Кто-то у нас тут уже отмечал, что героев в сериале шарахает из одной крайности в другую, потому возникает ощущение, что сценарий изготовлен по методу Шарика и кота Матроскина, дописавших письмо дяди Федора к маме. Видимо, в Лизе С., как в короле из «Обыкновенного чуда» периодически просыпается кто-то из многочисленных предков, и, и потому неудержимая сценаристка выдавала на гора сценарий, где в каждой серии вроде бы одни и те же герои, а истории разные. Поясню, речь не о том, что как в ситкоме, каждый эпизод отыгрывается и потом забывается, а о том, что в каждой новой серии Лизиного сценария надо предполагать разную предысторию в предыдущих сериях. То есть зрителям надо забыть, что они видели, а то, что считается произошедшим, расскажет диктор в начале серии или сами персонажи.
Так вот, эти самые просыпающиеся родственники помнят свои сказки, и пытаются их продолжать, каждый свою. Чтобы родственникам было необидно, установлена очередность. По понедельникам прапрабабушка-миссионерка, обживавшая дикий запад, любительница крепких мужчин и не менее крепких напитков. По вторникам дедушка-викарий, благочестивый сельский житель, чинный отец многочисленного семейства. В среду - двоюродный прапрапрапрапрадедушка, пират-неудачник, не знавший географии и сгинувший в жутком саргассовом месиве в закоулке Атлантики, в четверг – троюродная сестра единоутробной сестры деверя мамы, повариха из армейской столовой, в пятницу – внебрачный сын прапрадедушки, картежный шулер, окучивавший тучных золотых тельцов на железной дороге Балтимор – Нью-Йорк. По выходным, когда родственники, наконец, умолкают, Лиза кое-как пытается выстроить параллельные истории, которые сочинили, в одно повествование. Но чем ближе финал, тем больше азарт у родственников, каждый хочет, чтоб победила его версия, потому они нагло прут вперед, перебивая и отталкивая друг друга, и в Лизиной голове одна идея набегает на другую, отчего на экране героев начало колбасить и плющить с удесятеренной силой. Вот она, волшебная сила искусства, в действии…
Ну, про то, как браво бывший десантник Воронцов справился с гвардейцами кардинала, простите, цесаревича, все уж отписались. Хочу вот только спросить, а что, до покоев цесаревича Воронцов прошагал без затруднений, не остановленный ни караулом на подступах к Зимнему, ни привратниками, ни швейцарами, которым шубейку на руки скинул, ни лакеями на лестницах? Экая вольница у царя, сейчас в Эрмитаже построже правила будут.
Хорошо Миша и цесаревич Саша посидели за рюмашкой коньячка. Столика чайного у Александра не нашлось, в кабинете ничего лишнего не держит (это сейчас эрмитажные залы мебелью почем зря забили), потому пришлось друзьям расположиться почти как на бивуаке, на уголке письменного стола. Такие мизансцены частенько использовались в советских фильмах. Придет, бывалочи, к первому секретарю обкома старый дружок, поставят они бутылочку со скупой закусочкой на одной маленькой тарелочке и выпивают, задушевно беседуя… Так и Миша с Сашей за жизнь поговорили. Выяснилось удивительное. Миша, который еще пару серий назад стоил всего третьего жандармского отделения (характеристика подписана претендентом на престол Петром Великолепным Каульбахом), провалил все свои дела. Депеша в Зимний сгинула (заговорщики, как мы знаем, оказались на свободе, и в Питер приехали едва ли не раньше гоп-компании), завещание к жене не дошло. При этом Миша в очередной раз невнятно объяснил, что если б явился аки феникс раньше, то его бы непременно замочили Каульбах и Урусов, ибо опасен он для них хуже смерти. Давайте разберемся. Если Миша опасен заговорщикам, то компромат и доказательства у него есть, можно воскресать. Если нет фактов, то не опасен, не убьют, воскресать можно. И потом, даже если опасен, то во всей империи недостаточно войск, сил и средств, чтобы защитить одного великого и бесстрашного шпиона Воронцова от заговорщиков? Каковы тогда силы этих повстанцев? За ними, кроме цыган с бубнами, еще объединенная армия Европы? Антанта? НАТО? В общем, цель многомесячного отсутствия блестящего шпиона Воронцова неубедительна, подвиг его, увы, окончился полным расстройством начатых дел. Зато, начисто забыв прошлое, Миша вспомнил давнее прошлое, и на всех парах рвется к родной женке, которую по самым скромным подсчетам не видел месяцев так пять, а то и шесть. Как тогда Мишель с легкостью наплевал на семейные дела, засел с обгорелыми лапками сначала в избушке, а потом в доме у Урусовых, так теперь он забил на явные проблемы на шпионском поприще (вдобавок царь Николя еще не снял свои обвинения), и переключился на отношения с женой. В этом месте привет родственничкам Лизы С.
Царь Никки, кажись, томик Лермонтова изучал, когда Оболенский пришел? Принес ли сплетни, Оболенский, недовольно брюзжит царь. Никки, народный истерик и заслуженный злопамятный Российской империи, каленым железом готов выжигать все, на что только пала тень мифического заговора, о котором ему напела Долли. Оля Орлова замешана? Приставить шпиков! Долли таким макаром всех, кому должна, запросто в тюрьму упечет. Трепещите, булочники, аптекари, владельцы модных лавок, а также все знакомые Дарьи Матвеевны Урусовой. Отчего только она Каульбаха покрывает и рискует жизнью своего сынка Ильи. Игнатьев женился на женщине, которая оказалась вдовой заговорщика? Уволить Митю - каков скандал! «Он же будет отцом», - возопил Оболенский. Знамо дело, на свои денежки хлопотно дитя растить графу, надо еще зарплату получать…. При этом кого мы назначаем на должность Игнатьева? Князя Ивана Воронцова, который обвиняемому Мишелю приходится отнюдь не однофамильцем. На него действие государева гнева к родственникам и друзьям заговорщиков не распространяется. Два мира, два Шапиро у царя Николя. Кстати, что требуется, чтоб стать царским адъютантом? Быть скромным писарем, ворваться к царю с найденной бумажкой, с детской непосредственностью наябедничать на высокопоставленных сослуживцев, ее потерявших…
Еще пару слов о Ванечке. Диктор нам сообщил, что упаковка старых мужниных запонок в подарок цесаревичу означала, что Елена серьезно влюблена в цесаревича. Надо полагать, это Ваня, голубиная душа, такой вывод сделал, а не Лиза всерьез вознамерилась нас убедить, что прожженная бестия Ленка Борисовна способна на пылкость и искренность чувств. Но старые запонки – это при любом раскладе не комильфо, пусть даже Ленка Борисовна и думает как бывшая служанка…
Про натуральный дурдом в семействе Орловых и сопричастных к ним персонажей писать уж руки устали. Они весь вечер на манеже и всегда находят новые поводы нас удивить. Оля Орлова уже как светофор. Красный – верная жена, страдающая от выходок нечуткого мужа. Желтый - благочестивая ханжа. Зеленый – безудержная возлюбленная Иоанна-Антона. Есть еще боковые секции со стрелочками налево-направо, так что о нашем светофоре еще не все сказано. Ньюсмейкер у Орловых сегодня сестричка Надин. Ой, мы в Европе были, столько всего видели, вовек не рассказать, защебетала новоиспеченная мадам Деревянко. Ну, сколько они там были? Примерно то время, пока Мишель, Катюша и Мурреев с курочкой ехали из Екатеринбурга в Петербург. То есть месяц-полтора. За это время Надин с мужем могли бы доехать до Варшавы, в лучшем случае мотнуться оттуда в Берлин и Дрезден, а потом уж надо домой, чтоб поспеть к этой серии… Недалекая у нас Европа по представлениям Лизы, да…
Обрадовались ей странно, словно она месяц в деревне, в имении, провела, а не исчезла из дома в неизвестном направлении. Тепло встретили, но как-то не были удивлены. Муж Надюшкин, не робея, решил поставить себя с князем на равных, и поручкаться с ним для начала как это принято у благородных господ (кстати, не уверена, что эта привычка была распространенной в 19 веке). Но не прошло 50 серий, как вскрылось любопытное: классовые различия во времена царя Николя все же были и Лизе С. что-то об этом известно. Никита разозлился так, как царь Николя даже в худшие минуты борьбы с заговорщиками себе не позволял. Ух, как я зол, ах, как я зол, трубкой прожгу свой любимый камзол… А пока сестренка с пролетарием по улицам шаталась, принимала его в доме, секретарем делала, отчего ж все молчали? Или князь Орлов - последний оплот домостроя и теории классовых различий в собственном доме? Оле-то наплевать, знаем…
Меж тем, у Урусовых тоже с цирком отношения давние. Лично Дарье Матвеевне он не чужд. Иначе зачем княгине инсценировать разговор с переодетыми заговорщиками прямо на рынке, на глазах у всех? Дома у Урусовых уединенного уголка уж нет? Каульбах с Урусовым на рынке просто как два прыща на гладковыбритом подбородке у школьника.
Дорогие мамы! Поднимите руки, кто из вас согласится, чтобы человек, попытавшийся изнасиловать вашу дочь, продолжал контактировать с членами вашей семьи и имел дело лично с вами. Долли так может. Процедила Каульбаху, чтобы этот инцидент был в последний раз, и закрыла тему. Властная и уверенная женщина, да.
Порадовала новость, что доверие единомышленников потеряно, так как Каульбах и Илюха попали в полицию. Надо полагать, в российской империи уже было ТВ, по которому шла передача «тюремные хроники», откуда все население, раскиданное по бескрайним просторам, и узнавало новости. Один Николя телевизор не любил, а содержание передач ему пересказывала Долли. И потом, тюремная отсидка никогда не портила репутацию политических заговорщиков, а наоборот, украшала. Откуда разочаровавшиеся? Экие прихотливые в том таборе …
Но больше всех от родственников сценаристки досталось, конечно, Саше, ведь она главная героиня. На протяжении одной серии бедняжку мотало и крутило. Это можно было бы списать на естественные причины. Девушка в интересном положении, глубокая душевная рана не зажила и непрерывно саднит, при этом надо привыкать к новому мужу… сложная ситуация, да. Но родственнички перестарались…
Утро началось с обиды: «Я не смогла уснуть, потому что ты мне солгал», это плавно перетекло в благородное беспокойство за Митю «Будет несправедливо, если государь накажет тебя. Ты не виноват», потом пошли поцелуи благодарности, накатили глюки и начались лобзания страсти, но, увы, адресованы они были покойнику Мишеньке, а не рыцарю Мите. После этого последовали разговоры «за жизнь» с папенькой. Кстати, мсье Забелин переквалифицировался в садовники? Ведь в прошлой серии мадам Игнатьева призналась в своей любви к саду, и вот уж Илларион справно щелкает ножницами и срезает с лукавой улыбкой чаровника розочки, поджидая в уютной оранжерее любительниц цветов. Саша пообещала папе стать хорошей матерью и женой, после чего позволила свежеобретенному супругу подарить цветы, приобнять и сказать очень трогательное признание в любви. Потом случилось или не случилось страшное в опочивальне (тут ваши мнения, дамы, разделились). Я таки думаю, что оно таки было, иначе действительно вряд ли Митя стал бы резвым козликом возле маман скакать. Но я не склонна считать, что там было ужас, тем более ужас-ужас-ужас. Просто пришло время Саше проколбаситься в другую сторону, потому она, как Шурик из «Кавказской пленницы», жалеет птичку, а сама рвется на волю, при этом не забывает благородно заботиться об интересах Мити, мол, найдет более достойную.
Но дамы, мне показалось, что, несмотря на все эти навороты, сцена поцелуя Саши и Мити вышла куда более чувственной, чем лобзания молодоженов Воронцовых или женихавшихся фехтовальщицы Забелиной и любителя приключений Воронцова. А уж простые признания Мити, сказанные таким бархатным, уверенным, теплым и искренним голосом, звучат очень убедительно…
Отредактировано Кассандра (2015-09-25 16:06:59)
