Борисова М.И. - "Интереснее пешком: Тридцать три стихотворения и три рассказа о Ленинграде-Петербурге". Вот такой:
Как-то не сложилась в нашей стране традиция «книжки-картинки», как её понимают в Европе и отчасти в Америке: когда художник сочиняет незатейливый текст и сопровождает его замечательно аутентичными рисунками. Зато по-прежнему на высоте у нас иллюстрирование — когда художник «проникается» чьим бы то ни было авторским текстом, входит в его мир, дополняет и развивает, комментирует и интерпретирует его своими силами и средствами. Мастеров-иллюстраторов в России по-прежнему много, и весьма отрадно, что на их великолепные работы время от времени находится издатель.
Одна из замечательных иллюстрированных книг последнего времени — стихотворения Майи Борисовой в исполнении (иначе не скажешь) Александра и Валерия Трауготов.
Им удалось нарисовать «свой» Ленинград-Петербург — всемирно известный и узнаваемый, при этом — неожиданный, как будто увиденный заново, большими глазами. Мы привыкли воспринимать этот город в серых, приглушённых, «финских» тонах — но всегда готовы поверить художникам и увидеть, как в разрыве туч над Адмиралтейством тремя стремительными линиями вспыхивает радуга.
Санкт-Петербург традиционно был «праздником для взрослых»: бал, парад, приём высоких гостей… И Ленинград по праздникам был «взрослым» — официально-государственным; в нём не было места уюту, очарованию. Он был красив и прекрасен, строг и торжественен, трагичен и велик — но не бывал смешным, трогательным, озорным.
Стихотворения же Майи Борисовой приглашают нас в детский праздник — в город счастливый и (несмотря на облачность) солнечный, в Ленинград идеального советского детства. Здесь можно кататься верхом на львах и долго-долго смотреть на воду, с лошадкой разговаривать взаправду и здороваться с огромным догом, обжигать язык горячим пирожком и охлаждаться загадочно-несклоняемым эскимо… Это Ленинград прогулочный, велосипедный, мячиковый, прыгательный и бегательный, немножко застенчивый, чуть-чуть наивный, открытый, доброжелательный, готовый принять тебя в игру и подружиться с тобой… пока родители не скажут, что пора домой.
И Трауготы поддерживают этот детский праздник буквальным небесным разноцветьем. Серое петроградское небо становится у них — нет, отнюдь не фальшиво-лазурным, здесь ведь не южные страны! — но зелёным, оранжевым! Над Адмиралтейством пылает светло-багряное облако, река отсвечивает бирюзой; а над Летним садом жёлтое облако проходит по лиловому небу.
И то здесь, то там видим мы утверждённый на трёх ногах мольберт. У мольберта стоит человек в пиджаке, с бородой, в руках у него палитра и кисти, и пусть меня укусит бронзовый лев, если перед нами не один из братьев Трауготов!
Как всегда, восхищает безукоризненная чёткость их якобы небрежных линий, «трауготовских завитушек», о которых пренебрежительно отзываются поклонники соцреализма. Удивляет сочетание «портретной» достоверности с отважной «полётностью» руки и взгляда: где-то художники точнейшим образом почти копируют чугунные орнаменты оград, а где-то воспроизводят узнаваемый облик петербургских архитектурных памятников, изображая колонны и шпиль всего лишь тремя-четырьмя длинными мазками туши.
По секрету заметим, что люди на трауготовских иллюстрациях одеты чуть старомодно: такие пальто и плащи, шляпы и беретки, девчачьи платьица и мальчишечьи штанишки уже больше не носят. Автомобили и трамваи, которые проносятся по страницам, тоже пора признать устаревшими моделями. Но такой «ретро»-взгляд художников оправдан дважды. Во-первых, стихотворения написаны не сегодня, и город, отражённый в них, — это город уже не нашего детства; да и сами-то стихи местами чуть неуклюжи и не по-нынешнему трогательны. Во-вторых, в нарочитой старомодности есть некая непреходящесть: фасоны шляп меняются, а город — город остаётся.
И до чего же приятно, что «Детгиз» сделал нам такой подарок — ленинградские стихи в истинно петербургских иллюстрациях, позволяющих взглянуть на город заново, большими глазами.
Уилсон Ж. "Девчонки в поисках любви", "Девчонки в погоне за модой" и "Девчонки гуляют допоздна"
такой:
Три книжки девчоночьей серии «РОСМЭНА» выглядят адекватно содержанию. Обложки раскрашены розовым и жёлтенько-зелёненьким, на них нарисованы всякие девчачьи штучки… Оформители поиграли со шрифтами и картинками, разместили фотомордочки модненьких девчонок, не забыли дать рекламный рассказец о суперпопулярной Уилсон…
Сразу видно, что книжку для девчонок написать легко. Главное — сформулировать два-три вопроса, волнующих тринадцатилетнюю девчонку, и выбрать трёх условных героинь. Одна будет томная и бледная «готическая» брюнетка, другая — бойкий и жизнерадостный «огонёк», третья — нечто не вполне «завершённое», толстенькое и в очках. Естественно, третья и должна быть главной героиней и повествовательницей, чтобы по ходу дела проявить свои главные умения: дружить, рисовать и разумно относиться к действительности.
Конечно, Джеки Уилсон — не писательница, а всего лишь автор книг. Она берёт тот или иной «вопрос» и анализирует его на простейших примерах, в результате чего получается книжка. Следующий аспект — ещё одна книжка. Девчачьи иллюзии — раз, лишний вес — два, свобода личности — три. Вот и готова трилогия о девчонках, которые влюбляются и разочаровываются, худеют и набирают вес, а заодно немножечко взрослеют.
На примере трёх героинь — томной, бойкой и средней — нам демонстрируют Нормы Правильной Жизни. Нельзя доверять первому встречному и легкомысленно навязываться мальчикам, надо уважать себя и других, иметь серьёзное хобби — и тогда Мальчик Твоей Мечты окажется тут как тут. И целоваться тебе понравится. Вот и всё — просто, как по нотам.
Читая, я сначала раздражалась: мне бы ваши проблемы! И вдруг поняла, что это не условная формула, а совершенно искреннее моё желание.
Я имею в виду — всем бы девчонкам такие проблемы! И больше никаких. И тогда жизнь, товарищи, будет совсем хорошая.
Как читатель и отчасти девчонка, я просто не привыкла к тому, чтобы нас волновало именно это.
Нас воспитывало совсем другое общество! Нам внушали идеи патриотизма и коллективизма, учили ставить общественные интересы выше личных, вызывали в школу родителей за губную помаду или украшения. Мы то и дело боролись за успеваемость, за право носить имя комсомолки-героини и за мир во всём мире. Влюблённости мы переживали тайно, вслух — хихикали, при взрослых — смущались, потому что они говорили: рано ещё о таких вещах думать! И мы стыдились: можно ли думать о таких пустяках, как мальчик из параллельного класса, когда вся страна быстрыми шагами движется к светлому будущему!
Что же касается лишнего веса или, не приведи бог, очков… Пусть бы тебя обзывали очкариком и жиртрестом, — глупыми дразнилками следовало пренебрегать, потому что дразнятся дураки, а умные, не обращая внимания на внешность, по достоинству оценят твой ум, душу и хозяйственные навыки.
Вот так мы жили и думали, что так и надо. А оказалось — вовсе и не надо. Бывает совсем по-другому.
Нормальную девочку-школьницу, живущую в нормальной стране, не должна волновать борьба за честь (?!) пионерского отряда! Её должно волновать своё, девичье. Неудачная причёска, сломанный ноготь, невкусная пицца — огорчительно. Модные туфли, брюки от известного дизайнера, концерт поп-звезды — приятно. Светлое будущее пусть строят взрослые, если им это нужно. Нам, девчонкам, нужны карманные деньги и хорошие подруги, а главная наша задача — понравиться Мальчику Своей Мечты.
Впрочем, девчонки Уилсон живут не в игрушечном мире, а в реальном, со всеми его опасностями, противоречиями и соблазнами. Но они героиням впору, можно сказать, по росту. Девчонкам не нужно спасать мир, брать на себя ответственность за чужие беды и глобальные катастрофы, проявлять чудеса героизма и самоотверженности…
Уилсон — хитрая: она не отвлекает читателя от рассматриваемого вопроса. Одна книжка — одна проблема. Поэтому, например, «за кадром» остаётся история налаживания взаимоотношений девочки с мачехой — можно предположить, довольно острая и сложная. Вскользь, а не подробно, проговариваются другие «больные места» — возможная интрижка папы со студенткой, ссоры с младшим братом, школьная успеваемость, место в школьном коллективе… То есть всё это обозначается, но не переживается, чтобы читательница не отвлекалась от главной темы.
Поэтому трилогия выглядит немного чересчур прямолинейной.
Но у неё есть несколько несомненных достоинств. Во-первых, Уилсон не «нагружает» сюжет элементами детектива или пародийного боевика (а этим грешат сейчас почти все авторы книг для подростков — считают, вероятно, что без «криминала» неинтересно). Во-вторых, она не обманывает читателя общественно-значимыми лозунгами, не призывает бороться за спасение амурского тигра или защищать права беженцев. В-третьих, она продвигает вполне разумные педагогические идеи, однако не «давит авторитетом» и не читает мораль. А самое главное — девчонка-рассказчица в этих книгах вполне естественна. Она — обыкновенная!
Мы-то привыкли, что главная героиня должна быть «не такая, как все»: или слишком умная, или чересчур ранимая, или отчаянно некрасивая, или бедная, или больная, или всё сразу, да ещё одинокая и обиженная. А эта — именно «как все», причём в строго рассчитанной пропорции. У неё не всё идеально: мама давно умерла, девочка живёт с мачехой, — но мачеха при этом не злая, а понимающая, заботливая, всегда готовая встать на сторону падчерицы. Остальное же всё как полагается: уютный дом, внимательные родные, хорошее учебное заведение, душевные подруги и правильные, почти универсальные интересы.
Она в восторге от популярной певички и её примитивных песенок, но в то же время ей почему-то нравятся стихотворения Сильвии Плат и даже монологи Джульетты. Она рисует слоников, но восхищается Ван Гогом и Фридой Кало. Она с одинаковым удовольствием бегает по магазинам с подружками и посещает картинную галерею с семьёй. Одним словом, это героиня, которая готова понравиться каждой читательнице, — в том смысле, что любая читательница охотно спроецирует этот образ на себя. Автору того и надо.
Три повести Уилсон ужасно позитивны, а героини искренни, откровенны, доверчивы, верны своей девчачьей дружбе и симпатичны.
И это нормально, девчонки!
Тора А. "Пруд Белых Лилий"
Штеффи Штайнер стала старше — пусть всего на один год, зато жизненного опыта ей теперь не занимать. Теперь она знает, где её шведский дом, умеет говорить по-шведски и может постоять за себя.
Получив стипендию «для одарённых девочек без собственных средств», Штеффи имеет возможность продолжать образование в Гётеборге. Решился вопрос и с жильём — Штеффи будет жить в семье доктора Сёдерберга на полном пансионе. Жена доктора будет заботиться о девочке, а Свен, сын доктора, будет во всём помогать Штеффи. Будут у неё и новые школьные подруги, ведь Штеффи может «начать всё с нуля в классе, где её никто не знал и ещё не решил, что она за человек. В классе, где можно быть Стефанией». В уютном Гётеборге, где можно гулять у пруда и любоваться белыми лилиями.
На новом месте Стефания постарается не допускать прежних ошибок… Но жизнь может придумать новые испытания — не такие, как на острове. Помни об этом, Стефания!
Сёдерберги очень добры к «несчастной маленькой беженке», и она, конечно же, должна быть им за это благодарна. В один из выходных дней Стефания собирается съездить «домой» — на остров. Но жена доктора просит её остаться: семья Сёдерберг в субботу ждёт к ужину гостей и собирается представить им свою пансионерку. Конечно, Стефания согласна: хрусталь на белоснежной скатерти, свечи в серебряных канделябрах, нарядные платья — как давно она этого не видела! Только об одном супруга доктора забыла предупредить девочку: Стефания приглашена на ужин не как гостья, а как помощница кухарки. Надев тёмное платье и передник, она будет подавать закуски и разливать напитки. Белоснежная скатерть, хрустальные бокалы, послушная прислуга… Не забывайся, Стефания!
Свен Сёдерберг — парень, на которого заглядываются все девчонки. Он встречает Стефанию после школы, угощает горячим шоколадом в уютной кондитерской, ведёт себя как старший брат и лучший друг… Но у него своя жизнь и своё взросление. Разве он говорил тебе о любви, а? Не забывайся, Стефания!
Темноволосая Алиса Мартин не желает иметь ничего общего с одноклассницей-еврейкой. Семья Мартин «живёт здесь уже в четвёртом поколении» — все они говорят по-шведски без акцента и бывают в лучших домах. А ты со своим еврейским профилем и венским произношением, ты — всего лишь беженка, принятая из милости. Не забывайся, Стефания!
И вновь Стефания на скамейке у пруда. Здесь холодно и некрасиво: листья лилий пожелтели и вмёрзли в лёд. Но крепкие стебли пережидают зиму под толщей льда. Весной здесь будут новые цветы. Помни об этом, Стефания!
Автор текстов: Мария Порядина
Взято с сайта "Библиогид"
Отредактировано Кассандра (2022-10-21 17:22:00)
