27.07.2007
Алекс коснулся губами волос Мэй. Она не отпрянула от него, и он понял, что Мэй устала бороться, устала жить в одиночестве, устала ненавидеть... Он предложил ей сладкое лекарство - любовь, и, несмотря на свое предубеждение, она отважилась его принять. Их губы встретились... В этом поцелуе не было огненного жара, он был нежнее шелка, легче перышка, ласковее весеннего солнца. Но он длился и длился... И постепенно в нем зарождалась та безудержная страсть, которая сметает все на своем пути, сливая в единое целое мужчину и женщину...
Тепло, исходившее от рук Мэтью, растекалось по всему ее телу, даря неземное наслаждение. Кортни казалось, что она лежит на невесомом мягком облаке и ее обдувает теплым летним ветерком. Неожиданно ветерок сменился горячим, обжигающим ветром пустыни - Мэтью нежно поцеловал Кортни за ухом. Боже, что он делает... О боже... Кортни было так хорошо,что она потеряла способность сопротивляться и запрокинула голову. Мэтью воспринял это как приглашение, и в следующее мгновение его губы нашли призывно раскрывшиеся губы Кортни.
- О, Кортни, я так давно этого ждал, - с легкой хрипотцой прошептал он.
Питер протянул ей бокал. Леа взяла его и на мгновение прикоснулась к теплым пальцам мужчины. Их взгляды встретились, и Леа смущенно опустили глаза - это случайное прикосновение проникло внутрь нее и разбилось на тысячу солнечных зайчиков, теплых, щекочущих и пахнущих весенним ветром. Ей показалось, что это ощущение светится в ее глазах, и был велик страх, что Питер прочитает его...
- Выпьем за этот день - странный, но, как ты выразилась, - веселый... За нас, Леа. За тебя и за меня... За наше чудесное знакомство, за этот странный день, за озеро, за ливень, за мой остановившийся "пикап"... В общем, за все, что связало нас с тобой одной нитью, пусть только на один вечер...
- Ничего не говори. Молчи.
С этими словами Камилла наклонилась, и Кайс почувствовал, как растворяется во времени и пространстве. Как исчезает мир и рушатся все истины, казавшиеся прежде незыблемыми. Как останавливается в восторженном восхищении сердце, переполненное блаженством. Она обхватила его за плечи и прижалась к нему, стремясь как бы укрыться от окружающего мира, отдавая всю себя на милость щедрого и терпеливого победителя, без оглядки доверяя ему душу и тело.
Босанова сменяется танго, а потом играют что-то невразумительное, медленное и легкое, и Гас божественно двигается, а Дейзи тает от восторга, впиваясь руками в его плечи и впитывая жар его тела. Потом оказывается, что уже ночь и стало совсем темно, а музыка куда-то делась, зато Гас никуда не делся. И они вдвоем стоят на пороге абсолютно темной комнаты, руки Гаса касаются ее разгоряченного танцами тела, и кровь пылает лавой в жилах, а сердце стучит где-то в горле... И страшно, и жарко, и весело, и совершенно невозможно остановиться...
Позабыв обо всем на свете, Эллин и Марк смогли наконец-то насладиться друг другом. Весь мир словно превратился в призрачный мираж, реальностью были лишь он и она. Ничто не имело значения, важны были только их чувства. Нежность граничила со страстью, тихие стоны перерастали в крики блаженства.
- Только ты... Всегда вместе... Никому не отдам... В моем сердце...
Их жаркий, прерывистый шепот, переплетаясь, слагался в поэму любви. Любви настоящей, вынесшей многие испытания и разгоревшейся от этого еще сильнее...
Анна, откинув растрепавшиеся локоны, доверчиво подняла к Гарольду лицо, и их губы встретились в первом поцелуе. Ее губы
были нежны и неопытны, и Гарри, теряющий голову от любви, все же пытался контролировать себя, чтобы не напугать ее. Но она, не отдавая себе отчета в том, что с ним творится, была требовательна и безрассудна. Она впервые ощутила сладость мужских поцелуев, все ее тело горело как в огне! И она прижималась с Гарольду все сильнее, обнимала все неистовее, инстинктивно чувствуя, что он способен погасить бушующее в ней пламя...
Бэтти спала. Ее светлые локоны разметались по подушке влажными кольцами, на бледном лице темнели пушистые ресницы, похожие на крылья бабочки. Между бровями залегла горестная складка. Джек тихо наклонился над ней. Она дышала ровно и спокойно, ее губы были полуоткрыты. Ему захотелось поцеловать ее, хотя он и сознавал, что этого нельзя делать ни в коем случае. Следовало немедленно взять себя в руки. Но охватившее его желание поцеловать ее оказалось сильнее. Он, затаив дыхание, легко коснулся губами горячих губ спящей девушки...
Ей показалось, что, если Тим не обнимет и не поцелует ее прямо сейчас, она задохнется от сжигающей ее страсти, сойдет с ума или умрет от разрыва сердца. Несколько мгновений Кристин размышляла, как ей быть. Броситься ему на шею первой? Но как он к этому отнесется? Или попытаться подавить в себе эту неуемную жажду любви? Хотя, кажется, это уже невозможно... Они повернулись друг к другу одновременно, как будто сговорились. И Кристин прочла в глазах Тима неодолимое желание слиться в поцелуе не медля ни секунды...
- Я так хотел сказать тебе, но все забыл. Я помню только, что безумно люблю тебя. И ничего не могу с этим поделать. И я хочу провести эту ночь с тобой. Это твоя последняя ночь в Непале. Я хочу, чтобы она была нашей.
Его слова прозвучали с шокирующей ясностью. Никакой трагедии или надрыва. За словами "последняя ночь" застыла вечность. Ни прошлого, ни будущего - только эта бесконечная последняя ночь...
Синтия вздохнула и закрыла глаза.
- Тогда поцелуй меня, Махеш. Поцелуй же меня... - прошептала она.
- Тогда чего же ты хочешь от меня? - напряженно спросил Рей.
- Я хочу, чтобы ты прогнал фантомы и открыл свое сердце для нового чувства. Ты ведь любишь меня, но боишься в этом признаться даже себе!
- И что новое чувство сможет дать мне взамен?
- Новую жизнь. Без страха, без упреков, без колебаний. Тебе нужно только сделать один шаг, только один шаг, - прошептала она.
Он наклонился и приник к ее губам. У Шарлин закружилась голова, и, чтобы не упасть, она обвила руками его шею, стараясь прижаться к нему как можно сильнее...
Глядя ей в глаза, Брайан тихо произнес:
- Ради тебя я готов на все. Прости меня за то, что я сейчас сделаю, но...
И, не договорив, вдруг стремительно наклонился и поцеловал ее. Не ожидавшая ничего подобного Эллис оцепенела. Сердце на миг замерло, а затем забилось с удвоенной силой. Дыхание перехватило, кровь прилила к щекам. Перед глазами все поплыло. Невероятно! Простое прикосновение мужских губ оказалось способновызвать в ней столь бурный водоворот эмоций!
Дэвид не знал, снится ему это или нет. Он решил на всякий случай ущипнуть себя, но передумал: уж лучше сон, чем тягостная реальность, заполненная бессмысленными мечтами. Дайана положила ладонь ему на грудь, и Дэвида словно пронзило электрическим током.
Волна любви, всколыхнувшаяся в нем при первом взгляде на эту восхитительную женщину, нарастала так стремительно и мощно, что грозила накрыть его с головой. Кровь била в виски как африканский тамтам. С отчаянием капитана, наблюдающего, как ломаются мачты и судно превращается в не покорную его воле игрушку волн, Дэвид все острее понимал, что влюбился всерьез.
- Ты все еще не веришь в мою любовь, - прошептал Шарль. - Не было ни секунды ни днем, ни ночью, когда бы я не думал о тебе, не вспоминал тебя, не хотел быть с тобой, как сейчас. Ах, моя прекрасная, моя желанная...
Сердце Жюли отчаянно заколотилось.
- Шарль... - выдохнула она, понимая, что больше не в силах бороться со своими чувствами.
В два шага он оказался рядом с ней, и, не говоря больше ни слова, они прижались друг к другу. Свет померк в ее глазах, жар, горячее огня, охватил тело, и в следующее мгновение все - время, пространство, - все перестало существовать для нее. С ней рядом было то единственное на земле, что пленило ее сердце и душу. И ничего на свете ей не надо, кроме его любви.
Повинуясь внезапному порыву, Джим крепко прижал ее к себе. Он зарылся лицом в душистые волосы Келли и стал нежно полаживать ее по спине. Она хотела отстраниться... И не смогла. Как только она оказалась в объятиях Джима, ее сознание словно заволокло какой-то мерцающей дымкой, мешающей сосредоточиться. А Джим уже осыпал поцелуями ее лицо и тоже не мог остановиться. Келли чувствовала, как с каждой секундой движения его губ становятся все неистовее,все требовательнее...
Чарлз приник губами к ее горячим щекам и почувствовал на языке вкус слез. Они не успели высохнуть. Какое изумительное тело, какое совершенство линий... Кода прикасаешься к подобной красоте, начинаешь чувствовать себя всесильным. Но мысль о том, что Алекс завтра покинет его, покинет навсегда, сидела в сознании Чарлза раскаленным гвоздем. Удержать, удержать во что бы то ни стало! Зачем ему репутация и свобода, зачем ему все блага мира, если они не будут вместе? Абсурд. Жизнь потеряла смысл в одно мгновение. Только она. Только эта ночь, а дальше будь что будет.
Медленно, очень медленно, неотрывно глядя в чуть испуганные, но такие прекрасные голубые глаза Фредерики, он наклонился и прикоснулся к ее приоткрытым в ожидании губам... Он целовал ее так нежно, так бережно, словно она могла сломаться в его сильных руках. Никогда еще Фред не испытывал ничего подобного - будто ему доверили нечто очень дорогое и необыкновенно хрупкое. Какое счастье, вот так держать ее, ощущать тепло мягких губ и думать, что это будет продолжаться долго-долго, всю жизнь!
- Я люблю тебя, Дженифер! Я никогда не говорил этого ни одной женщине. Ты первая.
- О, Крис! - Все ее сомнения, ревнивые подозрения, беспокойство - все, кроме того, что этот необыкновенный человек любит ее, в один миг вылетело у нее из головы. - Я тоже тебя люблю! Если бы ты знал, как я тебя люблю! - воскликнула она, бросаясь в его объятия. Она осыпала поцелуями его мужественное лицо, смеясь и плача одновременно.
Но ее слезы и смех тут же утихли, как только Крис сжал ее в своих объятиях и поцеловал в губы, вложив в этот огненный поцелуй все свое чувство, которое он выразил уже однажды - в ту волшебную незабываемую ночь.
Джин немного побрыкалась, пытаясь вырваться, но потом, прижатая к широкой, горячей груди Вэла, смущенно затихла и позволила унести себя на пляж, где блестели на солнце мокрые поверхности водных аттракционов.
- Тебя же самой надоела игра в принцессу, - тихо сказал Вэл, наклоняясь к Джин так низко, что светлая прядь его длинных волос защекотала ей лицо. - Пора поиграть в счастливую и веселую девушку, у которой нет никаких забот.
- Поиграть? Я хотела бы стать ею, - вздохнула Джинджер.
Тим увидел в толпе светящееся от радости и столь необыкновенное, сказочно прекрасное лицо. Лицо Любимой Женщины. Его захлестнул поток эмоций, которые нельзя передать никакими словами, даже самыми красивыми и проникновенными. Он смог только воскликнуть, протянув ей букет белых роз:
- Боже, Диана, как я тебя люблю!
А потом распахнул объятия и прижал эту необыкновенную женщину вместе с цветами к своей груди, погрузив пылающее лицо в ее пышные волосы.
- Мне не стоило приходить к тебе, но я так устал... Устал от одиноких
ночей, проведенных вдали от тебя. Устал просыпаться и понимать, что твои губы, глаза, руки были лишь сном... - Тейн подошел к потрясенной его исповедью женщине и погладил ее по щеке. - Я люблю тебя, Райна, поэтому ухожу, чтобы больше никогда не смущать твой покой.
Она смотрела на него, и постепенно до нее стало доходить, что он действительно может уйти навсегда из ее жизни. Райна рванулась к нему и крепко обняла.
- Нет! Не оставляй меня! Забудь все, что я говорила раньше! Если ты исчезнешь, все для меня потеряет смысл... Я люблю тебя, Тейн!
Анжелина молчала, потому что знала - неконтролируемые, бессвязные слова ринутся из нее потоком. В том, что Патрик продолжал стоять сзади, было что-то пугающе-прекрасное... Еще нереализованная мечта, чистое и светлое чувство. Хорошо, что он не может видеть сейчас ее лицо. Она парила в эфире разлитой в пространстве нежности, не чувствуя своего тела... Над их головами с лазурного неба только им сияло солнце, только для них звучала музыка и звенели струями фонтаны. А в их душах распускался диковинный цветок, название которому - Любовь.
Он порывисто заключил ее в объятия. Первым побуждением Джулии было вырваться, но у нее почему-то не хватило на это сил. Руки Джулии сами собой взметнулись на плечи Макса, и он тут же крепко прижал ее к себе, издав какой-то отчаянный, чуть ли не жалобный стон. Их губы нашли друг друга и соединились в неистовом поцелуе.
Страсть ударила ей в голову подобно крепкому вину, в висках застучало, кровь стремительно побежала по сосудам. Джулии казалось, что по ее телу разливаются десятки огненных ручейков и она без остатка растворяется в этой огненной лаве...
