Светлана Ануфриенко
На языке доступном и понятном
Все объяснимо, стоит лишь взглянуть.
Как исчезают призрачные пятна,
И наполняет истинная суть.
Со стороны волненья, разговоры
Не назову загадкой мудреца.
Их рассудить старательно и скоро
И пожурить для красного словца,
Себя потешив, - экое уменье!
Столь незатейлив каждого удел.
Но пожирают в умопомраченьи,
Как объяснить бы ловко не умел,
Свои сомненья – суетные гости.
Ворвутся в дом – не спрячешься от них.
В недоумении, жалости иль злости,
Своих раздумьях, доводах чужих.
Неутомимо (может, в том природа?)
Я увлекаюсь этою игрой.
В какую будто странную угоду
Я не умею просто быть иной?
И ясно видя сходства, повторенья
В теченье дней и суетной судьбе,
Я объясняю всякое значенье
И всякий миг ищу себя в себе.

Вновь куда и зачем спешим?
Да и думать не надо много!
В закоулках своей души
Каждый выбрал себе дорогу.
Силой мысли, рывком руки
Разрублю надоевший узел,
Выбирает волна реки
Лишь одно из возможных русел.
Там, где глубже и легче течь.
Не искать, избежать преграды!
Утомившее сбросить с плеч,
Получая взамен награду –
Облегченье. И в этом прок.
Будет пусто, оставит позже.
Может, сглаз иль всего урок? –
Ожиданье не терпит больше!
Как же можно вот так любить:
Принимаю, лишь что приемлю,
Наболевшему, значит, быть.
Значит, быть. Так чего ж я медлю?

Я мечтаю и жду, что когда-нибудь это закончится,
Мой случайно начавшийся, столь продолжительный бег,
Как в упряжке чужой, неусыпно стремящейся конницы
Разметаю в разгоне дорожные копоть и снег.
Будто странник слепой, может быть, я ошиблась дорогою
Или в чаяньях чьих-то прельстилась красивой звездой? –
Оттого прощаю себе в этом поиске многое,
Продолжая бежать неустанно дорогой чужой.
Привыкаю к узде, попадая с чужими копытами
На проторенный след, и на миг забываюсь в рысце.
Я не знаю, везде ль, только здесь неуемная скрытая
Держит сила и тянет остаться в бегущем кольце.
Знаю цену труду, только ценное часто не ценится,
И усилий своих я привыкла ничуть не считать.
Вот еще поворот… Но за ним также приторно стелется
В продолженье своем безразмерная снежная гладь.
Что ж устала? Да нет! Прыть и удаль, хоть вспять поворачивай!
И глухое роптание в бок раззадорит настрой.
Отобьюсь. Только что же? Чтоб душу зазря не растрачивать,
Может, ведает Бог, как не выбрать дороги чужой?

Как-то однажды, теперь вспоминается плохо
(Время подробность такую затерла давно),
Кто-то заметил: «Поэт – это рупор эпохи!»
В книге известной иль, кажется, старом кино.
Скажешь серьезно, а рот исказится в улыбке –
Пафос подобных, когда-то заявленных фраз.
Ныне забавно воспримут нелепой ошибкой,
Дескать, оракул давно перевелся как класс.
Вымер, бесследно исчез, динозаврам подобный,
Место нежданно себе средь других не найдя.
Только тоскуют на полках безмолвно и скромно
Мысли поэтов, в далеком – большие друзья.
Что ж, оборвется незримая ниточка эта,
Если владеет вниманьем дурак-скоморох? –
Так предвещает немое забвенье поэтов
Нищенство прозы в безудержной смене эпох.
Что же оставят бесплодные времени дети?
Верно ль, иссяк свежей мысли студеный родник?
Только, пожалуй, на это никто не ответит.
Ценность талантов сменила естественный лик.
Несвоевременность – в этой жестокой оценке
Смысл и горечь возвышенных творческих дум.
Видеть в природных задатках иные оттенки
Ныне желал бы холодный расчетливый ум.
Только уму непонятно и непостижимо,
Как среди будних волнений, забот и тревог
Вдруг ничему неподвластный и неудержимый
Снова становится рифмой обыденный слог.

Беглая лошадь
Как упоительно легко
Скакала лошадь в диких травах,
Казалось точкою село,
А ветер шуточной забавой.
Довольна резвая была,
Что, от людей пытаясь скрыться,
Она упрямо не дала
Им подковать свои копытца.
«Я для трудов не рождена,
И мне претит металл подковы», -
Так лошадь думала, одна
Рыся и вскачь пускаясь снова.
И было небо для нее,
Лишь для нее – ковер зеленый,
Обильны хладное питье
И корм, ни с кем не разделенный.
В селе бесхитростный уклад
Царил в обыденной работе,
Тянулась жизнь, и каждый рад
Чему-то был, казалось, вроде.
Собрали знатный урожай,
Поблекший лист срывала осень,
И видно было, вместо стай
Белесых мух по небу носит.
Пожухла старая трава,
Снегами землю забелило.
И вот среди полей одна
Беглянка падает без силы.
Хозяин как-то поутру
Укутал в варежки ладоши,
Глядит: худая, на ветру
Стоит исчезнувшая лошадь.
Ввалились рыжие бока,
Взирает виноватым взглядом.
Мужская крепкая рука
Смахнула хлопья снегопада
И на конюшню отвела,
Беглянку ловко подковала,
За шею тихо обняла:
Ну что же, жизнь пойдет сначала.
На поле кружит воронье,
Кутит, гуляет вихрь бездомный.
В хлеву – обильное питье
И корм с заботой припасенный.
Быть может, потому что снег
От теплоты водой искрится,
Смотрел на лошадь человек
И видел капли на ресницах.

Марченко Тарас Юрьевич

ПЕСНЯ ОСТАЮЩЕГОСЯ НА БЕРЕГУ

Попутный ветер, парус надувая,
Фрегат уносит в дальние моря.
Где побывает он? Увы, не знаю…
Фрегат на борт свой не берет меня.

Вернутся моряки и все расскажут,
В каких морях корабль их проплывал;
На карте страны дивные покажут…
Мне грустно станет – я там не бывал.

И буду видеть я в словах матросов
Девятый вал и острый рифа зуб,
Дельфинов быстрых, крылья альбатросов,
Пиратов, золото и в парусине труп.

Опять фрегат уйдет в открытый океан.
Я плавать, так как он всю жизнь мечтал.
На мостике махнет прощально капитан,
Но не возьмут они меня с собой – ведь я причал…

ИДУЩИМ ВПЕРЕД

Мы покидали городские норы
И шли туда, куда звала звезда,
И те, кого сильней любили горы,
Остались с ними навсегда.

Мы оставляли сзади пыльный город
И шли туда, где пенная волна,
И тех, кто не хотел расстаться с морем,
Навеки поглотила глубина.

Мы суету людскую забывали,
Мираж пустыни нас к себе манил,
И тех друзей песком мы засыпали,
Кого жар солнца сильно полюбил.

Пороги бурных рек одолевали,
Просторы открывались нам страны,
И души тех мы в реках потеряли,
Кого так полюбили буруны.

Подняться так мечтали мы над миром,
Хотелось в небе голубом летать,
И тех, кто небеса избрал кумиром,
Они не захотели отпускать.

В высокие широты мы стремились,
Нас впереди ждал севера мороз,
И те, кто в холод полюса влюбились,
В его снега навеки сердцем вмерз.

РАЗДУМЬЯ НА РАСКОПКАХ

Здесь чья-то жизнь за каждым слоем,
И вряд ли кисть изобразит такое,
Наследие народов за пластами, -
Предвиденье того, что будет с нами.

Здесь чей-то труд за каждым черепком,
Здесь каждая деталь расскажет нам о том,
Как жили люди много лет назад,
Здесь время может повернуться вспять.

Как будто временной прорыв,
Здесь виден прошлой жизни взрыв;
Здесь топот кочевых племен
Под многолетним прахом погребен.

Здесь обнаженный срез эпох,
Запечатлен здесь каждый вздох,
Здесь каждая судьба отражена,
Которая так много значила тогда…

Здесь души сплетены и мертвых и живых, -
Здесь чувства плавят прозу в стих!
Надеюсь я, что руки поколений
Мою судьбу освободят от наслоений!..

ЖИЗНЬ

Фрагменты жизни выстроились в ряд:
Здесь ворохи тщеславной памяти лежат,
Куски несбывшихся мечтаний
И груды нерастраченных желаний;

Здесь слов умолкших водопад,
Здесь слезы, грусть и боль утрат,
Лоскутья призрачной надежды
И счастья иллюзорные одежды;

Лавина смеха здесь искрится
И дух свободы тут томится,
Здесь храбрости скала стоит
И студень трусости дрожит;

Соседи правда здесь и ложь
И острый ненависти нож,
Презренья лед, любовный жар,
Энтузиазма ценный дар;

Найти здесь можно горсть удач,
Встречается бездушия палач,
Побег здесь нежности растет
И роза верности цветет;

Обид здесь раскаленный гвоздь
И добродушия желанный гость,
Здесь вечной дружбы трос стальной,
Предательства здесь холод за спиной;

Стоят, как в галерее, предо мной
События и чувства чередой,
Они мне обо всем напоминают, -
Их жизнь моя объединяет.

ЛЮБИМОЙ

В саду цветет так много роз, -
Любой бутон сорви;
Висят на небе гроздья звезд, -
И все они твои!

До каждой капли синевы
Простор небес твой весь;
И от травинки до сосны
Прими в подарок лес!

До каждой искры солнца луч,
Что отражен в росе;
И реки в окруженьи круч, -
Возьми в подарок все!

Сверкают самоцветы гор, -
Любой из них проси;
И ожерелье из озер, -
Прошу тебя, носи!

И пену волн морских возьми,
Соль ветра на губах;
Возьми все, что захочешь ты, -
И даже лунный прах!

ПОСЛЕДНИЙ АНГЕЛА ПОЛЕТ…

Ты столько лет оберегал покой, -
Я думал, не расстанемся с тобой,
Но падал с небес вместе с дождем
Ангел-хранитель с подбитым крылом!..

Я видел: ангел-хранитель мой
В штопор вошел вниз головой,
Отдал свое тело холодной реке,
В горном потоке закончив пике!

Правее меня ангел исчез, -
У левой руки скалится бес!
Бес-искуситель, раздолье ему –
Теперь досталось все одному!

Где же ты, ангел-хранитель мой?
Как же мне жить с беззащитной душой?
Видно, не выйти из мрачного леса, -
Слева и справа два моих беса…

Марченко Тарас Юрьевич
ТЕМ, КТО ЖДЕТ

Когда ветер в трубе завывает,
Ты сидишь у камина и шьешь.
Я – в дороге, но где, ты не знаешь…
Но я знаю, ты любишь и ждешь!

Помнишь, осенью судно отплыло…
Я оставил тебя на причале,
Мы платками друг другу махали,
А над нами чайки кричали.

То ли слезы твои остывают,
То ли брызги волн холодят…
Пусть опасности ждут нас в тумане –
Все равно я вернуся назад!

Я вернусь! Ведь не раз уж бывало,
Наш корабль тайфун настигал,
Но любовь наша мне помогала –
И я снова сходил на причал.

Кто не чувствовал вес рюкзака за спиной,
Кто не шел, стремясь к горизонту, -
Не поймет, зачем мы оставляем покой,
Не охватит наш жизненный контур!

Кто не видел, как полыхает заря
Над заснеженными горами;
Кто не видел того, что видел я, -
Не поймет, что творится с нами!

Кто к вершине не шел, по льду скользя,
И не видел весь мир под ногами;
Кто не чувствовал то, что чувствовал я, -
Не поймет, что твориться с нами!

Кто не слышал, как бушуют моря,
Крики чаек над волнами;
Кто не слышал то, что слышал я, -
Не поймет, что твориться с нами!

Кто не рвался из мест, кишащих людьми,
И не жил в лесной глухомани;
Кто не был там, где бывали мы, -
Не поймет, что твориться с нами!

Кто не чувствовал вес рюкзака за спиной,
Кто не шел, стремясь к горизонту, -
Не поймет, зачем мы оставляем покой,
Не охватит наш жизненный контур!

Как только прилетит дыхание весны
И запах донесет с далеких гор сосны, -
Это, значит, туда отправляться пора,
Где огромный простор,
Где пылает костер,
И где песни звенят до утра.

Как только теплый ветер задует слегка,
Я опять надену лямки рюкзака
И отправлюсь с друзьями туда,
Где огромный простор,
Где пылает костер,
И где песни звенят до утра.

А когда возвращенья настанет пора,
На прощанье сверкнет льдом и снегом гора,
Я покину тогда с сожаленьем места,
Где огромный простор,
Где пылает костер,
И где песни звенят до утра.

Мы вернемся, рюкзак поменяем на ворох забот,
Будем мрачно следить, как тянется год,
Но мечтой мы останемся там навсегда,
Где огромный простор,
Где пылает костер,
И где песни звенят до утра.

ПОСЛЕДНИЙ ИЗГОЙ

Среди изгоев тоже есть друзья –
Такими мы и были;
Но кто-то там решил: «Нельзя,
Чтоб мы на свете жили!»

С петлей на шее зачем умирать?!
Но нас стерегла королевская рать.
В засаде ждала – не на виду,
Напала на нас себе на беду.

Скрестились копья и мечи,
В горло вцепились зубы,
И в этой яростной сечи
Пощада вряд ли будет!

Падают кони на землю, хрипя;
Криком распахнуты рты;
И рубит сталь, словно крестя,
Лица мелькают в крови.

Удары мечей разрубают кольчугу,
Но застреваю в телах;
Спешим без зова на помощь друг другу,
Врагов повергая во прах.

Кто-то на меч наткнулся –
Жало клинка разрезало грудь;
Но если в бою кто споткнулся,
То только о вражий труп.

Вот стрелы летят – лови их рукой,
А если не можешь, - то телом.
И, если поймаешь, - умрешь как герой
За наше напрасное дело!

Мои друзья мертвы лежат, -
Мне нечего больше терять,
Но вспомнил я, не отомстив, -
Изгою нельзя умирать!

Надежду на месть я в себе унесу,
Когда доскочу и скроюсь в лесу,
Но болт арбалетный пробил мне висок,
Упал я с коня на кровавый песок…

Будто стервятник царский отряд
На наших телах пирует…
И, все-таки, жаль, что даже солдат
У смерти жизнь не отвоюет!

Домой отправятся они – за своей наградой,
Пропьют все в кабаке – что им еще надо?!
Но скоро опять поля проснутся от смертного боя, -
Ведь сколько не убивай, будут всегда изгои!..

ПИРАТСКАЯ ПРОЩАЛЬНАЯ

Мы снова будем бороздить моря,
Сегодня наш фрегат подымет якоря,
И, парус распустив, за горизонт уйдет,
Где неизвестно, что нас ждет…

Прощай, красотка Молли!
Иду я снова в море.
Не жди фрегат на этот год, -
Он, может, вовсе не придет…

Наш черный флаг купцам внушает страх,
Он трепетал на десяти ветрах,
И пусть вдали видна петля на рее,
Но на морях «Веселый Роджер» реет!

Прощай, красотка Молли!
Иду я снова в море.
Не жди фрегат на этот год, -
Он, может, вовсе не придет…

Я и петля еще не встретили друг друга;
Пиратом был я – пиратом буду!
И скоро вновь взовьется «Роджер» наш, -
Фрегат опять пойдет на абордаж.

Прощай, красотка Молли!
Иду я снова в море.
Не жди фрегат на этот год, -
Он, может, вовсе не придет…

ПИРАТСКАЯ АБОРДАЖНАЯ

Удача наша с нами
На кончиках клинков,
Кто плавает морями –
Опаснее волков!

Мы чертов Мэйн опять пересекали,
Четвертый месяц добычи не видали,
Но, наконец, догнали галеон,
Который золотом набит битком.

Крюки метнув, рвем такелаж –
Фрегат идет на абордаж!
И вот удар, и треск бортов
Под оглушительный наш рев!

Вожак наш – малый хоть куда,
В сраженьи лучший он всегда,
И ставит первым он на борт
Потрепанный ботфорт.

- За мною, дети ада!
Там ждет наша награда!
В портах мы купим за нее
Красоток и вино!

Мы прыгаем за капитаном,
Кто с топором, кто с ятаганом.
Навстречу нам картечный вой,
Сквозь выстрелы мы рвемся в бой.

Мы дружно навалились,
В дыму клинки скрестились:
И вот на палубе врагов
Уже течет ручьями кровь!

Враг твой в крови захлебнулся,
Слышишь предсмертный хрип?!
Дьявол в тебе проснулся,
Рвется наружу крик.

Смерть на носу и смерть на баке, -
Вы скоро сдохнете, собаки!
Сверкает молнией палаш,
Корабль скоро будет наш!

Последний враг лежит у ног,
Наш натиск выдержать не смог.
Добычу грузим на фрегат
И каждый доле своей рад!

До самой горизонта кромки
Плывут горящие обломки.
Друзей погибших не забудем,
Когда в тавернах пить мы будем…
Удача наша с нами
На кончиках клинков!
Вам вряд ли пожелают
Опаснее врагов!

ПЕСЕНКА БРАКОНЬЕРА

Я открыл сезон охоты
На медведя и лису…
Я люблю зверей до рвоты, -
Я от жизни их спасу!

Как настанет день весенний,
Я с ружьем уже в лесу,
И без всяких там волнений
Всех убью и унесу!

А, когда в разгаре лето,
На столе одна краса:
Из лосятины котлеты,
Из оленя – колбаса!

Даже в осень не скучаю, -
На лету я уток бью,
В что попало я стреляю, -
Очень птичек я люблю!

И зимой есть чем заняться, -
Зайцы, волки, соболя!
Лучше им не попадаться
Перед мушкою ружья!

Круглый год найдется дело, -
Много есть еще зверья,
На охоту иду смело, -
А за мною – егеря!

Отредактировано Кассандра (2013-11-19 23:40:16)

Марченко Тарас Юрьевич

ДЖОННИ-МОДНИК

Наш Джонни-модник сидит и вспоминает
О том, какие были вы, деньки!
Наш Джонни-модник сидит и примеряет
Плетенный галстук из пеньки.

Наш Джонни-модник без дела не шатался, -
Нужда заставит грабить в двадцать лет;
Он свиста пуль ружейных не боялся
И был всегда готов стрелять в ответ.

Наш Джонни-модник мог стрельбой похвастать, -
С двухсот шагов он в доллар попадал;
Он много денег зарабатывал не часто, -
Намного больше денег пропивал.

Наш Джонни-модник не дружил с удачей,
Хотя, бывало, и ему везло.
Наш Джонни-модник с петлей сидит на кляче, -
Куда же тебя, Джонни, занесло?!

А помнишь, Джонни-модник, звон стаканный,
Как ты скитался, когда не было жилья?
Остался только смокинг деревянный
И саван вместо нижнего белья…

ПЕСНЯ ГАНФАЙТЕРА

Стреляю очень ловко, -
Быстрее нет меня;
Конь, кольты и винтовка, -
Вот вся моя семья.
Быстрей, чем Билл Хикок
Нажму я на курок!

Меня опасно оскорблять, -
Мой кольт быстрее всех;
Желание в меня стрелять
Вам не сулит успех…
И встретить я готов
Лай дюжины стволов!

Дорожной пылью я покрыт,
Впитал дорожный запах;
Пусть часто я не мыт, не брит
Зато люблю свой Дикий Запад!
Мой кольт не подведет
И пуля цель возьмет!

Однажды маршал городской
Пытался задержать, -
На деревянной мостовой
Остался умирать…
Судьбу свою проверь –
Возьмись за револьвер!

Объявлен в многих штатах я,
А за спиной погоня,
И, если вдруг опять меня
Врагов настигнут кони, -
Пусть кольты говорят
И трупы в ряд лежат!

Я молод, быстр и полон сил:
Кто хочет испытать?!
Того я прямо на Бут-хилл
Отправлю отдыхать!
Опять с опилками во рту
Враг умирает на полу…

И снова я скачу в пыли,
Дорога нас вперед зовет;
А где-то город там вдали,
Где пуля жизнь мою возьмет…
Пусть не в постели поутру, -
А в сапогах своих умру!

Под крышей, словно в западне,
Я чувствую себя,
Уж лучше с кольтом в кобуре
Скакать в седле коня…
Пусть запах прерии пьянит
И ветер гривой шевелит!

ЛИХОЙ ПАРЕНЬ

Он только грабитель с большой дороги.
Известный убийца, источник тревоги.
Подлец и бездельник, всей прерии страх.
Я тоже любитель плясать на костях!
Разбойничья радость мне в голову бьет,
Кто больше вагонов, чем я подорвет?

Он только бродяга, таких здесь полно.
Стрелок каких мало, но мне все равно.
Наездник лихой, мог гризли седлать.
Я тоже любитель большой пострелять!
Опасность как кровь в моих жилах течет.
Кто больше, чем я шерифов убьет?

Он только разбойник, отважный бандит.
На весь Дикий Запад он знаменит.
Он деньги лопатой может грести.
Я тоже люблю дилижансы трясти!
Планирую я за налетом налет,
Кто больше, чем я людей грабанет?

Он только наемник, за деньги стрелок.
Он просто любитель нажать на курок.
Забыл он давно про домашний порог.
Я тоже изъездил немало дорог!
Меня свежий ветер на запад зовет,
Кто больше, чем я приключений найдет?

Он только один из породы воров.
Он просто любитель тугих кошельков.
Он в драке вам задницу может надрать.
Я тоже люблю кулаками махать!
Смерть от петли меня где-то ждет…
Кто после нас эту песню споет?

ПЕСНЯ БЫКА, погибшего на корриде

Сегодня весь Мадрид,
Как море в шторм бурлит,
Ведь на арене он -
Известный чемпион!

Он убивать уже привык,
Его клинок отточен;
Я - племенной здоровый бык,
Что умирать не хочет.

Катался в травах росяных
Я в детстве на лугу...
Теперь же из-за стен двойных
Я выйти не могу!

На травяных коврах
Хочу опять пасстись...
В загоне душит страх, -
Но как же мне спастись?

Врата сломать рогами? -
Возьму их на таран!
Но расспахнулись сами...
За ними вновь обман!

Песок арены подо мной -
Не луговой покров;
Не солнца луч над головой -
Сверкание клинков!

Лиц любопытных коридор -
Вид смерти интересен!
Мулетой вертит матадор -
Как эта тряпка бесит!

Шум, гам и рев вселяют страх
И оглушают крики,
А пикадоры на конях
В меня вонзают пики!

Во мне сидят их острия,
Как иглы дикобраза,
И крови алая струя
Залила оба глаза.

Врага хочу поднять на рог,
Но ноги ослабели;
На грязный падаю песок, -
Вы этого хотели?!...

Осталось мне лежать
Смертельно утомленным, -
А как бы мог бежать
Я по лугам зеленым...

Лежу в пыли, в крови, -
Как трудно мне подняться!
Быков убийца норовит
Поближе подобраться.

И вот тореадор
С победоносным видом
Пронзает сердце мне клинком, -
Кончается коррида.
Пронзает сердце мне в упор, -
Конец корриды - ида!

Пусть славе гнусной мясника
Все рукоплещут ложи,
Но кто-то ставит на быка, -
И Бог ему поможет!
Тому, кто ставит на быка,
Когда-то Бог поможет...

И вот опять Мадрид,
Как море в шторм бурлит,
Ведь на арене он -
Известный чемпион!

Сплелись дороги в узорочье...
Среди них - одна моя,
Расстреляет меня в клочья
Небо каплями дождя
И развеет меня ветром,
Солнце вспыхнет горячей -
И растает незаметно
Сердце в пламенном луче...

К своему стыду, не так уж и давно дошла до "Под знаком розы и креста" и "Комнаты страха" Владимира Кузьмина (о приключениях графини Дарьи Кузнецовой-Бестужевой). Почему я так долго откладывала чтение? Честно говоря, до этого зачитала четыре предыдущие книги буквально до дыр (у "Игры на изумруд" даже обложка развалилась!) и захотела хотя бы попробовать почитать что-то другое... Нашла "Парящего тигра" Кейт Ди Камилло (увы, даже рецензию не стала писать, побоялась, так разочаровало!), затем отыскала "У самого синего моря" Натальи Осис (сейчас вот итальянский учу, вдохновившись этой темой), плавно пробежалась по путешествиям Ады Баскиной по Тайланду и Швеции (море позитива!) и наконец откопала новогоднюю серию... Алина Кускова меня впечатлила, пока всё не прочитала, не успокоилась! Но теперь вот снова вернулась к приключениям Даши Кузнецовой-Бестужевой. Книги о приключениях Даши Бестужевой я нашла в тот момент, когда всё ещё была под впечатлением от детективов Финней Патрисии. Причём мне их дали на работе, предупредив, что это "розовые сопли", но хорошо бы что-то написать про эти книги... Всего их в России вышло три - "Роковой бал", "Клятва пирата", "Маскарад". Рецензия получилась хорошая, но... слишком восторженная и поэтому совершенно не подходящая... Был анонс и даже отрывок "Серебряного грифона" (4-я книга), но её, увы, так и не перевели... Эти детективные истории написала жительница Великобритании (всего их сейчас 8, но у нас проект по изданию серии почему-то затих). А сама серия называется "Дневник тайн Грейс". Повествование там тоже ведётся от первого лица, время действия - правление королевы Елизаветы. С виду она грозная, холодная и неприступная, но только не для тех, кто близко её знает... Наверное, именно поэтому книжная серия про Дарью Кузнецову-Бестужеву стала для меня настоящим подарком! Таким радостным и долгожданным, ведь я уже так привыкла к подобного рода детективам! Но, конечно, здесь другой климат, другая страна, другое время, вот только слог, пожалуй, похожий - такой лёгкий и невесомый, что прочитанных страниц просто не чувствуешь! Это обстоятельство нравится мне больше всего...
Честно говоря, читать я всегда любила, но, например, про Нэнси Дрю по-прежнему люблю исключительно серию игр... Книги меня почему-то не вдохновляют... Мне хочется лично принимать участие в расследованиях, а игры про Нэнси Дрю как раз дают такую возможность...
Однако однажды мне попался на глаза дневник девушки времён королевы Елизаветы "Роковой бал" (Финней Патрисия). Далее были "Клятва пирата" и "Маскарад". Обещали ещё "Серебряный грифон", но увы... С тех пор я ломала голову, где же найти нечто похожее, только изданное в России... И однажды, в перерыве между посещениями книжной выставки и занятиями актёрского мастерства, наконец-то обнаружила в книжном магазине "Студент" первую историю про графиню Дарью Бестужеву - "Звезда сыска". С тех пор я буквально заболела этой темой! Дошло до того, что я с трудом могу сейчас читать другие книги... И это лечится с огромным трудом, я на самом деле в основном читаю о приключениях Дарьи Бестужевой... Или, если всё-таки переключаюсь, то успешнее всего на Аду Баскину и её рассказы о Кипре, Тайване, Америке или Швеции... У неё тоже каждая книга - как мощный выстрел катапульты... Вот только она пишет о разных народах...
Мне любовные романы (в чистом виде) особенно никогда не нравились... И всё же... Моим самым любимым стало "Королевство грёз" Джудит Макнот... Мне тогда было 17 лет, и этот роман очень запал в душу! Рыцари, турниры, отважный воин по прозвищу Чёрный Волк... Война между Шотландией и Англией... С тех пор каждый год я перечитываю эту книгу... Я очень люблю главную героиню Дженнифер Меррик... Сюжет потрясающий, две свадьбы, много внимания уделено теме дома и семьи... "Закат великой эпохи рыцарства..." Потрясающая книга! Наверное, даже слишком смелая и откровенная, особенно для первого чтения в 17 лет, и тем не менее... Ещё мне нравится история Патриции Мэтьюз "Безумное обещание". Девушку похитили, и с тех пор она не знала покоя ни днём, ни ночью... Пираты, племя дикарей индейцев, потеря свободы, чести и даже волос... Она любила одного, но замуж собиралась за другого... Он спас ей жизнь, но сам погиб... И тогда Сара (героиня), вернувшись, открыла на деньги, которые он ей оставил, игорный дом... И назвала заведение его именем - игорный дом Шона... А в конце всё сгорело, но её спас именно тот, кого она любила по-настоящему... "Русалка" Шеннон Дрейк... Герой женился на девушке, чтобы спасти её от виселицы... Но в итоге, конечно же, влюбился... Хотя ему всё-таки пришлось "влипнуть" (по собственной воле!) в детективную историю с поисками преступника, убившего первую жену и мечтающего убрать с дороги вторую... А самый нежный и лиричный детектив - "Изумрудный сад" Андреа Кейн... Время - отечественная война 1812 года... В начале истории девушке Бранди 16 лет, потом - 20... За её любовь отчаянно сражаются двое братьев - Дезмонд и Квентин... И в день свадьбы Бранди с Квентином они скорбят о своих родных, которых потеряли из-за какой-то нелепой детективной истории... Истории, в которой клад служил главным призом... Изумрудный сад - символ счастья и любви, но одновременно горя и утрат... "Серенада для невесты" Виктории Лайт... Два времени - современность и всё тот же "закат великой эпохи рыцарства"... Влюблённая в рыцаря Ингебьерг из прошлого и Анна из настоящего... Обе они любят верных "слуг" своих женихов... Естественно, счастливый финал... Одна свадьба в прошлом, две - в настоящем... Интрига "кто с кем?" сохраняется до самого конца... "Фредерик и Фредерика" Лары Лав... Тоже всё очень мило, нежно и трогательно... Они познакомились случайно... Он вёз её на своём грузовике... И даже звали их практически одинаково - Фредерик и Фредерика... Вместе они проехали сотни километров... Видимо, это была судьба - оказаться в одном грузовике именно в этот момент...

Ну, я утром дочитала-таки "В канун Рождества" Розамунды Пилчер... Знаете, эта книга - самое то в Новый год и Рождество... Главный герой, органист и учитель музыки Оскар, теряет неожиданно дочь и жену... Они погибают в автомобильной катастрофе... Это был удар для Оскара, ведь ему уже 67 лет... Его дочери было лишь 12, и она была его единственным ребёнком... Но... вопреки всему, жизнь продолжается... За несколько месяцев до этой драмы Оскар встречает Элфриду. Ей 62 года, в прошлом она - актриса, её возлюбленный уже оставил этот мир... У неё есть старый пёс Горацио, который потом объединяет всех героев... И после трагедии они решают уехать - далеко, в Шотландию, в усадьбу... Сначала они жили уединённо, тихо и спокойно, но... Потом, в канун Рождества, неожиданно в усадьбу приезжают ещё трое... Сэм - бизнесмен, который шесть лет прожил в Нью-Йорке. Он был женат, но супруга неожиданно изменила ему... Он решил вернуться в Англию, где ему предложили новую работу - собрать по кирпичикам заново, с нуля, разрушенную недавним наводнением фабрику... Кэрри - несчастная девушка, которая мечтала о долгой и счастливой жизни с любимым, но... Увы, ничего не вышло, мечты разбились вдребезги! Кэрри приезжает домой из Швейцарии, где она прежде работала... Там её ждёт, главным образом, племянница Люси, на которую совершенно не обращают внимания ни мама (старшая сестра Кэрри - Никола), ни бабушка... Мать Люси зовёт под венец американец... Флорида и Гавайи - мечта, но только не для Люси... С отцом ей видеться не разрешают, с дедушкой - тоже... Поэтому на предложение Кэрри провести праздники в Шотландии Люси откликается с радостью! Семья священника пытается помочь Оскару примириться с реальностью... Но всё тщетно, он даже перестал играть на органе... Но он вернётся к жизни... И ещё сыграет свою любимую "Оду радости"...

Отредактировано Кассандра (2014-01-21 02:01:36)

Финней Патрисия. Серия: Дневник тайн Грейс
Тут часто спрашивают, что читать детям, Очень советую эту серию детям среднего школьного возраста.

По жанру это исторический детектив. Героиня серии - фрейлина Елизаветы I леди Грейс Кавендиш. Умная, озорная и непослушная девочка 13-ти лет. Она любопытна и вездесуща, постоянно влипает в заговоры, похищения, убийства,
мешает убийцам и похитителям, спасает придворных и королеву, смеется над старшими фрейлинами, пишет дневник, тайно дружит с мальчиком - акробатом и девочкой - прачкой, получает выговоры от дамы, надзирающей за поведением фрейлин, даже попадает на корабль Френсиса Дрейка и участвует в сражении. Нет, она не воин в душе и не пират. Просто некуда было деться. Она же была для всех мальчиком. Пришлось залезать на мачту - чуть не свалилась - и стрелять c мачтовой площадки из лука горящими стрелами по парусам испанского галeона. Оказывается, фрейлин учили стрелять из лука, потому что Елизавета I очень любила охоту.

Кроме легкости изложения, подкупающего юмора и захватывающих интриг, эти книги полны исторического материала. Я не могу проверить их достоверность, но уверена, что автор по образованию историк и знает, о чем пишет. И весь этот исторический материал так забавно изложен: от манеры обхождения Елизаветы со своими фрейлинами до устройства гальюна на корабле.

Я в детстве читала много хороших детских книг и, думаю, эта серия не хуже тех, что я читала.
Жаль, что ее у меня не было в детстве.
Хотя, и сейчас я с удовольствием прочитала истории о тайнах леди Грейс. Но это строго между нами.

Очень люблю "Волшебника изумрудного города" и, самое главное, фильм с участием блистательной Джуди Гарленд... Каждый раз плачу, перечитывая это стихотворение...

ДОРОГА ИЗ ЖЁЛТОГО КИРПИЧА
Под мерцаньем лампочки-недотроги
(Переполнена радостью - горяча)
Как и в детстве, я не гляжу под ноги
По Дороге из Жёлтого Кирпича.

Вспоминаю, кого предстоит мне встретить,
Кто покинут был мною, как прошлый век:
Со Страшилой в поле танцует ветер,
И ржавеет беспомощный Дровосек..

Не сердитесь, добрые стражи детства,
Ведь Тотошка и Элли уже в пути...
У вас есть - вы поверьте - и ум, и сердце,
Что помогут Льву смелость в себе найти...

Нам осталось немного - по три страницы,
И закончится ваш запылённый плен...
Только надо ли Элли так торопиться,
Чтоб в Канзасе вырасти - насовсем?..

За окном незаметно сгустилась темень -
Что с того, если лампочка горяча?..
Как и в детстве я не смотрю на время
По Дороге из Жёлтого Кирпича.

Отредактировано Кассандра (2014-01-31 23:03:23)

Повесть Анатолия Алексина «Безумная Евдокия»
Каждый человек должен воспитывать добро в себе и по-другому относиться к другим. Эгоизм никогда никого не украшал. Думая о себе, не надо забывать об окружающих тебя людях и стремиться правильно оценивать свои и чужие поступки.
Повествователь произведения – отец Оленьки. Предмет повествования: «Надя и я. Сюжет диалога всегда одинаков: это наша с ней жизнь». Он пытается разобраться в истоках тех несчастий, которые обрушились на его семью, анализирует события, свои мысли, поведение, своё отношение к дочери и окружающим её людям.
Отец и мать Оли работали в конструкторском бюро. В молодости отец писал фантастические романы, которые никто не печатал. Мать любила петь, была непосредственной. Эта непосредственность была удивительной, покоряющей. Синонимом ей была честность.
Главным желанием в их жизни было желание иметь дочь. Когда она родилась, Надюша написала в записке: «Спасибо ей». Радуясь дочери, отец перестал писать фантастические романы, Надя перестала петь. Оба этого не заметили. С этой роковой фразы «спасибо ей» всё началось. Эта фраза «перекинула мост в тот страшный день… Мост длиною в шестнадцать лет и два месяца». Сначала мы видим Оленьку глазами отца.
Отец Оли замечает в ней только положительное, считает, что она не как все, что она необыкновенная, оправдывает её в любой ситуации. «В семье, состоящей из трёх человек, всегда кто-нибудь оказывается в меньшинстве: либо мужчина, либо женщина. У нас в меньшинстве были мы с Надей: центром семьи и её лицом стала дочь. Она заслужила это право, и мы были счастливы». «Нелегко было нашей талантливой дочери среди людей обыкновенных».
Всех знакомых дочери он видел такими, какими «подавала» их Оленька, - в негативном плане. «…именно они, те трое… были причиной частых страданий и слёз дочери». Оля всегда «во всём была права».
Надя часто соглашается с мужем и дочерью. Но её размышления говорят о цельности и глубине её натуры, о чуткости души: «Надо считаться с людьми»; «Друзей легче потерять, чем найти»; «Когда слишком много ликуешь, не мешало бы вовремя спохватиться о подумать о том, что кому-то сейчас впору заплакать. А, упиваясь своим горем, не мешает подумать, что у кого-то в душе праздник, который, может быть, не повторится. Надо считаться с людьми».
Отношение Оли к классному руководителю и одноклассникам.
Поступки Евдокии Савельевны не понятны Оле и её родителям. Они называют её «безумной», потому что та, по их мнению, не желает замечать Олин талант и предпочитает менее одарённых детей. Ослеплённые любовью к дочери, родители не видят тех недостатков в её характере, с которыми борется Евдокия Савельевна.
Отношение Оли к Люсе. 
Люся нравилась до тех пор, пока носила за Олей папки с рисунками, восторгалась ею, предсказывая «судьбу Леонардо до Винчи». Но как только Люся обиделась на Олю, она стала «опасным недругом». Олин отец видит в Люсе человека, который относится к Оленьке «по системе Евдокии Савельевны». Он совершенно не задумался над тем, почему Люся обиделась на Олю.
Отношение Оли к Боре Антохину.
«Вырос Боря нам на горе», - вздыхает Оля, не замечая его любви. Она уверена, что он приходит к ним только для того, чтобы привлечь её к общественной работе. Оля не замечает в нём «внутренней красоты».
Главная черта характера Оли – себялюбие, а отсюда эгоизм по отношению к окружающим её людям.
Отношения Оли с Евдокией Савельевной складывались сложно. Учительница ничем её не выделяла, пыталась на родительском собрании раскрыть истинное лицо Оли («Лицом к лицу лица не увидать»). Она считала, что Оля растёт самовлюблённой эгоисткой, думает только о себе. Она «забывает» о Люсе Катуниной во время встречи с художником, не замечает любви Бори, ничего не делает для школы, обуреваема желанием всегда и везде быть первой. «Жить только собой – это полбеды/ Гораздо страшнее, живя только собой, затрагивать походя и чужие судьбы».
«Ей было некогда вникнуть. Недосуг!»
Сначала отец пытался найти оправдание Олиному поступку, но потом сказал: «Он (Митя Калягин) прошёл этот путь, чтобы спасти людей. А ты, чтобы погубить… самого близкого тебе человека…»; «А может, её любви хватало лишь на себя?»; «Безумие пришло к нам в дом»; «Мы с Надюшей боролись…»
Нельзя бездумно и безгранично злоупотреблять любовью и вниманием близких людей. Эгоистичное, корыстное, иногда просто легкомысленное отношение к близким тебе людям чревато болью, обидой, иногда бедой. Так невинное желание Оли первой пройти по заявленному маршруту и завоевать приз (то есть опять быть первой) неожиданно для неё и вполне закономерно вылилось в трагедию семьи. Невнимательная, нечуткая ко всему, что касается человеческих взаимоотношений, Оля становится причиной безумия матери и переворота во внутреннем мире своего отца.
Всех героев (Олю, Петра, Колю) объединяет то, что они увлекаются искусством. Каждый из них талантлив, но талантлив по-своему. Оля талантлива «для себя», она любуется собой, поэтому её душа закрыта для других. Не зря её отец в конце повести подумал: «А может, её любви хватало лишь для себя?» Эгоизм Петра можно объяснить его слепотой: он ощущает собственную неполноценность. Но под влиянием и при помощи окружающих его людей он сумел преодолеть отрицательные черты своего характера. В отличие от Оли и Петра, Коля Дмитриев часто недоволен собой не только как художником, но и как человеком, к людям он относится с уважением, любит их.
Евдокия Савельевна говорила о таланте человечности:
«К человечности талант художника может и не прилагаться, но к дарованию художника человечность…»
В начале повествования мы видим Евдокию Савельевну глазами отца Оли. Это «женщина без возраста». Любила, «чтобы все были вместе», никого не выделяла, воспитывала своих учеников «нынешних» на примере «бывших», устраивала вечера, спектакли, предвзято относилась к их дочери, «не замечала» её талантливости. Оля назвала её «безумной», родители согласились с этим.
Евдокия Савельевна хотела научить своих учеников уважать людей любой профессии. Ведь каждый в своём деле должен быть мастером, художником. Нельзя унижать и презирать людей, а в каждом нужно найти то, что достойно уважения. Это понял в конце повести отец Оли: «Она приглашала на те знаменитые встречи не только героев, а и диспетчеров с поварами. Зачем? Наверное, хотела объяснить нашей дочери и её одноклассникам, что, если они будут честными и порядочными людьми, просто честными и порядочными, они тоже будут иметь право на внимание к себе. И на память». Никому из детей она не давала почувствовать свою ненужность и никчёмность. Она учила всех радоваться любым, даже незначительным успехам товарищей. Она добивалась от своих учеников «таланта человечности».
Люся остро переживала домашние проблемы, была унижена Олей, нуждалась в поддержке. Сделав Люсю старостой класса, Евдокия Савельевна дала ей понять, что она ничуть не хуже Оли, что она уважаемый человек. Не секрет для учительницы и любовь к Оле Бори Антохина, да и душевное состояние Оли ей тоже хорошо понятно.
Евдокия Савельевна видела высокомерное, пренебрежительное отношение девочки к одноклассникам, видела её эгоизм. Оля верила в своё собственное величие и чувствовала превосходство над окружающими её детьми. Это раздражало умудрённую жизненным опытом учительницу, поэтому она устроила выставку работ всех, кто рисует, у Оли взяла только два рисунка. Она не хотела способствовать развитию Олиного самомнения.
Евдокия Савельевна не смогла изменить характер своей ученицы, потому что родители Оли не поддерживали её, а боролись с ней.
Во время поисков Оли Евдокия Савельевна развила бурную деятельность, всюду звонила, нервно крутила диск телефона, говорила слишком уверенным тоном, что выдавала её волнение.
Только в конце повести Евдокия Савельевна раскрывает Олиному отцу истинный характер его дочери, потому что раньше отец не хотел прислушиваться к её словам, верил только Оле.
Мстительной Евдокию Савельевну точно назвать нельзя. В трудную минуту она была рядом с Олей: «Оля может принять всю вину на себя», и «эта ноша окажется для неё непосильной». В конце повести отец Оли сам вызывает учительницу на разговор, пытается снова оправдать дочь, но Евдокия Савельевна предупреждает его: «Если вы примите сегодняшнюю историю за случайность, она повторится! Поверьте, что это так!»
Отец Оли чувствует вину перед Евдокией Савельевной: «Судьба отомстила нам за это глупое прозвище, - говорит герой. – Безумие вошло в наш дом. Что может быть страшнее?»
Картина Рембранта «Возвращение блудного сына» написала на сюжет из Библии. Блудный сын вернулся, раскаялся, его простили. Возвращение Оли не принесло радости в дом, хотя она и принесла цветы для «мамули», которая оказалась в больнице по её вине. Глубоко страдает и отец. Но, может быть, после случившегося Оля изменится и будет по-другому относиться к людям.
- Над чем заставила задуматься повесть
Эгоизм постепенно превращается в жестокость, в злость не только по отношению к чужим, но и к близким. Так произошло с Олей. Одной из причин её эгоизма стала слепая любовь её родителей.
Прежде чем назвать человека другом, нужно с ним «пуд соли съесть»: понять его отношение к себе и к людям, чтобы не получилось так, что он предаст тебя в трудную минуту.
Евдокия Савельевна боролась за Олин характер, хотела сделать её человечней и добрей. Учителя хотят сделать нас добрей, они тоже хотят воспитать в нас талант человечности.
Не столько важно, кем вы станете, важно – какими. Помните слова Олиной мамы: «Надо считаться с людьми».
Нет опаснее человека, которому чуждо человеческое, который равнодушен «к судьбам ближнего своего».