военном деле,
Я представляла, будто в бой веду полки.
Воображала, как выхватываю меч
И воинов в атаку увлекаю,
Как головы врагов слетают с плеч,
И, разумеется, всегда я побеждаю...
Отец увидел, но не стал меня ругать.
Сказал: "Война должна быть справедливой,
Она лишь только кажется красивой,
И без нужды не стоит воевать".
Я соглашалась, головой кивала,
Но юная душа стремилась в бой,
И я, наивная, совсем не представляла
Всех ужасов, что связаны с войной...

2. Катерина в Энрофе

Пришла любовь - и жизнь переменилась.
Увлечена энрофским королем,
Отца и мать, любимый с детства дом
И край родной покинуть я решилась.
Он был отважен и лицом прекрасен,
Он к нам приехал, чтобы в жены меня взять.
Я согласилась, и отец мой был согласен -
Союз с Энрофом нужно было укреплять...
Мы свадьбу справили, и вот теперь я здесь.
И с той поры покоя я не знаю.
Есть муж любимый, королевский титул есть,
Но я по милой родине скучаю.
Энроф не станет для меня родным,
И люди местные меня чужой считают.
За что-то я не нравлюсь очень им,
Меня не любят здесь, не принимают.
Здесь всё вокруг - чужое навсегда,
Язык, обычаи, традиции, природа,
И мне не заслужить любовь народа.
Я, видно, зря приехала сюда.
Муж у меня, конечно, золотой.
Да о таком любая женщина мечтает!
В сраженьях грозный, ласков он со мной,
Но он меня совсем не понимает.
Ему неясно совершенно, почему
Меня тоска здесь постоянно гложет.
И как смогу я объяснить ему,
Что, хоть люблю его, но родина дороже?

3. На могиле отца

Отец, отец! Мне очень одиноко,
Так не хватает мне сейчас тебя!
Судьба нас разлучила так жестоко...
Вот я пришла к тебе, тоскуя и скорбя.
Твой крепок сон, могила глубока,
Тебя никто уже не потревожит.
И некроманта дерзкая рука
Тебя отсюда больше вытащить не сможет.
Отец, мне очень трудно без тебя!
Ну почему тебя со мною нету?
И если сомневаюсь в чем-то я,
Ты не поможешь мне своим советом.
Не знаю я, насколько я сумела
Достойной стать преемницей твоей.
Я королевой быть всегда хотела,
И вот я наконец-то стала ей.
Но я не думала, в какой момент тяжелый
Придется мне правительницей стать.
Да, я у Нихона и Эофола
Эрафию смогла отвоевать.
Но к прежнему могуществу подняться
Нескоро сможет разоренная страна.
Отец, мне до сих пор кошмары снятся!
Мне снится эта жуткая война,
Драконы Нихона и Эофола черти,
Вампиров орды и ожвших мертвецов.
Повсюду кровь, повсюду ужас смерти,
И отступаю я под натиском врагов...
Я часто по ночам во сне кричу,
Я просыпаюсь в страшном возбужденьи,
Рука невольно тянется к мечу...
Всего лишь сон! Какое облегченье!
Да, мы оправимся от этого удара,
Мы вновь отстроим наши города,
И не останется со временем следа
От пережитого разгрома и кошмара.
Но, сколько б мне ни оставалось жить,
Вид флагов Нихона над нашею столицей
Я не сумею никогда забыть.
Мне так и будут по ночам кошмары сниться...

4. Клинок Армагеддона

Вот я своей короны и лишилась...
Была правительницей, а теперь - никто.
За что ж я так жестоко поплатилась?
Пусть наши лорды скажут мне - за что?!
Они не одобряют эти войны,
Которые я с бесами вела.
Но в этом мире слишком много зла,
И не могла я в стороне стоять спокойно,
Узнав, что демоны решили сотворить
Оружье страшное - клинок Армагеддона,
И им, чудовищною силой наделенным,
Весь мир в отчаянье и ужас обратить.
Нельзя ж им было позволять такое!
Чтоб от Эрафии угрозу отвести,
Пришлось удар мне первой нанести,
И я на Эофол пошла войною.
Да только сил своих не рассчитала,
Надеясь вражьим планам помешать.
Я там весь ужас поражения познала,
И мне пришлось бесславно отступать.
Я попыталась удержать их на границе,
Но эти гады всё же прорвались,
И опасенья мои худшие сбылись:
Враги вплотную подошли к столице.
О чем я думала в те страшные недели,
Что испытала я - известно только мне.
Ведь до сих пор в душе не потускнели
Воспоминания о той, другой войне.
Я не забыла обгоревшие руины,
Всю эту кровь и трупы, а потом -
Как будто вдруг по голове дубиной -
Известие, что Стедвик взят врагом...
Так что ж, опять?! Здесь многие считали,
Что по моей вине к нам враг пришел.
Всё верно: если б я не вторглась в Эофол,
Сейчас бы бесы нашу землю не топтали.
Но обошлось... Нам помогли элементали -
Посланцы воздуха, воды, огня, земли.
При их поддержке духом мы воспряли,
Врагов отбросить от столицы мы смогли.
Их из Эрафии изгнавши наконец,
Теперь мы продвигались неуклонно
Туда, где в адской кузнице кузнец
Уже ковал клинок Армагеддона.
Был мрачен этот край - обитель зла:
Горело небо заревом кровавым,
Воняло серой, по земле текла
Река, клокочущая раскаленной лавой.
Враги хотели, чтоб таким же стала адом
И наша эрафийская земля.
Вот потому любой ценой мне было надо
Отнять клинок у их безумца-короля.
Любой ценой... Но я тогда не знала,
Какой высокою окажется цена.
Ведь я в Эрафии поддержку потеряла:
Народу опостылела война.
Я понимаю, что устали воевать.
А я как будто не устала?! Только всё же
Должны же были люди понимать:
Не мы врага - так значит, враг нас уничтожит.
Была обязана навек расстроить я
Чудовищные планы Эофола!
Но было много недовольных - и меня
Заставили отречься от престола...
Загнав поглубже все обиды и печали,
Я на столицу Эофола повела
Союзников своих - элементалей,
Я лишь на них теперь рассчитывать могла.
Мы отняли у демонов клинок,
Он королю их так и не достался.
Враг из последних сил сопротивлялся,
Никак смириться с поражением не мог.
Последний бой упорным оказался.
Сломив сопротивленье наконец,
Я ворвалась в полуразрушенный дворец,
Где их король трусливо укрывался.
Он весь затрясся, увидав в моих руках
Огнем пылающий клинок Армагеддона.
И, этим дьявольским оружием сраженный,
Он моментально обратился в прах.
Нет, больше я клинок не применяла,
Хотя соблазн, конечно, был силен
Устроить здесь такой Армагеддон,
Что никому б не показалось мало!
Но эта вещь есть порожденье зла,
Служить добру она едва ли может.
Ее бы надо было уничтожить,
А я себя беспечно повела.
Победа, что ли, голову вскружила?
Я и сама не знаю, почему
Я дьявольский клинок отдать решила
В награду лучшему герою своему.
Как уследить теперь за тем героем,
Чтоб он наделать глупостей не мог?
Ведь я поверье слышала такое,
Что где-то есть и Ледяной клинок.
Никто не знает - где он, в чьих руках,
Но говорят, что мощь его огромна тоже,
И, если вдруг сойдутся два клинка,
Спасти наш мир ничто уже не сможет...

5. Судный день

Какой кошмар! Пылает всё кругом,
Земля от копоти и гари стала черной,
И люди носятся, охвачены огнем,
Горелой плоти всюду запах тошнотворный.
Всё сотрясается, повсюду дым и смог,
Домов развалины, людские крики, стоны.
А значит, где-то Ледяной клинок
Нашел в бою клинок Армагедона.
И древнее пророчество сбылось,
Что мудрецами было сделано когда-то.
Предотвратить беду не удалось,
Разгневали богов... Пришла расплата
За то, что слишком много воевали
И не считались с жертвами притом,
Что слишком часто там мечом махали,
Где можно было мирным действовать путем.
Теперь повсюду обезумевшие лица,
Все в страхе, от огня не убежать.
На небо смотрят и пытаются молиться,
Но гнев небес уже нельзя сдержать.
Я выбежать успела из дворца,
Беспомощно стою и наблюдаю
За приближением всеобщего конца.
Конец не только лишь Эрафии, я знаю,
Что то же самое творится в Эофоле,
Что катастрофа докатилась и туда.
Там демоны в огне кричат от боли,
Хотя огонь для них привычная среда.
И ни добра, ни зла отныне нету -
Пред неизбежной смертью все равны.
Испепелит огонь небесный всю планету.
Такой исход предвидев, колдуны
Построили волшебные ворота
В какой-то неизвестный мир иной,
Чтоб уцелеть сумел хотя бы кто-то.
Ворота эти - здесь, передо мной.
Сейчас там люди в панике толпятся,
Там давка, суета и толкотня.
Но если б я задумала спасаться,
Все б расступились, пропустили бы меня.
Но нет, Эрафию я больше не покину -
Здесь всё, что я любила с юных лет.
Уж лучше в этом пламени я сгину,
Мне в незнакомом новом мире места нет.
Кругом все мечутся, спасаясь от пожара,
Лишь я одна недвижима стою.
Среди всеобщего смятенья и кошмара
Бестрепетно я встречу смерть свою.
А те, кто судный день переживет,
Пусть сохранят о нас воспоминанья,
Пусть в новом мире хоть в легендах и сказаньях
Продолжит жить Эрафии народ!

Посвящается Лике Кремер и Артуру Дмитриеву

Жизнь любви,
Которой мы поклялись
И которую время искорежило,
День за днем
Ранит мои мысли.
Столько слов любви
В наших задушенных сердцах,
В рыданиях между поцелуями
Остались невысказанными
Во всем, ничего не изменив.
Так, одно слово прощания
Не может означать вечную разлуку;
И, в безумной надежде,
Я вверяю себя Богу
Чтобы вновь тебя увидеть,
И вновь говорить с тобой,
И еще раз поклясться тебе.

Жизнь любви,
Наполненная светлым смехом, -
Это единственная дорога,
Разрывающая наш ад
И уходящая дальше,
Чем ночь,
Чем ночь ночей

Жизнь любви,
Которой мы поклялись
И которую время искорежило,
День за днем
Ранит мои мысли.
Столько слов любви,
Которые наши сердца кричали,
Слов дрожащих, подчеркнутых слезами
Были крайним средством
Наших потерявших гармонию радостей

Начинаясь с рассвета в цветах
И заканчиваясь серыми сумерками,
Все уходит и все умирает,
Но пламя уцелеет
В жаре
Бессмертного лета,
Вечного лета.

Жизнь любви,
Жизнь, чтобы любить
Слепо,
До последнего дыхания,
И в хорошем, и в плохом году.
Моя любовь,
Любить тебя еще сильнее.

И всегда.