Миша был подавлен, да что там, почти уничтожен одним сокрушительным ударом, вопрос Саши, как обух, свалился ему на голову, и не было никакой возможности солгать, не только из-за обещания, но и по причине того, что обманывать её было гораздо сложнее, чем других девушек. Каждая ложь наталкивалась на мощный внутренний протест, преодолевать который удавалось с большим трудом, и то не всегда. Прежде всего сработал эффект неожиданности, хотя и раньше некоторые спрашивали об этом, но удавалось уходить от неприятной темы легко и просто, любопытствующее не особенно переживали, не получив ответа, наверно, потому, что вопрос не слишком сильно их интересовал, от Саши он не ждал подобного, и оказался совершенно не готов. Пришлось сказать правду, как это ни странно, легче не стало, а даже наоборот, Миша обещал себе, что сохранит всё в тайне, а тут вдруг, неизвестно по какой причине, этого сделать не получилось, та, что знала о его боли, давно уже далеко, другие сыты слухами и тактично не задают вопросов, а незнакомой девушке почему-то открылся, хотя мог бы скрыть часть этой болезненной правды. Нарушил своё правило, и поэтому очень злился, укоряя себя за такую реакцию.
- Столько времени прошло, давно пора научиться реагировать как-то по-другому, более спокойно, что ли… Но не так, иначе любой, кто узнает, будет способен сыграть на чувствах и раздавить меня, уничтожить! Как глупо на это надеяться, сколько бы времени ни прошло, не смогу привыкнуть к этому и спокойно говорить… Но может быть, если узнаю причину, толкнувшую его на этот поступок, станет чуть легче. И зачем всё ей рассказал? Чтобы сделать себе ещё больнее? Как так получилось, что доверился ей, а как же правило: верить только себе самому?
«Да, вот именно, в последнее время нарушаешь все свои правила. Зачем же их создавать, если не выполнять?! Доверять никому нельзя, кроме самого себя, что ещё должно случиться, чтобы ты это понял, или отцовский пример не показателен? Что, если Александра спросила об этом специально, чтобы причинить тебе боль?» — нашёл лазейку демон, и приступил к любимому занятию.
«Нет, это невозможно! Она же ничего не знала, и так горячо просила прощения!»
«А почему ты в том так уверен? Может быть, она просто хорошая актриса. Если в этой тайне замешан её отец, то, вполне возможно, и дочка не осталась в стороне, роковая красавица хорошо пользуется своей внешностью, под ангельским личиком наверняка скрывается дьявольский нрав. Что, если Александра знает о семейной вражде, и воюет с тобой таким оружием, против которого даже ты оказался бессилен? Главное, что тебя подкосило, так это феноменальное сходство с Анной, которую ты до сих пор не забыл».
«Я не верю, Саша не может быть такой коварной, она совсем не умеет обманывать и притворяться! Саша настоящая, естественная, такая же, как Аня, у неё нет причин желать мне зла, не знаю, способна ли она ненавидеть кого-то, кажется, что нет, слишком сильно она похожа на ангела, ангела, который отдал жизнь за меня… Анна никогда меня не обманывала, ей одной смог рассказать всё, и Саша тоже не способна на подлость, слишком открыта и добра. В этом они схожи, и даже более того, предстают не только похожими внешне, но внутренне, по своей сути, будто что-то их объединяет. Единственная сожалела о том, что думала обо мне плохо, не верила сплетням, и даже просила прощения…»
«А может быть, она слишком хорошо играет свою роль, и ты не видишь обмана? Ослеп от счастья жить прошлым, и совсем не видишь, что творится вокруг тебя!»
«С её стороны никакого обмана нет, она — чистая душа, открытая книга, которая так легко читается… Коварство ей чуждо и противоестественно, это странно и не поддаётся объяснению, но я верю ей, и точка! Но свои проблемы должен решить сам, вмешивать кого-то слишком опасно, те, кто рядом, всегда страдают, такому, как я, лучше быть одному. Я не должен был вот так исчезать без объяснений, что она подумает, Саша не виновата в том, что так произошло, этот вопрос возник у неё случайно. Она не знала ничего, и не хотела меня задеть».
Прогулка уже не помогала, но у Миши было в запасе ещё одно средство вернуть утраченное спокойствие, или хотя бы переключиться на что-то другое, чтобы окончательно не впасть в глубокую депрессию — фехтование. Недолго думая, он отправился в школу месье Шарля, чтобы возобновить свои занятия, столь необходимые, когда находишься в состоянии необъявленной войны с неизвестным противником. Зал был пуст, если не брать во внимание молоденького юношу, что с рвением отрабатывал приёмы. «Если я правильно помню график, занятия в классе для начинающих давно закончились, тогда что он здесь делает?» — а вслух сказал следующее, снисходительно улыбаясь:
- Для начинающего вполне неплохо, юноша!
«Начинающий» развернулся, не растерялся, и ответил под стать с нотками обиды в голосе:
- А вы, сударь, эксперт, чтобы судить?
- В своё время я был лучшим учеником школы, не проиграл ни одного боя, и если возобновить тренировки, результат будет тот же — победа.
Присмотревшись к юноше повнимательнее, Миша отметил игривый огонёк в зелёных глазах, но в тот момент не понял, что уже не раз ими восторженно любовался. Саша же всё ещё не остыла, и была сильно обижена, зла на себя и весь свет из-за случившегося, и не в последнюю очередь того, что Михаил вновь поставил её в тупик своим поведением, поэтому продолжила словесную атаку.
- А не слишком ли вы самоуверенны, сударь, кто знает, может быть, ваше время уже прошло, и нашёлся тот, кто сможет вас превзойти?
Михаил тоже завёлся, необходимо было на ком-то отыграться, выплеснуть накопившееся раздражение, и князю показалось, что лучшей жертвы, чем этот юнец, и придумать нельзя. Сами понимаете, что «жертва» придерживалась иного мнения, и не собиралась сдавать оружие без боя.
- Уж не на себя ли вы так тонко намекаете, любезный? Учитывая вашу юность, а следовательно, горячность и неопытность, я не стану обращать на это внимания, можете считать, что вам повезло, иначе пришлось бы огорчить вас, указав на истинное место.
- Это уже похоже на оскорбление, есть лишь один способ разрешить конфликт — поединок. Шпаги всё расставят по местам, лучше, чем пустые слова. Или вы боитесь, что я прав?
«Что я делаю?! Это какое-то безумие! Но слов назад не воротишь, и всё-таки интересно знать, настолько ли он хорош, как говорит, или опять обманывает?»
«Мне нужен серьёзный противник, а не этот глупый мальчишка, но поскольку никого нет… Придётся тренироваться на нём… Нужно преподать хороший урок этому наглецу».
- Если кто-то чувствует себя оскорблённым, готов соответствовать, давайте сразимся, хотя, если быть честным, у меня нет времени на игры… Позвольте для начала узнать ваше имя, отчаянный храбрец!
- Алексей Забелин.
При звуках фамилии Мишин боевой настрой начал понемногу утихать.
- Забелин? Вы, часом, не родственник Александры Илларионовны Забелиной?
- Родственник…, но настолько дальний, что княжна и её отец не ведают о моём существовании, — быстро поправилась Саша, в азарте она едва не раскрыла себя.
Воронцов разглядел Алексея Забелина ещё более внимательно, и загадочно улыбался, а потом изрёк фразу:
- Хм, интересно, интересно, допускаю, что вы друг друга не знаете и никогда не видели, но всё же, нельзя не заметить, что вы похожи, глаза у вас такие же зелёные…
- Что вам за дело до того, какого цвета мои глаза, господин Воронцов?! Давайте лучше приступим к делу! — выкрикнула разозлённая Александра, и только потом поняла, что вновь близка к саморазоблачению.
- Выходит, мне нет нужды представляться, и откуда же вы знаете моё имя, многоуважаемый господин Забелин?
- Вы слишком знамениты.
- И ещё вас роднит одно обстоятельство: так же, как и вы, княжна просто влюблена в фехтование.
«Да не в фехтование она влюблена, а в тебя, мистер «Загадочность и противоречивость!»
- Не пора ли нам заняться делом, если, конечно не передумали?
- Не передумал, — с неизменным хладнокровием продолжал Миша. — Из уважения к Александре Илларионовне, не буду слишком строгим учителем…
- Не вздумайте мне поддаваться, я хочу настоящего боя!
- Хорошо, сделаю вам одолжение, мой юный друг, — сказал он, приготовившись, — только и вы пообещайте, что если я вдруг «совершенно случайно» выиграю, не побежите плакаться мамочке.
Последняя его фраза, конечно же, обращена была к некоему Алексею Забелину, но, тем не менее, так сильно задела Сашу, что привела её в ярость, град атак посыпался на противника, она уже и не замечала, кто перед ней. Ошеломлённый натиском Михаил вынужден был проявлять чудеса ловкости и реакции, в паузах между атаками он успел многократно пожалеть о своей ошибке — недооценке противника. Она опомнилась в последний момент, когда была близка к победе, и на глазах шокированного «учителя» опустила шпагу. Его реакции на этот жест Саша не увидела, крупные слёзы, текущие из глаз, не позволили, к счастью (а может, и нет), он тоже этого не видел, всё скрыла фехтовальная маска…
- Сознаю свою ошибку, я вас недооценил… Простите за эту фразу. Я вовсе не считаю вас трусом, напротив, храбрость видна во всём, таких, как вы, встретишь не часто. А фраза — такая хитрость, с разозлённым противником драться проще… По крайней мере, я так думал до встречи с вами, видимо, вы особенный, месье Забелин, так же, как и ваша прелестная родственница…
Саша немного успокоилась, то ли его слова так подействовали, то ли она просто выплеснула всю свою ярость.
- Я понимаю, князь. Этот приём отличный, и при случае может пригодиться, благодарю за науку.
- Алексей, у вас есть все данные, чтобы в будущем стать отличным фехтовальщиком, напор, энергия, страсть, и главное, желание совершенствоваться в любимом деле, не хватает только тактической выучки, но это поправимо. Если я вас ещё не утомил, и наши пререкания оставим в прошлом, то буду рад вам помочь… Тем более, что мне самому очень нужен достойный противник для тренировок, это важно, я должен стать сильнее, чтобы победить в реальном бою.
Саша сияла от радости, про его неосторожные слова она уже почти забыла.
«Это ещё одна возможность видеть Мишу! Алексей Забелин необходим ему куда больше, чем так называемая «родственница». И кто знает, может быть, с ним Миша будет более откровенен. Что-то общее у нас всё-таки есть: оба хотим стать сильнее. Главное — не дать себя разоблачить, ну ничего, в первый раз было сложно, но мне просто актёрских навыков не хватает, он меня и этому с удовольствием научит. Этот маскарад — не обман, а маленькая безобидная хитрость, для благого дела».
- Я почту за честь учиться у лучшего, и буду очень стараться, чтобы оправдать ваш лестный отзыв. Когда можно приступать к тренировкам?
- Хоть завтра. Полагаю, все обиды забыты, верно?
- Верно.
Они пожали друг другу руки и разошлись.
«Теперь не будет времени предаваться грустным мыслям, долой хандру. Была одна «ученица», а сейчас получается двое. Интересно, а что сказала бы княжна, если бы знала о своём родственнике? Не знаю, справлюсь ли с двумя? Дальние родственники, а такие похожие характеры…»

Отредактировано Кассандра (2021-12-14 00:28:53)

Всю неделю главнейшая тема светских разговоров — бал, что устраивала графиня Игнатьева. Ажиотаж вокруг предстоящего события был огромен, все стремились попасть в этот дом, без преувеличения, один из самых лучших домов Петербурга, однако удача улыбалась лишь избранным, графиня очень внимательно подходила к подбору гостей, и не всякий дворянин мог рассчитывать на то, что обнаружит в своей корреспонденции именную карточку с золочёными краями. Если же это случалось, господин N светился от счастья так, будто получил высочайшую награду или повышение по службе, и заслуженно мог считать себя человеком исключительным. Тем же, кому по какой-либо причине во внимании было отказано, оставалось только кусать локти от зависти, это также служило сигналом к тому, что положение в свете у данного субъекта несколько ухудшилось. Посещение этого дома, а также дружба с его хозяйкой, сулили многие выгоды, там собиралась самая изысканная публика, лучшие из лучших, и можно было не только развлечься, но и с пользой провести время. Вечера в салоне Софьи Александровны всегда удавались на славу, приглашённые не сомневались, что этот благотворительный бал не станет исключением. Они справедливо ожидали чего-то грандиозного, яркого, запоминающегося, по-другому и быть не могло, графиня во всём любила размах, шик, блеск. Проводимые ею рауты по своей пышности не уступали даже тем, что устраивала венценосная семья, подруги тонко намекали, что лучше быть немного скромнее, но графиня не реагировала на замечания, отшучивалась и меняла тему разговора. Даже то обстоятельство, что бал благотворительный, не подсказало, что он должен быть скромен, чтобы настроить гостей на нужный лад, и обеспечить щедрые пожертвования на строительство больницы для бедняков, попечителем которой являлась г-жа Игнатьева. Денег на балы она не жалела, благополучное финансовое положение семьи позволяло, однако и мотовство не поощряла, в некоторых случаях даже отличалась скупостью. В мастерстве организации балов и всевозможных торжеств ей не было равных, ну разве что её лучшая подруга, княгиня Дарья Матвеевна Урусова, могла бы составить достойную конкуренцию, они соревновались в этом давно, победы и поражения одной и другой чередовались, знакомые восхищались тем, что подобное соперничество никоим образом не мешало крепкой дружбе. Софья была женщиной набожной, много денег жертвовала на строительство церквей и монастырей, а совсем недавно организовала благотворительное общество «Преумножение добродетели». Оно пользовалось большой популярностью, чистейшая репутация графини служила гарантом того, что собранные средства непременно будут потрачены на помощь нуждающимся, а не на какие-то иные цели.
Графиня Игнатьева обладала удивительной силой влияния, её слушались почти все, сильная воля и талант убеждения восхищали окружающих. Она многим помогла достичь высот в карьере при дворе. Быть в числе её друзей почитали за честь, обидеть Софью Александровну значило навлечь на себя негодование многих знатных особ столицы. Её муж, Антон Николаевич Игнатьев, погиб во время одной из русско-турецких войн, и графиня пользовалась всеми преимуществами вдовы. Эта женщина производила впечатление холодной, со стальными нервами, казалось, ничто не может сломить волю Софьи. Она стойко встретила весть о смерти мужа, и не пролила ни слезинки над гробом, такая внутренняя сила вызвала всеобщее уважение, объяснение этому некоторые нашли в необходимости воспитывать единственного сына Дмитрия. Всё своё время она посвятила ему. Софье удавалось сочетать безграничную материнскую любовь со строгостью, и вопреки ожиданиям, Дмитрий не вырос избалованным. Из плюсов следует отметить, что он с детства видел цель в жизни и не растрачивал себя на пустые занятия, результатом трудолюбия, упорства и сосредоточенности на главном стала блестящая карьера. Это вызывало особенную гордость Софьи Александровны, во всём, чего добился сын, она видела и свой весомый вклад. Однако были и минусы в почти идеальном воспитании: чрезмерная опека и контроль вскоре натолкнулись на его желание вырваться на свободу, из-за этого многие поступки он совершал исключительно как протест против властной матери. Как протест Софья восприняла и появление в своём доме Александры Забелиной, в списке гостей девушка не значилась, Дмитрий сам лично пригласил её в тайне от матери. Графиня оглядела незваную гостью с ног до головы и подумала: «Она, конечно, красива, и многим здесь кажется идеальной, но одной внешней красоты мало, чтобы заслужить право быть здесь. И как вообще Мите пришла в голову мысль пригласить сюда эту девицу после того грандиозного скандала? Её репутация уже испорчена, своим присутствием здесь она будет раздражать моих гостей. Как теперь выбираться из этой ситуации? Этой его выходке есть только одно объяснение: сын увлечён этой интриганкой, конечно же, речь не идёт о серьёзных чувствах, это всего лишь мимолётное увлечение, и со временем оно пройдёт. В любом случае, она первый и последний раз переступает порог моего дома».
Софья улыбнулась как можно более приветливо, и сказала с некоторым оттенком снисхождения:
- Добро пожаловать, княжна, рада видеть вас у себя, приятного вам вечера, развлекайтесь в своё удовольствие.
- Благодарю, — ответила Александра с той же гримасой радости на лице. Уроки Михаила не прошли даром, по кислому и напряжённому лицу графини она поняла, что её здесь считают девушкой из иного круга. Софья ясно показала, что к числу избранных Александра Забелина не относится. Саша решила отойти подальше от г-жи Игнатьевой, чтобы та могла спокойно встречать гостей, пробираясь сквозь толпу, она искала глазами Мишу, и нервничала. Косые взгляды сыпались со всех сторон и говорили: «Да как у неё хватило наглости прийти в приличное общество после того, что случилось?!». Она чувствовала холодок и колючки, впивающиеся в кожу, слух почему-то стал острее, и улавливал даже самый тихий шёпот за спиной. «Красотой нас теперь не удивишь, здесь полно таких же, а есть даже и лучше. Кому ты теперь будешь нужна после истории с Воронцовым? Разве что только ему самому, и то не всегда…», «Очередная игрушка Воронцова, и ничего больше, даже жаль», «И что Мишель в ней нашёл? Зачем было так убиваться и устраивать сцену? Не понимаю, а впрочем, подобные экземпляры составляют большую часть его коллекции…»
«Спокойно, Саша, спокойно, всё будет хорошо… Не обращай на них внимания, ты же знаешь себе цену. Главное, не показывать смущения и страха, иначе меня здесь съедят, и даже косточек не оставят. Где же Миша? Я одна не справлюсь, только он знает, как общаться с этими… кровожадными хищниками».
Саша ушла вглубь зала, подальше от любопытных глаз, прибывшие гости разбились на кружки и увлечённо обсуждали погоду, политику и, конечно же, чью-то личную жизнь, в подобных разговорах то и дело мелькала фамилия Воронцова, упоминали также и о Саше. К счастью, она почти ничего не слышала, достаточно было и взглядов, посылаемых в её сторону. Среди недовольных появлением Саши особенно выделялась Екатерина Урусова, и хотя сейчас она должна была радоваться, видя, как соперницу обходят стороной, тем не менее, этого не происходило, Катя напряглась в ожидании чего-то, однако это не мешало ей мило беседовать с Софьей Александровной. Графиня относилась к Кате, как к дочери, и видела в ней великолепную партию для сына. Семьи Игнатьевых и Урусовых давно мечтали породниться. Дмитрий и Катя с детства были названным женихом и невестой, но во что-то серьёзное их отношения так и не переходили, в конце концов, Митя устал от бесконечных игр суженой и занялся поисками более достойной девушки. Софье Александровне поведение будущей невестки также не нравилось, но она объясняла это молодостью и неготовностью Кати к браку, и не теряла надежды увидеть их стоящими перед алтарём.
«Вот каких девушек графиня предпочитает видеть подле себя, да, я здесь явно лишняя, и проигрываю Кате по всем статьям. Она и здесь королева, не снизойдёт до разговора со мной. Да и не могу же я просто подойти и спросить: «А ваш брат Илья Фёдорович случайно не заговорщик?» — думала Саша, разглядывая наряженных гостей. Саша не терялась в этой толпе, а даже, наоборот, выделялась, хотя сейчас ей больше всего хотелось бы стать незаметной. Восхитительной красоты платье цвета моря превратило девушку в настоящую морскую нимфу, ожерелье из чёрных и белых жемчужин идеально гармонировало с созданным образом. «Где же ему удалось достать второе такое же? Неужели специальный заказ для меня?» Оно было идентично тому самому подарку князя Волкова, но, разумеется, вызвало больше приятных эмоций у Саши. Жемчужины действовали на неё магически, стоило коснуться их, как сразу пропадали все тревоги и волнения. Для окончательного обретения спокойствия не хватало только появления желанного кавалера. И когда он появился, её счастью не было предела. Саша больше не обращала внимания ни на кого, окружавшие «монстры» со своими колкими замечаниями перестали её волновать, с этого момента начинался её первый вечер вместе с ним.
- Извините, что заставил вас ждать. Александра Илларионовна, говорил ли вам кто-нибудь, как вы прекрасны сегодня?
- Нет, они предпочли молчать или шептаться о чём-то своём… «Лучше пусть не знает, какие гадости на его счёт здесь всплывали. Хоть и говорит, что общественное мнение не важно, но всё-таки, оно может здорово испортить настроение».
- Значит, все здесь присутствующие слепы, как кроты, и я один имею счастье видеть сияние вашей красоты. В сравнении с ней меркнет солнце, но темнота не наступит, пока вы рядом со мной.
- Михаил Павлович, я хотела бы спросить про ожерелье…
- Подарок вам понравился?
- Да, очень, он великолепен… Но откуда оно у вас? Ведь тогда, на балу, вы…
- Прошу, не напоминайте, я до сих пор чувствую себя скверно, когда думаю о случившемся. Думаю, вы поняли, что таким образом я исправляю некоторые свои ошибки… Всё-таки это был подарок, и возможно, от дорогого вам человека…
- Что вы, его подарил мне друг отца, признаться, я очень удивилась, с чего это вдруг такое внимание, я ведь даже не знаю его. Ваш знак внимания более понятен и приятен. И всё-таки, где вы взяли такое же ожерелье?
- Для меня нет ничего невозможного, особенно, если дело касается того, как сделать приятное красивой женщине. «Ожерелье принадлежало Ане, я сам подарил его ей, значит, другом Забелина является не кто иной, как Волков! Хороши друзья, уж не для того ли они спелись, чтобы отравлять мне жизнь? Хотя могут же у них быть какие-то иные совместные дела, и его внимание к Саше понятно. Наверняка не раз попадался на её сходство с дочерью. Ладно, сейчас не время думать о проблемах…».
- Здесь много красивых женщин, почему же такого подарка удостоилась только я?
- Вы не похожи на них, отличаетесь так, как будто пришли из другого мира, более естественного и совершенного. Александра, вы одна такая на свете, и ожерелье под стать, оно ведь тоже существует в единственном экземпляре…
Саша в очередной раз засмущалась, было приятно слышать о себе подобное, и если бы не существующая между ними договорённость о спектакле, она могла бы поверить в правдивость этих слов. Сомнения оставались, и чтобы не мучиться по этому поводу, пришлось прекратить поток похвал, разбавив дёгтем этот сплошной мёд.
- Ответ понятен, опять атакуете меня комплиментами, Михаил Павлович, только с какой целью? В чём ваш хитрый замысел, хотите закрутить роман?
- Я же предупреждал, что наши с вами отношения исключительно деловые, и кажется, не давал повода думать, что… что я вас использую в каких-то своих целях…
- А разве не это мы оба делаем? Используем друг друга, я вас — чтобы погасить скандал, а вот вы меня… Зачем? Вот что меня беспокоит…
- Беспокоиться совершенно не о чем, никакого, как вы говорите, «романа» не будет, можете быть уверены. Романы я обычно завожу с девушками иного типа, вы другая, с вами приятно просто поговорить…
«Значит, я подхожу только для разговоров, ну и ещё тренировок по фехтованию, а романы только с такими, как Катя...» — подумала Саша, и загрустила, в сторону княжны Урусовой полетел завистливый взгляд.
- Хорошо, но не пора ли нам с вами на сцену? С чего начнём? — спросила Александра, и попыталась улыбнуться, чтобы снять напряжение, но получилось плохо.
- С танца. Позвольте вас пригласить.
- Благодарю!
Миша взял Сашеньку под руку и вывел в центр зала, все взгляды моментально обратились к ним. Гости ждали какого-то очередного скандала, и наблюдали за каждым движением пары, которую, по общему мнению, несмотря на зависть и прочий негатив, быстро признали лучшей.
- На меня все так смотрят, — шепнула ему Саша.
- Смотрят не на тебя, а на меня, расслабься и получай удовольствие, остальное я сделаю сам, главное, поприветливее улыбайся гостям, и веди себя естественно. Всё будет хорошо.
Заиграла музыка, Александра и Михаил закружились в танце, оба забыли все волнения и проблемы, всё, что их мучило, осталось где-то в другом мире, а здесь существуют только он, она и то чувство, что заставляет два сердца биться в такт, и одновременно замирать. Глаза их светились, как звёзды, в отличие от холодных небесных светил, они излучали тепло, согревающее душу, ставшую такой родной, близкой и любимой. Оба поняли, что каждый стал важной частью жизни другого, и уже нет пути назад, если Саша знала об этом уже давно, то Миша только в этом танце, когда она так близко, что можно чувствовать дыхание, увидел ту связь, что крепла с каждым днём, и совсем не испугался её. Страхи остались далеко позади, без сопротивления уступив место счастью, безграничному, всеобъемлющему, абсолютному счастью, о котором хочется кричать на весь мир. Но Миша просто тихо радовался возможности быть рядом с ней, и говорить слова любви взглядом, он знал, что Саша, как никто другой, способна это понять, потому что в чувствах они едины. И в этот миг истинного счастья двоих они даже мечтали об одном и том же: чтобы их танец любви длился всю жизнь, и целую вечность после жизни.

Отредактировано Кассандра (2021-12-21 02:26:13)

Саша не хотела думать, что столь волнительные и желанные слова любви — не более, чем обычная его ложь, её сердечко верило и билось так, как никогда, а разум, твердивший, что такие слова Михаил говорил каждой девушке, быстро заглушили чувства. Вернуться в реальность всё-таки пришлось, и это произошло мгновенно, как только счастливая Сашенька увидела суровое лицо Дмитрия Игнатьева… Она почувствовала себя самой отвратительной на свете лгуньей и притворщицей, такое омерзение по отношению к себе она испытывала впервые.
«О Боже… Дмитрий! Он всё видел и слышал, он знает! Что же теперь он подумает обо мне? Что я такая же лживая, поверхностная, любительница лёгких интрижек, как Катя! Ну конечно! Похоже, я потеряла единственного надёжного друга, человека, которому можно довериться… Как знать, может, я смогла бы рассказать ему о шифре… Но теперь уже поздно, он и знать меня не захочет! И я его понимаю, сама себе противна сейчас, эти игры, маски, это всё — не я, не я! Уже потеряла друга, а в перспективе можно и себя потерять, превратиться в этакую холодную красавицу… Нет, нет и ещё тысячу раз нет! Потеряла всё, а что приобрела? Да ничего, Михаил не мой, вообще ничей, сам собой распоряжается, никому ничем не обязан, ничего не обещает, а значит, и не должен, свободен, одним словом. Так и остался закрытой книгой, причём на иностранном языке, и сложного содержания… И с чего я взяла, что у меня что-то получится? Но ведь что-то в нём действительно изменилось, появилась мягкость… Нет, это всё неправда, ему было что-то нужно от меня, вот и сменил маску! Когда всё это закончится, он снова вернётся к прежнему ритму жизни, эти барышни успеют наверстать упущенное! Почему любовь так жестока? Всё-таки я совершила ошибку, большую ошибку! Почему мы влюбляемся не в тех?… Вот, например, Дмитрий, с ним так легко общаться… Как же, теперь совсем уж «легко», легче просто некуда, он и не посмотрит в мою сторону! Я должна ему всё объяснить, сказать, что… Нет, я не знаю, что ему сказать, какие найти слова?! Но одно ясно точно — не хочу, чтобы он думал обо мне плохо! Не хочу!»
- Миша, не надо, это лишнее,…красивый романтичный жест, но он излишний… — с трудом выговаривала Саша, она никак не могла отделаться от мыслей об Игнатьеве, и старалась не смотреть в глаза Михаилу, потому что знала: он может всё прочесть и догадаться, — никакие доказательства… твоей любви не нужны… я верю тебе,…и всегда буду верить, так же, как себе…
Говоря об этом, Сашенька всё больше печалилась, её глаза наполнялись слезами, больших усилий стоило ей удерживать всю эту боль в себе. «Я хочу верить тебе, Миша, очень хочу, но ты же обманываешь… А я даже упрекнуть тебя в этом не могу, сама согласилась на это, обрекла себя на муки до конца жизни, полюбив тебя…»
- Хорошо, прости, если что-то сделал не так, но, по крайней мере, поцеловать тебя позволишь?
- Да…
Поцелуй… Саша так надеялась, что ничего не почувствует, и таким образом окончательно убедится в наигранности всего, что испытала за эту неделю, счастливейшее время в её жизни, но отклик с его стороны был, его нельзя было не ощутить, и к ней пришла радость. Капелька радости в море боли, сомнений, страхов.
А дальше была пауза, они ждали какой-то реакции присутствующих, первым на это отважился Павел Оболенский, единственный из присутствующих, он высказал своё мнение открыто, и глядя в глаза другу. Остальные обсуждали шокирующую новость шёпотом в узких кружках.
- Прими мои искренние поздравления, Мишель! Вот видишь, я был прав, когда сказал, что ты найдёшь женщину, которая тебя изменит, найдёшь свою настоящую любовь. Совсем недавно это было… Если я правильно понял, в это время вы с княжной Забелиной уже были знакомы, но почему же ты молчал?
- Понимаешь, тогда я не думал, что всё это настолько серьёзно, но ты прав: Саша действительно изменила меня!
- Исключительно в лучшую сторону!
- Совсем забыл представить, Саша, это мой друг, князь Павел Сергеевич Оболенский, адъютант Его Высочества.
- Очень приятно, князь. Как меня зовут, здесь уже знает каждый, даже немного смущает такое внимание.
- Вы достойны этого, Александра Илларионовна, только особенная, исключительная женщина способна настолько заинтересовать Михаила, чтобы он сам изменил свою жизнь. Да, это действительно любовь… настоящая, — мечтательно произнёс он.
Павел долго смотрел на Александру, не оценивая, а просто любуясь, как образцом совершенства и гармонии, идеалом, к которому можно только стремиться, но никогда нельзя достичь…
- Тебе невероятно повезло, друг мой… — шепнул он.
- А разве могло быть иначе, я же патологический везунчик…
Эта фраза задумывалась им, как весёлая, и в начале действительно была такой, а вот окончание получилось очень грустным.
«Вас любит удача, но очень не любит судьба…» — вспомнились случайно слова цыганки.
«Почему? Почему? Почему она так жестока ко мне?»
- Он почему-то загрустил, сделайте же что-нибудь, княжна!
- Честно говоря, я не знаю… — не нашлась, что ответить, Саша. Появление Оболенского разрядило ситуацию, она успокоилась. Обаятельный, вежливый, простой в общении Павел ей очень понравился, он единственный, кто не играл здесь, и сразу вызвал симпатию.
- Тогда я вам помогу. Мишель, думаю, это событие надо отметить, давайте выпьем шампанского.
«Ради такого случая сделаю исключение из правила. Если знать меру, всё будет в порядке».
- Согласен.
Тут же возник проворный лакей с подносом, на нём было как раз три бокала.
- За что будем пить? — спросила Саша.
- За любовь!
- За тебя!
Саша улыбнулась обоим и отпила немного из бокала, её зелёные глаза хитро сверкнули, в белокурую головку пришла отличнейшая мысль...
- Я вас оставлю,…как знать, может, мне сегодня повезёт так же, как тебе.
- Может быть, но, по-моему, ты слишком разборчив, предъявляешь высокие требования…
Ангелов на земле нет, во всяком случае, свободных,… — Миша обнял Сашу за плечи, приятность произошедшего она постаралась скрыть, резко развернулась и укоризненно смотрела на него.
- А я всё-таки попытаюсь, но возможно, ты прав, ангел здесь один, и справедливо, что его нашёл именно ты, избранный счастливчик… Александра — это подарок судьбы. А у вас случайно нет такой же прелестной сестры, Александра Илларионовна?
- К сожалению, нет, Павел Сергеевич, хотя я с детства мечтала иметь сестру…
- Вот видишь, Мишель, я к числу избранных не отношусь, поэтому буду вести свои поиски среди обычных женщин.
Оболенский скрылся в ворохе из пёстрых дамских платьев, осознавая, что для влюблённой пары он — третий лишний, а за цветником прекрасных барышень теперь некому ухаживать, и красавицы скучают. Там он не затерялся, вскоре вместо всхлипываний и тяжёлых вздохов послышался смех.
- Вы… вы… даже друга обманываете! — кричала Саша, вырываясь из его объятий.
- Прекратите! Что это ещё за бунт? Забыли, о чём мы договаривались?! Тише! На пол тона тише, а то нас услышат, и грош цена такому чудному спектаклю! Я всего лишь выполнил его желание…
- Что это значит?! Объяснитесь!
- Вам этого не понять…
- Я не такая глупая, как ваши пассии, что сейчас таращатся на меня во все глаза и готовы разорвать на клочки!
- Паша с Никитой хотят, чтобы я изменился, вот и пусть увидят желаемое, если удастся убедить их, что вы уже совершили невозможное, то они откажутся от попыток сделать это же сами…
«Тогда никто из них не будет копаться в моём прошлом, и что-то выяснять о случившемся… Сам я не скажу ни слова, и тайна будет похоронена навсегда! С Павлом всё удалось в лёгкую, он всегда мне верил, и даже поражал в чём-то. А вот Никита, с ним будет сложнее... Работа такая — всё про всех узнавать, и есть все возможности для этого».
- Так вот зачем я вам понадобилась… — процедила сквозь зубы Саша, и презрительно посмотрела на него.
Открывшийся его замысел казался Саше более ужасным, чем обычный обман, к нему она была готова, и надеялась, что рано или поздно их «исключительно деловые отношения» перерастут в нечто иное, пусть даже поначалу это будет только игра в любовь.
«Лучше бы он обманул меня так же, как других, чем просто использовал с моего добровольного согласия! Использовал, и только что сам в этом открыто признался! Значит, скоро всё закончится, и мы распрощаемся! Ну и пусть, не случилось никакой трагедии, просто забуду этого подлеца! Никто и ничто его не изменит, такие неисправимы, и никакого настоящего Михаила Воронцова нет! Он весь насквозь фальшивый, маска, и за ней ничего нет, только пустота! Использовал просто, чтобы создать видимость, что изменился, обмануть Орлова и Оболенского! Своих друзей, да и понимает ли он, что такое настоящая дружба?! Конечно же, нет, они для него не более, чем средства к достижению цели! Павел так искренне за него радовался, представляю, что будет, когда откроется правда! Нет, нет, это гораздо хуже обычной интрижки, использует меня, и даже не скрывает этого, потому что абсолютно равнодушен! Равнодушен! Представление ещё не закончилось, придётся продолжать плясать под его дудку!»
- Что случилось, княжна? Вы расстроены? Сами хотели услышать правду, ну так примите её такой, как есть. Или моя ложь вам нравится больше, если так, то оставьте ваши наигранные упрёки, и улыбайтесь, не забывайте, спектакль ещё не доигран до конца.
- Вы… вы… мне противны и омерзительны, так же, как этот проклятый фарс! — выкрикнула Саша и отвернулась, давая понять, что более не желает с ним разговаривать.
- Можете молчать, но вы обязаны улыбаться…
Саша изобразила подобие улыбки проходящей мимо женщине, которая хищно взглянула на Михаила, а его избранницу Александру Забелину даже не заметила. Спустя минуту дама величественно развернулась, и, как бы исправляя досадную оплошность, окинула Сашу оценочно-снисходительным взглядом, а Воронцову подмигнула. Саша напряглась, искорка ревности зажглась в её сердечке, если бы она в ту минуту посмотрела на Мишу, то успокоилась бы, видя, что он не обрадовался старой знакомой, а, наоборот, сделался мрачен, и смотрел на неизвестную с ненавистью и презрением, предчувствие, что этот вечер кончится большими неприятностями, усиливалось с каждой минутой.

Отредактировано Кассандра (2021-12-30 19:52:49)

Тем временем Елена воспользовалась ситуацией, подошла к Саше и представилась.
- Графиня Елена Александровна Салтыкова, в недавнем прошлом хорошая знакомая Мишеля. Мы с ним остались добрыми друзьями, сами понимаете, мне не безразлична его судьба… Надеюсь, что и с вами, Александра Илларионовна, мы станем подругами.
Саша старалась держаться изо всех сил, но было видно, как она напряжена и скована, ей сейчас было не до актёрства и подбора слов, поэтому ответила на эту пространную реплику так, как думала.
- Не думаю, что это возможно, потому что…
- Простите меня, если дала повод думать, будто ещё надеюсь его вернуть… К Мишелю у меня давно нет никаких сердечных помыслов… Он слишком любит свою свободу, и я это приняла, смирилась, такие отношения не могут длиться долго, даже если это и есть та самая любовь, о которой сочиняют стихи и пишут книги…
- Если вы намекаете на то, что Миша рано или поздно меня бросит, то ошибаетесь, мы по-настоящему друг друга любим.
- Я вовсе не это имела в виду, просто многие надеялись, что изменят его, но, к сожалению, их попытки успехом не увенчались, прежде чем встретить вас, он ведь бросил кого-то ещё, бедняжка наверняка очень переживает…
- Извините,…Елена Александровна, не понимаю, какое это имеет ко мне отношение? Я ни перед кем ни в чём не виновата. И поймите меня правильно, я вовсе не собираюсь изменять Мишу, просто принимаю его таким, какой он есть, со всеми достоинствами и недостатками. Рядом со мной ему не приходится притворяться и играть, со мной он открытый, настоящий, он живой, и вовсе не бессердечный. Таким его знаю только я, люблю и верю ему, как себе самой.
Когда Саша говорила об этом, на душе становилось так легко и спокойно, потому что она всё сильнее и сильнее верила в свои слова, в какой-то момент они действительно стали для неё истиной, скрытой от всех, и даже от самого Михаила.
Негодованию Елены не было предела, ничто не сработало, Саша с блеском отразила все атаки, и нисколько не усомнилась в Михаиле.
«Либо эта дурочка действительно так его любит, либо просто хорошо притворяется. Такая же наивная, как Вера Репнина, а может, даже больше, той всё-таки хватило ума исчезнуть из его жизни навсегда, а эта, похоже, так и будет тенью следовать… Вера! Конечно же, Вера! Уж если история Верочки не заставит её взглянуть правде в глаза, то случай совсем безнадёжный».
- Знаете, Александра Илларионовна, вы очень напоминаете одну жертву Мишеля, Веру Репнину…
- Почему жертву? Что с ней случилось?
- Она так же безоговорочно верила ему и любила… Любила, как умеют немногие, всю себя ему отдавала, без остатка, и в начале всё было так же чудесно, а потом…
- Что потом? Ну, говорите же, не томите! — не на шутку разволновалась чувствительная Сашенька.
- Потом произошло то же, что и всегда… Верочка — тонкой души человек, вы с ней очень похожи, бедняжка так страдала, что в конце концов не выдержала…
Елена всплакнула и прервала рассказ, собираясь с духом, чтобы сказать самое важное. Саша уже догадалась, какими будут следующие слова: «Вера наложила на себя руки!» — подумала она, на память тут же пришли слова Ольги о том, что подобных трагических случаев было несколько. Да это и не важно, даже всего лишь один перечёркивал всё разом, и разрушал светлый образ Миши, нет, она его не придумала, просто верила в него, верила с такой силой, что желание её понемногу исполнялось.
- Что случилось с Верой? Ну говорите же! — говорила Саша со слезами на глазах.
- Я не могу, это слишком тяжело,…простите, я зря завела этот разговор, не нужно было вмешиваться, вы же любите Мишеля, а я только всё испортила. Впрочем, если это так важно, спросите его сами, может быть, он расскажет.
Елена всё прочла по лицу Саши, довольная тем, как удалась её миссия, поспешила удалиться, и не заметила, что к ней направляется рассерженный Миша. Он молча схватил её за руки и увёл в одну из комнат особняка.
- Что ты ей обо мне наговорила?! Отвечай немедленно, сейчас же!
- Ничего особенного… Кроме правды.
- Какой ещё правды? О чём ты толкуешь?
- И это после всего, что я для тебя сделала! Спасибо за тёплый приём, партнёр! — огрызнулась она.
- Я давно забыл то время, когда мы были партнёрами! Отвечай на вопрос, и не пытайся увиливать!
- Ну конечно, конечно, забыл, разумеется… Зачем помнить, как я помогала тебе топить врагов, выведывала нужную информацию, не гнушаясь ничего, даже самых отвратительных способов… А тебе оставалось только нанести последний удар.
- Не надо изображать из себя падшего ангела, ты всегда была распутной женщиной! И если помнишь, пошла на это по доброй воле, и получала хорошие деньги. Твоя так называемая "помощь" обошлась мне слишком дорого, и дело не только в деньгах. За тобой тоже числятся грязные дела, в которые ты так отчаянно пыталась меня втянуть, всё время, пока мы были вместе. Что ты так удивляешься? За дурачка меня держала, думала, я этого не понял?
- Что??? О чём ты говоришь??? Какие дела??? — Елена округлила свои карие глаза и хлопала длинными ресницами. — Я помогала тебе только потому, что любила, а не с какой-то другой целью! Любила и люблю до сих пор, ничего не могу с собой поделать… Старалась забыть, и даже показалось, что забыла… Но встретила тебя здесь снова, и прежние чувства вспыхнули вновь, ещё сильнее. Я сгорала от ревности и обиды, вот и решила открыть глаза этой глупой девчонке. Всё это я сделала потому, что люблю тебя!
Она потянулась к нему, чтобы поцеловать, но Миша вовремя отстранился, он был переполнен злобой, и наградил Елену звонкой пощёчиной.
- Нет! Не трогай меня, ты, мерзкая скользкая гадюка! И заслуживаешь такого обращения! Если снова запоёшь о своей «любви» ко мне, получишь ещё, и я не посмотрю, что ты женщина… Да нет, ты никто, просто ничтожество! Не смей говорить плохо о Саше, ты даже мизинца её не стоишь!
- Вот как ты её защищаешь, уж не влюбился ли в самом деле? А каково твоей драгоценной Сашеньке будет узнать, что ты ни перед чем не остановишься ради достижения цели, и уже доказал это, прошёлся по трупам?!
- На дуэлях всё было честно, я выжил, они нет, потому что клеветали на моего отца, вот и поплатились за это.
- А ты уверен, что клеветали? Он ведь сошёл с ума, иначе почему успешный и уважаемый человек пустил себе пулю в голову, только по причине душевной болезни…
- Замолчи! Мой отец не был сумасшедшим! Каждый, кто так говорит, очень дорого платит, и ты, дорогая партнёрша, не станешь исключением. Если ты скажешь Саше или кому бы то ни было хоть слово о наших делах, я в долгу не останусь, и расскажу в полиции о том, как ты отравила своего мужа, чтобы завладеть всем состоянием. Вышла замуж, получила графский титул, положение, деньги, выбралась из грязи, а дальше старый граф стал не нужен, и даже очень мешал тебе вести разгульную жизнь. Вот и помогла Петру Петровичу побыстрее уйти из жизни.
- Вот это уже настоящая клевета, конечно, особой любви я к нему не питала, но и не убивала его! Я, в отличие от тебя, не способна на убийство!
- У меня есть доказательства, и если ты распустишь свой длинный язык, я буду вынужден пустить их в ход… И тогда ты потеряешь всё, что сейчас имеешь, вернёшься обратно на дно… Терять всё тяжело, даже если это чужие богатства... Впору будет наложить на себя руки.
- А ты сам никогда не думал о смерти, ведь тоже многое потерял…?
Его нервы натянулись, как струны, бессильная злость, больше не было ничего, бессильная злость от того, что она была абсолютно права, эта гадюка всё-таки добилась своего, смогла укусить, неожиданно влезла туда, куда другим не было доступа. Чуть позже эта злость сменилась страхом, необъяснимым и каким-то особенным: «Неужели она знает всё?! Знает об Ане? Нет! Это же невозможно, откуда ей знать?! Но тогда к чему эти слова?! В чём смысл?»
- Предупреждаю в первый и последний раз, не приближайся к Саше, и от меня держись подальше, если хочешь спокойно жить.

Миша ушёл, он больше не мог заставлять себя смотреть на неё, а тем более что-то говорить. Необходимо было расслабиться и успокоиться, кстати пришёлся Никита с двумя бокалами шампанского, они выпили, и окончательно обговорили детали предстоящей миссии.
- Значит, ты согласен сейчас заняться Катей?
- Да. «Сашу сейчас лучше не видеть, в таком возбуждённом состоянии могу наговорить лишнего, она и так уже злится на меня».
- Ну что ж, желаю удачи, и будь внимательнее: она не так проста, какой иногда хочет казаться.

Отредактировано Кассандра (2018-02-06 02:17:54)

Михаил видел не только последнюю сцену, но и слышал почти весь разговор, слова о том, что он безразличен Саше, только в начале казались явной ложью, то, что позволял себе Дмитрий при полном отсутствии хоть какого-то сопротивления с её стороны, старательно убеждало в обратном. И он действительно поверил всему, слишком хорошо научил её притворяться…
«На самом деле Саша… Ей нравится Дмитрий, а со мной она только из-за этого проклятого шантажа! Только потому, что я её заставил! Всё должно было быть совсем не так, а по-другому! Да, Саше нравится Дмитрий, ну конечно, и с чего я взял, будто Саша любит меня? Просто очень этого хотел, чтобы вернуться в прошлое, к своему потерянному счастью… Их сходство с Анной всё запутало, я не видел её, не видел Сашу, был так слеп… И сейчас тоже мечтаю ослепнуть, чтобы не видеть его триумфа! Ещё чуть-чуть, и она позволит поцеловать себя! Да, Игнатьеву не надо спрашивать позволения для этого!»
Видеть их вместе действительно было для него невыносимо, тому, что с ним происходит, Миша никак не мог найти объяснения, и что ещё больше его огорчало, никак не мог справиться с одолевавшим чувством. Ревностью… совершенно дикой и необузданной, она поглотила все другие чувства, ничего не осталось, кроме одного желания — непременно вернуть её, и как можно скорее. В те минуты Миша даже не задумывался над причинами, побуждавшими его к этому. Он знал: только так можно избавиться от монстра, что съедает его изнутри при каждом взгляде на этих двоих. Случалось, он и раньше ревновал, но совсем иначе, не так, прежде Миша не сомневался в себе и в том, что удастся повернуть ситуацию в свою пользу, но с Сашей всё по-другому, это было ясно с самого начала, и сейчас он близок к отчаянию, тому самому бессильному и беспросветному отчаянию, которое лечат, стоя под дулом пистолета.

Неизвестно, сколько времени прошло, а Саша и Митя всё так же вместе, как будто так было всегда, и только один человек во всём мире, — Михаил Воронцов, не замечал этого. «Ослепнуть» ему не посчастливилось, более того, даже закрывая глаза, он видел их вместе, причём воображение рисовало такие картины, что хотелось сойти с ума, ни о чём не думать, ничего не понимать. Средство забыться нашлось очень быстро: окончательно нарушив все свои запреты, Миша осушал бокал за бокалом шампанского, причём так, будто там непременно подмешан яд, который с минуты на минуту подействует и избавит его от всех тревог и волнений сегодняшнего вечера.
Загоревшийся в кольце красный огонь и острая боль, пронзившая руку, на какое-то время вывели его из состояния полной апатии, Миша воспринял их, как сигнал к действию.
«Нет, я не могу потерять её, не могу, не хочу, и не потеряю! Этого не случится! Она тебе не достанется, она моя, это уже решено небесами! Они забрали её однажды, но сейчас вернули, это мой второй шанс, в этот раз я буду драться, и не остановлюсь, пока не выиграю!»

Решительным шагом он направился к ним.
- Развлекаешь мою девушку, пока меня нет? Благодарю за помощь, но дальше я сам справлюсь.
- Что-то я здесь не вижу Твоей девушки, Мишель… — съязвил Игнатьев.
Вид и развязный тон друга сказали ему о многом, задеть бесчувственного Воронцова всё же удалось, Дмитрий мог бы собой гордиться.
- Александра Илларионовна… Откройте графу глаза на то, как сильно он заблуждается,… полагая, что уже получил вас, как очередное повышение по службе…
Саша была вне себя от возмущения: её только что сравнили с вещью. Она собиралась что-то ответить, но Игнатьев опередил её.
- Сейчас же извинись перед Александрой, иначе я буду вынужден…
- Вынужден что? Вызвать меня на дуэль? Этим меня не напугаешь. Всегда к вашим услугам, граф…
- Господа… Давайте не будем накалять ситуацию… — сказала Саша, понимая, что, если она не вмешается, дело кончится плохо. — Дмитрий Антонович, пожалуйста, не обращайте внимания на его слова, вы же видите, что он не в себе…
- От чего же не в себе? Никогда не чувствовал себя лучше, вижу всё так ясно и отчётливо, говорю то, что думаю, вы же этого хотели, княжна… Хотели правды, ну вот, я и сказал… Что, опять не понравилась такая правда? Что положительный Игнатьев уже считает вас своей… И главное для него — оградить вас от моего дурного влияния… Поздравляю тебя, Дмитрий, это удалось!
- Признаться, я была лучшего мнения о вас, не думала, что вы способны так говорить о друге. Князь, это вам пора прозреть и понять, что я не игрушка…, здесь полно таких, и вы легко найдёте мне замену, княжна Урусова ничем не хуже, да вы и сами прекрасно это знаете, — сказала она решительно и твёрдо, ни один мускул на лице не дрогнул.
Выплеснув таким образом на него свою обиду, Саша немного успокоилась, и чтобы покончить разом со всей этой дурацкой ситуацией, обворожительно улыбнулась Игнатьеву и спросила:
- Граф, вы, кажется, собирались пригласить меня на танец?
- Всенепременно, Александра Илларионовна… — сказал он вслух, шепнув при этом: — прежде я всё-таки с ним поговорю, чтобы не натворил глупостей.
Саша засмеялась, представив всё сказанное шуткой, чтобы Миша ни о чём не догадался, она смеялась ему в лицо, хотя на самом деле готова была разрыдаться.

- Мишель, нам нужно поговорить…
- О чём? Ты и так уже сказал всё ясно и чётко, но главное, она сказала…
- Я понимаю, тебе тоже нравится Саша…
- Нравится? Тебе не понять того, что со мной происходит… А впрочем, не важно. Не трать зря время, иди к ней, иначе другие быстро подсуетятся.
- Мишель, я не хочу, чтобы мы ругались из-за неё так же, как это было в истории с Верой…
- А, я понял… Тебе мало одной победы, ещё и об этом решил напомнить, чтобы добить меня окончательно!
- Услышь меня, наконец, я ещё не победил… И ты не проиграл… Выбор сделает Саша, — с трудом заговорил Дмитрий, на самом деле ему очень хотелось верить в свою победу, но всё же он предполагал серьёзную борьбу с равным противником.
- По-моему, она его уже сделала…
- Предлагаю честно бороться за её сердце, и уважать любой выбор. Если это будешь ты…, я отступлю,…ну, а если я,…то не обессудь. Ты согласен?
- Что ещё мне остаётся, всё в твоём духе, очень благородно и по правилам,… Надеюсь, удастся их соблюсти. «Не хочу воевать ещё и с тобой, врагов и так достаточно…»
- И ещё одно: если Саша будет счастлива с тобой, я смирюсь со своей участью, как бы это ни было тяжело, во всяком случае, попробую… Но если ты поступишь с ней так же, как с Верой,…обещай мне, что уйдёшь в сторону сам…
Дмитрий ждал ответа с таким напряжением, будто от этого зависит судьба всего мира, и дождался именно того, чего так хотел.
- Да… я обещаю… — произнёс он упавшим голосом, будто заранее признавая своё поражение.

Чуть позже Саша и Митя уже кружились в танце, она добилась того, чего хотела: отплатила ему тем же, правда, о причинённой боли не задумывалась, полагая, что всего лишь задела его самолюбие. Радости эта маленькая месть совсем не принесла, только новую боль, и отвращение к себе самой, оно было ещё сильнее, чем в случае с Игнатьевым. «Неужели я могу быть такой коварной? Я ведь обманула его, он, конечно, этого заслуживает, но… Это не я, я себя не узнаю… Это он, всё он, Михаил сам сделал меня такой!»
Она чувствовала себя опустошённой и уставшей, и мечтала о том, чтобы этот проклятый бал поскорее закончился. Казалось, за один этот вечер прожита целая жизнь, в ней было всё: любовь, счастье, предательство, обман, и очень много боли… И главное, он был рядом, ничего не обещал, но и сам просил так мало… Саша искала его в толпе гостей во время последнего танца, вспоминая их встречу и тот диалог взглядов… Надеясь, что сейчас скажет всё то, о чём так долго молчала. Но его не было, к тому моменту Миша был вымотан полностью, и счёл благоразумным просто уйти, не дожидаясь самого худшего. Когда у парадной его вдруг догнал лакей, интуиция кричала во весь голос, что уже поздно, это и есть самое трудное испытание вечера, и всё остальное ничто по сравнению с ним.
- Ваше сиятельство, постойте!
- Что ещё?
- Записку вам велено передать, строго-настрого лично в руки.
- А кем велено?
- Он не представился, сказал, что вы знаете.
- Ну, хорошо, давай её сюда. «Наверное, Никита интересуется, как всё прошло. И зачем эта конспирация, могли бы просто встретиться».
Лакей отдал записку, и с чувством выполненного долга ушёл. Миша разорвал аккуратный, хорошо запечатанный, конвертик, то же самое ему захотелось сделать и с бумагой, слова, чётко выведенные старомодным почерком с завитушками, были написаны кровью…

«Новую любовь нашли, Михаил Павлович, взамен той,… я очень рад за вас. Александра и Анна — даже имена похожи, не говоря уже об остальном. Найти любовь так просто, гораздо сложнее сохранить её, сберечь, чем-то пожертвовать, спасти от смерти… Вам, как никому другому, это известно… Уже однажды не смогли… А что будет сейчас, спустя пять лет?»

Руки, сжимавшие клочок бумаги, были холоднее льда, а голова горела и раскалывалась на куски, хотя весь хмель выветрился из неё моментально, на смену ему пришли эти кровавые слова, они звучали эхом проклятья, тень которого подкралась совсем близко, и уже готова накрыть его ещё раз, повторить всё снова, забрать её… Миша заставлял себя вчитываться в проклятую записку, но слова расплывались перед глазами, потому что лёд в них растаял и превратился в слёзы… Обречённость и страх завладели им в миг, разрушив всё то, что годами выстраивалось и казалось прочным. Боялся Миша не за себя, за Сашу, понимая, что эта угроза предназначается не ему, а именно ей, невинной жертве мести врага. Кроме страха, была ещё и ненависть, но не к нему, таинственному и всесильному, что тенью следовал за Мишей всё это время, а к человеку, чьи сильные и слабые стороны слишком хорошо известны, — к самому себе. Да, себя он ненавидел, и снова проклинал за ошибку, которую, вопреки своим правилам и запретам, всё-таки совершил, прекрасно зная, как опасно быть с ним рядом — впустил в свою жизнь Сашу.
«Саша… Сашенька, она же не виновата ни в чём, она ангел, но пусть он живёт среди людей на земле… Живёт как можно дальше от меня… Она не должна платить за мои ошибки, так же, как Аня! Я сам отвечу за всё, слышишь, сам! Не заставляя других жертвовать собой… Это его месть, жестокая, наказать меня иначе, не убивая… Чтобы жил с чувством вины и мыслями о смерти. И жертва мести выбрана — это Саша… Всё потому, что она… она… часть моей жизни, настоящей… а значит, непременно захочет отнять её у меня! А всё моя вина, нельзя,… нельзя было так поступать… Я не имел никакого права… Знал, что только поставлю под угрозу ещё одну жизнь, запрещал себе, и всё-таки это сделал! Зачем?! Зачем?! На что надеялся? На счастье, нет, мне больше нельзя мечтать о счастье, такие мечты оборачиваются трагедией! Саша в опасности из-за меня, и всё из-за моего эгоизма, хотел вернуться в прошлое, но не к трагическому финалу! А тем не менее, будет именно так, он исполнит свою угрозу! Разве возможно помешать, не зная, кто твой враг? Он ведь здесь, среди этих людей есть один дьявол… Всё понял лучше, чем кто-либо, проклятый спектакль слишком хорошо удался! Понял, как она дорога мне, раньше, чем я сам… Похоже, я ценю только то, что уже потеряно навсегда…»
Миша не помнил, как вернулся обратно в залу, в отчаянии он искал Сашу, но действительно будто ослеп, ничего не видел, только картины из прошлого вертелись перед потухшими глазами. Он словно застрял во времени, остался в прошлом, понимал, что непременно должен прийти в себя и вернуться, но, увы, не мог. Место Михаила в настоящем заняла бледная тень человека, призрак, мертвец, жизнь оставила его… Таким его видела только Саша, другие не обратили внимания, только родственной душе открылась вся правда о нём… «Бессердечный и фальшивый человек не может погибать от боли, именно это сейчас происходит с Мишей!» — сказал ей внутренний голос. Это прозвучало, как обвинение. Свою вину перед ним Саша осознавала только сейчас, медленно, постепенно, чем дольше смотрела в его безжизненные глаза, тем быстрее теряла всякую надежду что-то исправить.
«Ты хотела увидеть его настоящего,… так вот, полюбуйся, все маски сняты… И за ними оказался спрятан глубоко несчастный человек,… а ты считала его фальшивым и чёрствым».
«Я была слепа! Как я была слепа! Прости меня, Миша, умоляю, прости…»
Саша спокойно оставила Игнатьева и бросилась бежать к нему, пробираясь сквозь толпу гостей, столпившихся у выхода. Догнала она его уже на улице, и благодарила бога за то, что успела.
- Что случилось? — раздался тихий шёпот за его спиной.
Сначала ей показалось, что он рад её видеть, но радость длилась мгновение, потом Миша сделался ещё мрачнее, как тёмная ночь, что уже наступила. На небе ни одной звёздочки, так же, как нет света в любимых глазах.
- Ничего, — сухо ответил он.
- Но я же всё вижу, вижу, что-то не так, и понимаю: это моя вина…
- Если кто-то виноват, то только я сам…
- Скажите, что случилось, пожалуйста, я всего лишь хочу помочь…
- Помочь мне??? Это правда?
- Да… потому что вы… потому что я… я люблю тебя…
Саша смогла, ей хватило смелости признаться в этом, несмотря на то, что не было никакой надежды на взаимность.
Он молчал, и это молчание было страшнее всего, даже тех слов, что за ним последовали.
- Если правда хотите помочь, держитесь от меня подальше, и никогда, слышите, никогда не произносите этих слов!
- Но почему? — спросила Саша и заплакала, прижавшись к нему.
Миша сначала обнял её, а потом вдруг резко оттолкнул в сторону: он знал, что произойдёт через секунду.
- Потому что любить меня слишком опасно…
Как главное доказательство правдивости его слов, прозвучал выстрел…
«Ещё мгновение назад рядом была Саша, и могла пострадать! Он ведь промахнулся! Ему нужна она!» — думал Миша, безразлично разглядывая рану.
- Вот видите, я же прав… — прошептал он, бледнея.
- Вы… вы только что спасли мне жизнь… Как вы, очень больно?
- Совсем нет,… было бы больнее, если…
Саша взглянула на рану и ужаснулась, ничего подобного ей ещё не приходилось видеть, она старалась держаться, но это так трудно, когда смерть подходит так близко, не к тебе, а к твоему любимому.
- Это не рана, просто царапина, вот настоящая рана, — сказал он, прикладывая руку к сердцу, — и от неё можно умереть.
- О чём вы? Выбросьте мысли о смерти из головы, сейчас же! Пожалуйста, не умирайте!
- Что же делать, если не получается… их выбросить,… Лучшее средство от мыслей — пуля в голове.
Миша знал, что шанс есть, но совсем за него не боролся, почему-то именно сейчас ему очень хотелось умереть. Если это случится, Саше не будет грозить опасность повторить судьбу Анны… Она плакала, просила, умоляла, но это только убеждало его в неизбежности и справедливости того, что случится.
«Да, именно сейчас это случится, всё справедливо и правильно, так суждено, что ж, перед смертью могу позволить себе то, чего никогда не сделаю в жизни: поцеловать Сашеньку…» — подумал он, впадая в забытье, и больше не сопротивлялся желанию, оно существовало всё это время, постепенно набирало силу, чтобы однажды высвободиться и полностью возобладать над ним.
Жаркий страстный поцелуй стёр все границы между ними, наполнил их сердца любовью, и не было сомнений, что она взаимна, сильна, чиста. Только такая любовь способна победить боль… Они свободны и счастливы сейчас, а что будет дальше, не важно, главное — продлить этот миг, и не думать ни о чём, просто отдать себя любимому человеку без остатка, сделать это сейчас, жить одним моментом единения душ, единственное, что им осталось, жить настоящим, потому что их общего будущего, одного на двоих, уже нет…

Отредактировано Кассандра (2021-12-31 02:02:02)

Это был Дмитрий Игнатьев, его появление испугало и взволновало Александру, и положило конец минутам счастья. Она растерянно смотрела на него, понимая, что должна как-то объяснить своё присутствие здесь, но никакого вразумительного ответа на адресованный немой вопрос найти не могла, мысли путались. Всё от того, что Саша испугалась: вдруг её тайна стала известна ему? Что, если Дмитрий всё слышал? Слова раненого вполне можно считать бредом и, несомненно, граф подумал именно так, но её слова… Они так точно выразили все чувства,… Они шли от сердца… И усомниться в их искренности просто невозможно. О том, что любви не нужно стесняться, или что-то объяснять, Саша почему-то забыла, и собиралась поступить совсем наоборот, не понимая, зачем это необходимо сделать. Она не сделала ничего плохого, но почему-то отчаянно подбирала слова, чтобы оправдаться, будто в чём-то очень виновата перед Игнатьевым. В чём же её вина? Разве только в том, что Саша выбрала не хорошего Дмитрия, а плохого Михаила. Указывать сердцу, кого оно должно любить, так же бессмысленно, как зрячему пытаться объяснить слепому, какого цвета снег.
Он многое мог бы понять и сам, если бы захотел, наблюдаемая сцена говорила сама за себя, Дмитрий с удовольствием закрыл бы на всё глаза, но в этот раз сделать это было очень сложно.
- Александра Илларионовна… Почему вы здесь? — спросил он, предпочтя услышать её объяснения, а не делать столь болезненные выводы самостоятельно.
- Я… я… просто присматриваю за ним, Никита Андреевич попросил… Вы же знаете, что произошло…
- Никита мне толком ничего не объяснил, только напугал… Я поспешил сюда… Что с Мишелем? Что случилось в тот вечер? Расскажите… Расскажите всё, что знаете…
- В него стреляли… Это всё я, всё из-за меня… Это меня хотели убить… А он… он спас мне жизнь… И вот теперь в таком состоянии…
Саша посмотрела на Мишу, потом отвела взгляд, и закрыла лицо ладонями, тем самым признавая свою вину. Вину, которую стала ощущать только сейчас, когда, как казалось, нашла главную причину случившегося. «Это всё из-за заговора! Да, из-за заговора, всё дело именно в нём, в заговоре! И зачем я в это ввязалась?! Наверно, кто-то из тех двоих видел меня там, и знает про исчезнувший шифр! Они знают, что он у меня, вот и решили от меня избавиться, убить так же, как маму! Шифр, а стоит ли эта абракадабра такого риска?! Бумажка с бессмысленным набором букв, а Миша рисковал своей жизнью, даже не догадываясь ни о чём! Во всём, что с ним случилось, виновата только я, сама поставила жизнь любимого человека под угрозу!»
Игнатьев долго отходил от шока после таких слов, и ответить что-то вразумительное смог не сразу.
- Что вы такое говорите, Саша? Вас хотели убить? Нет, это просто невозможно, такое в голове не укладывается… Разве кто-то может желать вашей смерти? Александра, успокойтесь, пожалуйста, и оставьте эти печальные мысли, вам не в чем себя винить, Мишель… поступил так, как считал нужным,… Он сам принял это решение, и если бы мог сейчас нам ответить, сказал бы, что считает его единственно верным… Можно назвать это геройством, но красивые слова ни к чему, уверен, что и он сам себя героем не ощущает. Не волнуйтесь так сильно, скоро с ним всё будет в полном порядке, прежде случались ситуации гораздо хуже, а Мишель выходил из них победителем, так будет и в этот раз.
Дмитрий смотрел на Сашу, думая, что было бы с ним, если бы она вдруг исчезла из его жизни так же, как Вера, и с усилием прогонял мрачные мысли, задумываясь и о человеке, который не позволил случиться страшному. «Михаил это сделал… Веру тогда не остановил, а Сашу сейчас спас, почему? Как решился на такое? Получается, что он способен не только разрушать чужие жизни… Пытался доказать это кому-то, нет, скорее, себе самому. Может, я, как и все остальные, ошибался на его счёт… Поддался общественному мнению и не захотел разобраться, где правда, а где ложь, и кто же он, мой друг… Может, ещё не поздно, есть время всё изменить? Но если всё так, и сердце у него всё-таки есть, о чём ясно говорит такой самоотверженный поступок, то почему же он тогда не остановил Веру? Дал ей умереть? Всё дело в любви, конечно, причина — любовь… Пожертвовать собой ради любимого человека… Неужели он любит Сашу? Нет, нет, что угодно, но только не это… Так не может быть! Это несправедливо… Почему он всегда стоит у меня на пути?! И я снова проиграю, как тогда?! Нет, тут должна быть какая-то другая причина… И она есть, он сделал это только потому, чтобы не брать на себя ещё одну вину, снова стать причиной чьей-то смерти… Совесть не позволила остаться в стороне… На самом деле причина не так важна, главное — это сам поступок, и я бесконечно благодарен Мише за него… Обязательно всё скажу, как только он поправится, мы поговорим, и возможно, всё станет, как прежде…»
Переосмысливая всё случившееся, Дмитрий осознал, что почти готов простить ему всё и забыть свою старую обиду, забыть по-настоящему, а не прятать глубоко в себе, как он это сделал тогда.
«Ну уж нет, как раньше уже не будет, нельзя допустить их примирения, нельзя, ни в коем случае! Иначе где же ещё взять друга, которого он мог бы предать?! С Орловым им делить нечего, хотя есть Ольга, но это не вариант, Воронцов равнодушен к ней, если не сказать больше. Как ни крути, остаётся один кандидат на предательство — Игнатьев. И между ними есть Саша. Вот тут равнодушием с обеих сторон совсем не пахнет, даже наоборот… Любовь и прочие мерзости. Дмитрий не забыл о своём благородстве, и предложил честную борьбу, это осложняет дело, но последнее условие даёт надежду. Надо бы вынудить Мишу играть нечестно, такое возможно, но только если он поймёт, что проигрывает, Забелина — слишком желанный приз, чтобы отступиться от неё добровольно. Остаётся решить, как воспользоваться ситуацией, жаль, что пока могу быть только сторонним наблюдателем».
Подтверждая мысли демона, Саша напомнила о себе, и вывела Дмитрия из задумчивости.
- Я так благодарна ему, и очень хочу помочь… Понимаете, если бы я могла что-то сделать… Только быть рядом — это так мало, но, к сожалению, это всё, что я могу… Прошу вас, пожалуйста, сохраните всё в тайне, не говорите ничего моему отцу! Папенька будет волноваться, если узнает, и даже ругаться… В общем, ему очень не понравится, что я ухаживаю за князем… Если кто-то узнает, что случилось, сами понимаете, снова поползут слухи…
- Да, да, конечно, я всё понимаю, и обещаю вам, что буду молчать об этом. Если это действительно было покушение… на кого-то из вас двоих, то самое верное — молчать,… чтобы не навлечь новую беду… Александра Илларионовна, знайте, вы во всём можете на меня положиться.
- Мы же друзья, оставим официальный тон, называйте меня Сашей.
- Ну, тогда и я для вас не Дмитрий Антонович, а просто Митя, согласны?
- Согласна!
«Он тебе совсем не друг, Сашенька, то есть пока соглашается на роль друга, но мечтает о твоей любви, и будет добиваться её, придёт время, Митя без колебаний нарушит своё обещание. Поговори с ним откровенно, не упусти эту возможность, иначе все вы трое будете страдать», — пыталась воззвать к ней Лиза, но потерпела неудачу, сейчас Саша совсем не могла думать о Дмитрии, более того, наивная, она даже не видела в их отношениях проблемы, увы, но Саше казалось: он давно понял, что она видит в нём только друга, и смирился с этим.
- Почему вы оба всё ещё здесь? Оставьте его, Мише нужно отдыхать. Тебя, Дмитрий, я давно жду внизу, ты принёс списки всех приглашённых на бал?
- Да, но зачем они тебе нужны?
- Попробую вычислить "кровавого почтальона", и ты мне в этом, конечно, поможешь.
- Сделаю всё, что в моих силах, Миша не только твой друг, но и мой тоже.
- Значит, для того, чтобы ты сделал это невероятное открытие и вспомнил, что в нём есть не только плохое, но и что-то хорошее, Мише нужно было просто получить пулю. Может быть, даже чужую, кто знает, чего этим хотел добиться тот ненормальный… — сказал Никита, и посмотрел на Игнатьева с укором. Дмитрия эти слова задели, в них была большая доля правды, и не видеть её было невозможно, Игнатьев чувствовал себя скверно, и готов был просить прощения у Миши за свои мысли и слова о нём.
- Чем я заслужил такой упрёк? Говоришь так, как будто я виноват в произошедшем?!
- Просто я не понимаю, какая такая чёрная кошка между вами пробежала, почему дружба дала трещину. Эта самая трещина сейчас уже разрослась до размеров пропасти. Миша так изменился, из Европы приехал другой человек, но его нужно попробовать принять и понять, а не отталкивать. Это трудно, но я помню о клятве и пытаюсь. Знаешь, мне кажется, сейчас все мы трое существуем отдельно, в разных мирах, наши с ним миры близко, а твой где-то далеко, живёшь в нём, и многого не хочешь видеть. Что между вами произошло? Мишель сейчас ответить не может, да и потом будет уходить от темы, или, того хуже, обманывать,… Может быть, ты мне ответишь?
- Во-первых, клятву давали не трое, а четверо, я всё помню, но тогда мы были так молоды, вели себя, как дети, прошло время, мы повзрослели, изменились…
- Ах да, Оболенский, — начал Орлов, как бы не придавая значения его словам. — Ты сообщил ему?
- Павел не может сейчас быть здесь, слишком много дел, но он тоже переживает, и просил меня всё разузнать, и держать его в курсе.
- Ладно, обо всём этом позже, и только наедине, а сейчас главное — выяснить, кто это сделал, пойдём вниз, посмотрим списки, расскажешь о каждом человеке всё, что знаешь… Я не знаток светской жизни, поэтому полагаюсь на тебя.
- Господа, а что же делать мне? Полагаю, лучше остаться с ним…
- Нет, — одновременно сказали мужчины, причина у каждого была своя.
- Вы обещали мне, что недолго пробудете с ним, скоро вернётся Оля, она с радостью согласилась сама ухаживать за Мишей. Саша, вы, единственный свидетель происшествия, можете оказать нам неоценимую помощь, вспомните всё, что происходило в тот вечер, всё, до последней мелочи, даже самая незначительная деталь важна…
- Я постараюсь, — с грустью сказала Сашенька.
При упоминании об Ольге она подумала: «Ну конечно, Оля согласилась, она же всё ещё любит Мишу! И Никита, не задумываясь, разрешит ей ухаживать за ним! Вижу, даже рад, что Оля переменилась к нему. Всё потому, что Никита не знает об их романе, иначе повёл бы себя совсем по-другому,… Оля говорила, что он очень ревнив. Может быть, стоит сказать правду? Нет, я не имею права вмешиваться в чужую жизнь… Не только эта тайна Орловых мне известна, как быть с Надей? Нужно ей помочь, нельзя, чтобы девушку насильно отправили в монастырь. Да, вот о чём следовало бы поговорить с Никитой. Но опять же, имею ли я право? Разве это не вмешательство в чужую жизнь? Вдруг сделаю только хуже?»
- Я полностью согласен с Никитой, идёмте в гостиную… Нужно что-то решать, искать какой-то выход из ситуации…
Дмитрий подал Саше руку, и троица удалилась из комнаты. Миша остался наедине со своим главным кошмаром.

В это самое время ещё один ценный свидетель происшествия, Илья Урусов, излагал свою версию загадочного выстрела Петру. Наследник престола слушал с большим вниманием, и мысленно представлял себе всё, чтобы лучше понять.
- Похоже, кто-то решил нас опередить и устранить Забелину. И всё бы получилось, но Воронцов поступил, как герой, и принял пулю на себя.
- Илья Фёдорович, вы так говорите об этом, будто восхищаетесь. Поступок князя… хм, в нём нет ничего особенного, кому же, как не Воронцову, быть её рыцарем?! А может быть, вам просто жалко красавицу княжну?
- Что вы, конечно, нет… Совсем не жалко… Просто, если бы неизвестному всё удалось, вы бы не смогли найти документы.
- Ладно, я вам верю, и в чём-то вы правы... Сейчас больше интересует другое: кому Забелина ещё успела насолить, кроме нас с вами? Кто был этот стрелявший? Вы его видели?
- Лица не видел, всё было так странно, будто это не человек, а призрак… — Урусов задумался, припоминая детали. — Чёрный плащ с капюшоном и маска… Это всё… А вообще, было так темно… Могло и привидеться… Я не уверен.
- Что это ещё за мистика такая!… Скажите ещё, дым, зеркала и прочее, прямо-таки антураж для фокусов! Любитель эффектов… большой мастер, а не новичок…
Каульбах надолго задумался, сопоставляя некоторые известные только ему факты, картина сложилась в единое целое, стоило ему добавить несколько недостающих деталей.
- Знаете, чем больше думаю об этом, тем сильнее склоняюсь к мысли, что целился «человек-призрак» не в неё, а в него… Она просто помешала произвести точный выстрел...
- То есть, вы хотите сказать, что это было покушение на Воронцова?
- Очень возможно, что всё было так, и если, как вы отмечали, за мгновение перед выстрелом он оттолкнул её в сторону, то либо князь — самый большой везунчик в мире, либо он просто знал заранее и ждал.
Урусов вздрогнул и резко вскочил с кресла. А у Петра эта мысль вызвала улыбку, глаза хитро прищурились.
- Как это знал и ждал? Человек не может заранее знать, что с ним случится! Это не под силу никому!
- Ну не зря же бессердечного ещё и колдуном называют, дьяволом… Дыма без огня не бывает!
- Это всё несерьёзно… — робко произнёс Илья.
- Как знать, у каждого есть свой секрет…
- Тогда его нужно опасаться вдвойне… И лучше всего убрать с дороги… Чтоб не мешал!
- С этим справится тот хитроумный враг, а ты продолжай следить за Александрой Илларионовной…
- А почему именно враг, может быть, просто какой-то сумасшедший, помешанный на оккультизме, демонизме и тому подобных вещах? — Илья напрасно пытался совладать с собой и унять предательскую дрожь в голосе.
- Речь идёт именно о враге, серьёзно настроенном и очень опасном, он далеко не сумасшедший, более того, настоящий гений, таких всегда трудно понять… Так тонко всё рассчитал, а особенно идея с запиской! Ммм… Прекрасная работа… Искренне жаль, что ничего не вышло.
«Именно такого союзника я хотел бы видеть своей правой рукой! А не до смерти напуганного Урусова! Нужно постараться узнать, кто прячется под маской».
Каульбах так замечтался о своём будущем верном соратнике и друге, близком ему по духу, что не заметил, как произнёс вслух совершенно лишнюю фразу.
- Если Воронцов младший занимается тем же, чем его отец, тогда вполне закономерно существование врагов в огромном количестве. «Если он знает секрет папаши, то может быть даже весьма полезен… Если же нет, то пусть скорее отправится на тот свет, меньше проблем будет».
Илья не сдержался, к чужим тайнам его всегда тянуло, как магнитом, а в этом случае притяжение было особенно сильным. Он понимал, что не должен задавать лишние вопросы, но, тем не менее, справился с робостью, и эти слова прозвучали:
- А чем таким опасным занимался Павел Воронцов?
Пётр опомнился, и с минуту грозно смотрел на Илью, и чётко отчеканил.
- Это не ваше дело. Меньше знаете, дольше проживёте. Любопытство приводит только к могиле. Пример многих моих противников это доказал!
Илья покорно замолчал, но от надежды когда-нибудь удовлетворить жгучее любопытство не отказался.
- Меньше слов, больше дела, Илья Фёдорович, не оставляйте нашу парочку без внимания и оглядывайтесь по сторонам, где-то рядом будет и загадочный человек-призрак. Найдите и приведите ко мне этого мстителя-самоучку, тогда можете требовать любую награду, какую пожелаете.
- Я попробую.

Отредактировано Кассандра (2018-02-10 02:15:05)

Саша не бежала, а буквально летела по лестнице, не чувствуя под ногами ступенек, и думала, как рассказать всё, не выдав переполняющих её чувств. Вот слова найдены, но когда настал момент их произнести, она потеряла дар речи, и просто смотрела на серьёзных и сосредоточенных Орлова и Игнатьева. Они настолько увлеклись, что даже не сразу её заметили.
- Чем может помочь записка, если нельзя разобрать слов?
- Дмитрий, уже сам факт её существования говорит о многом. Выстрел не был случайным, у Михаила есть враг — это раз.
- Ну знаешь, с таким образом жизни, какой ведёт он, врагов можно нажить множество, круг поиска очень широк. Даже если проверить всех, кто в этом списке, уйдёт слишком много времени.
- Дослушай, а не перебивай, это не первое покушение, Александр рассказал мне, что одно произошло перед самым отъездом в Европу, а второе не так давно, вечером после того скандального бала. Миша сам приходил к нему и показывал пулю, угодившую, по счастливой случайности, в фонарный столб.
- Что всё это значит, по-твоему?
- Кто-то объявил нашему другу войну, и я не могу оставаться безучастным, сейчас самое время вспомнить о клятве, и воевать вместе, это будет хорошей проверкой дружбе. Ты со мной,… или предпочтёшь наблюдать с галёрки?
Дмитрий молчал даже дольше, чем предполагал Никита. Не получая хоть какого-то ответа, Орлов сам истолковал скупое молчание, как смог. «От тебя я такого ждать не мог, допускаю, между вами произошло что-то очень серьёзное, но всё равно, это не повод, чтобы забыть обо всём, струсить и почти предать, оставить одного драться неизвестно с кем. Можно попытаться понять, тебя подобные ситуации не касались, у тебя всё всегда благополучно, образцово, идеально, служба, карьера,… И конечно, хочешь сохранить всё это в неизменном состоянии, хочешь спокойно спать по ночам, но сможешь ли после этого? Что же такого он тебе сделал, что сейчас, по-твоему, не заслуживает участия и помощи?»
- Никита… не думай, что я трушу… Или что его судьба мне безразлична… Что не хочу помочь… Просто я не знаю, как… — замявшись, вырвал из себя слова Игнатьев. Ему очень хотелось сейчас уйти и побыть одному. Правда, одно обстоятельство удерживало — Саша.
- Дмитрий, что ты оправдываешься, будто в чём-то виноват? Я ничего и не думаю, — последовал безразличный ответ. «Тут и думать нечего, всё и так ясно». Орлов еле сдержался, чтобы не облечь эту горькую для него мысль в слова. «Оправдывается, значит, чувствует вину, выходит, я прав, а так хотел бы ошибиться! Я могу надеяться только на Павла, он Мишеля не бросит, можно быть уверенным. Поскорей бы он пришёл». Поспешил уткнуться в бумаги, чтобы не смотреть в лицо «предателя».
Игнатьев, терзаемый собственной совестью, тоже не мог смотреть на Орлова, тот хоть и молчал, но взгляд обвинял и даже уже вынес приговор, поэтому отвернулся и, к радости своей, заметил Сашу.
Она показалась ему ещё более прекрасной, чем прежде. Никита тоже обернулся, они оба ждали её слов. Напряжённые, мрачные лица мужчин испугали её, девушка не сразу решилась заговорить.
- Что? Что случилось? — набросились с вопросами оба.
- Не волнуйтесь, господа, он очнулся, вот и всё, — только после этих слов Саша спокойно выдохнула.
Дмитрий радовался сдержанно, Никита — другое дело, подскочив с кресла, взял Сашеньку за руки и закружил по комнате, приговаривая:
- Вот видите, я же вам говорил, говорил, что всё будет хорошо! И ведь сбылось! Теперь Миша обязательно будет здоров, другого произойти не может! А всё вы, вы настоящая волшебница, Сашенька! Стоило вам побыть рядом с ним, и Мишель сразу пришёл в себя! Ну разве это не чудо?!
- Чудо! – отозвалась Сашенька, перестала смущаться и бояться выражать свои чувства открыто.
Они кружились, смеялись, как дети, и неизвестно, сколько бы ещё продолжалось подобное, если бы веселье не нарушил Дмитрий серьёзным замечанием.
- Никита, по-моему, время смеяться ещё не пришло. И оставь, наконец, в покое Сашу, у неё сейчас голова закружится.
Это немного привело Орлова в чувство, он отпустил Сашу, и даже начал извиняться за столь бурное выражение чувств, но она и не думала обижаться на князя.
- А что в этом такого? Мой лучший друг очнулся, и скоро полностью поправится, почему бы и не порадоваться? Повод прекрасный! И ещё это повод выпить за здоровье Мишеля. Эй, Степан!
- Слушаю, барин!
- Принеси-ка вина, самого хорошего, да поживее!
- Сию же минуту-с, не извольте беспокоиться!
Слуга тоже был счастлив, он очень давно не видел своего барина улыбающимся.
- Господа, разрешите, я ненадолго вас покину… Просто я обещала ему вернуться!
- Конечно, конечно, идите, а то без вас бедный Мишель заскучает, и опять бредить начнёт!
Дмитрий был совсем иного мнения, он сгорал в пожаре ревности, и провожал Сашу таким взглядом, будто прощался с ней навсегда. Вид счастливого Орлова раздражал его, Игнатьеву казалось, он нарочно намекает на то, что Александра и Михаил — идеальная пара.
- Почему ты без конца называл Александру Илларионовну волшебницей? Она же здесь ни причём, всё случившееся… это простое совпадение.
- Можешь убеждать в этом кого угодно, но только не меня, я в совпадения не верю!
- Не совпадение, а что же тогда?
- Любовь…
- Какая может быть любовь? Мишель ни на что не променяет свою свободу, и вообще он…
- Вот только не надо сейчас начинать «славную» эпопею про «человека без сердца»! Неужели ты, умный человек, веришь в эти глупости?! Я поражаюсь! Что все набросились на него? Это дурацкое прозвище — ярлык, он не отражает сути.
- Послушай, я всё понимаю, вы всегда были очень близки, почти как братья,… Ты многого не знаешь, судишь о нём несколько необъективно, всегда был на его стороне, вот и сейчас тоже…
- На его стороне? Сужу необъективно? Что ты хочешь этим сказать? А чья ещё есть сторона, может, твоя? С каких пор вы находитесь по разные стороны? Вот и вино подоспело, лучше выпей, и перестань нести всякую чушь!
- Нет, Не хочу. Давай вернёмся к разговору о так называемой любви…
«Опять молчишь, хорошо, но я всё равно узнаю».
- Не так называемой, а самой настоящей. Ты ослеп или притворяешься, думаешь, Миша просто так бросился под пулю? Чтоб кому-то что-то доказать, испытать судьбу или пощекотать себе нервы? Нет, на такое человек может пойти только ради любимой женщины. Это любовь, и к счастью для них обоих, взаимная, неспроста же Саша так переживала, бедная, наверно, не спала всю ночь. Ты бы её видел, когда она пришла ко мне утром, удручающее зрелище… Слава Богу, что всё так хорошо закончилось. Твоё здоровье, Мишель! — и сразу осушил бокал.
Игнатьев молча слушал, возражать против этих слов он не мог, но очень хотел. Посмотреть в глаза горькой правде боялся. Хотел закричать, что всё это ложь, что Михаил не любит Сашу, поступил так, потому что просто оказался рядом в тот момент, а она просто благодарна ему.
Дмитрий собирался последовать его примеру, осторожно взял свой бокал, его мучения достигли крайней точки, он так сжал бокал в руке, что стекло треснуло, вино вместе с каплями крови полилось на ковёр.
- Что это с тобой сегодня такое?
Тут только Никита присмотрелся к Дмитрию повнимательнее, и как заправский врач, поставил точный диагноз. «Он влюблён в Александру. Бедный Игнатьев, ты обречён. Она ведь любит Михаила, это ясно, как день. Ты закрыл глаза, и ничего не видишь, убеждаешь себя в том, чего нет. Чёртов любовный треугольник! Это всё объясняет, и то, почему он такой злой и колючий, почему говорит о Воронцове гадости. Это может плохо кончиться, двое мужчин и одна женщина, такое никогда не предвещает хорошего. Хотя, насчёт Миши и его чувств к Саше до конца ещё ничего не понятно, он такая загадка. Но Саша не ответит взаимностью Дмитрию, в любом случае. Оба они — горячие головы, того и гляди, натворят глупостей, придётся присмотреть. Друзья мои, любовь — это не война, в ней не уничтожают соперников… Надеюсь, вы об этом не забудете».
- Всё в порядке, он только что уснул, — сказала Саша, входя, — а почему у вас такие грустные лица? Дмитрий Антонович, что у вас с рукой?
- Ничего страшного… Сегодня какой-то странный день,… Всё валится из рук.
- Позвольте, я вам помогу!
- Лучше я сам, — вмешался Никита. А вы, княжна, возвращайтесь домой, Илларион Степанович наверняка уже волнуется. «Лучше не подходи к нему, держись подальше, не питай ложную надежду, не мучай».
- Хорошо, но я обязательно приду завтра.
- Приходите в любое время, у меня много дел, Ольга с головой ушла в свою благотворительность, и получается, что некому приглядеть за ним.

Сёстры снова встретились, чтобы проанализировать произошедшие события, подвести итог трудам своим. Уверенность каждой в своей окончательной победе нисколько не поколебалась за это время. Любовь светилась счастьем, не могла, да и не хотела скрывать своей бурной радости. Боль, как всегда, хмурилась и злилась, может быть, даже сильнее обычного.
- Чему ты так радуешься?
- А разве не знаешь, что произошло? Моя победа, первая и такая долгожданная! Миша осознал, что любит Сашу, и теперь не будет обманывать себя! Он любит её, а она его, осталось сделать последний шаг, открыться друг другу! А ты и твой дружок-демон можете выбрасывать белый флаг и сдаваться, признай, вы оба сели в глубокую лужу. Напугать Сашу вам не удалось, и Миша уже давно вершит свою судьбу самостоятельно, не слушая всякую нечисть.
- Ошибаешься, не любит он её ни капельки, это всё погоня за прошлым, за призраком, что продолжается всё это время. Если бы не это сходство, Миша не обратил бы на неё никакого внимания.
- Опять старая песня про призрака, Анечку Миша отпустил, неужели не поняла. И самое главное, он, рискуя, спас Сашу, этот поступок говорит сам за себя.
- Отпустил или нет, это покажет дальнейшее. Ну, а «геройскому» поступку есть иное объяснение. Воронцов сделал это, чтобы не нагружать свою совесть. Бедняжка и так уже согнулась под тяжестью груза ошибок, не только собственных, но и отцовских. Он таких дел натворил, и сколько ещё успеет, впереди вся жизнь, если, конечно, мститель не поторопится.
- Эх, сестричка, похоже, ты ослепла, так же, как твой Игнатьев. Готова верить во всё, что угодно, кроме настоящей правды.
- Вот именно, мой Игнатьев,… Его ты уже проиграла, а Михаила совсем ещё не выиграла. Если демон помочь не может, одна надежда: что люди справятся не хуже, по сути, в каждом из них есть свои внутренние демоны.
«Дмитрий пока не выдерживает своего испытания, совсем не выдерживает», опечалилась Любовь.
- И всё-таки, самое время грустить тебе, а не мне, я добилась главного: Миша нарушил свой запрет, впустил Сашеньку в своё сердце.
- Ну, хорошо, твоя взяла, допустим, что он и правда любит её, но это ещё не значит, что они смогут быть вместе. Достаточно вспомнить Павла и Лизу. Их пример показал, что одной любви недостаточно, даже если она взаимна. Кроме этого, нужно ещё решиться как-то изменить свою жизнь ради любви. А вот этого Михаил никогда не сделает, считает себя виноватым в смерти Анны, и теперь отказывает себе в праве на счастье. За пять лет, как ни старалась, ты так ничего и не смогла с этим поделать. Все твои подопечные потерпели фиаско, даже Вера, хотя она была очень близка к цели. Он остановится, как и всегда, остановится перед тем самым последним шагом, просто потому, что испугался, испугался на всю жизнь… А любить можно молча и на расстоянии, такая любовь меня полностью устраивает. Пока можешь радоваться, но я наверстаю упущенное быстрее, чем ты думаешь.

Отредактировано Кассандра (2018-02-12 01:57:01)

Саша быстро отстранилась от Миши, поднялась с кровати и подошла к окну. Только после этого он глубоко вздохнул и сказал:
- Войдите!
Она обернулась, в дверном проёме показался Никита. Он быстро всё понял по взглядам этих двоих, и покраснел от смущения, как варёный рак. «Какой же ты идиот, Никита, всё испортил! Вот, что называется, оказаться не в том месте и не в то время! Идиот и осёл, больше тебя никак не назовёшь!»
- Извините, что помешал, Мишель, мне нужно с тобой поговорить…
- Я уже ухожу… — прошептала Саша, и поспешила удалиться, но остановилась, и, стараясь не смотреть на Мишу, обратилась к Орлову: — Только не мучайте его расспросами, пожалуйста, князь ещё не совсем здоров.
- Что вы, Александра Илларионовна, я буду осторожен, обещаю, но не могу не спросить, вы же понимаете, как это важно.
Саша молча кивнула и ушла, удостоверившись, что их никто не подслушивает, Никита вдруг сказал совсем не то, к чему был давно готов Михаил.
- Я всё испортил, да? Ну конечно, разумеется, испортил, осёл, совершеннейший осёл! Я должен был догадаться, что вы вдвоём… Какой чёрт дёрнул меня, дурака, постучать в эту дверь?! Прости, прости твоего глупого друга…
Миша молчал, только почему-то улыбался.
- Ну что ты молчишь? Давай, давай, ругайся, отругай меня как следует, обзови как-нибудь, сам я уже слов не нахожу, чувствую себя так скверно! Нет, ну это ж надо, так не вовремя… Какой же я идиот… Нет и не может быть этому оправдания… Мишель, не молчи, ну скажи хоть что-нибудь, не молчи, пожалуйста… Надеюсь, ты меня простишь…
- Никита, прекращай эту трагикомедию, мне тебя прощать не за что, ничего ты не портил, и появился вовремя, я даже тебе благодарен… Можно сказать, что ты меня спас…
- Не думал, что тебя нужно спасать от Саши… («а не только от психопата, что жаждет твоей крови»)
- От неё, прежде всего, от неё, потому что перед ней я безоружен…
- Любишь её?
- Люблю… Люблю, ты даже не представляешь, насколько сильно…
- Почему так печально? В чём проблема? Скажи ей об этом!
- Не могу, всё так сложно и запутанно… Ты и не поймёшь, никто не поймёт,… Могу сказать только, что одной моей любви недостаточно…
- Мишель, ты что, боишься не встретить со стороны Саши взаимности? Прежде тебя подобные мысли не волновали, никогда не сомневался в окончательной победе… И любая девушка готова была с радостью отдать тебе своё сердце…
- Саша не любая, она единственная, другой такой больше нет!
- Прости, я вовсе не хотел говорить о ней плохо, я имел в виду совсем другое… Если же ты сомневаешься в её чувствах, то я с радостью опровергну все твои опасения. Ты вот бредил спокойно, а Саша так переживала, бедняжка, и так просилась ухаживать за тобой… Она тебя любит, это не простая благодарность, а настоящая искренняя любовь… Эх, если бы меня так любили, я стал бы самым счастливым человеком в мире…
- А что, Ольга тебя уже не устраивает? — Миша сказал об этом так, будто заранее знал, что подобное случится, Никита разочаруется в жене.
- Знаешь, Миша, чем больше я думаю о наших с ней отношениях, тем сильнее склоняюсь к тому, что ты прав: мы с Ольгой просто привыкли друг к другу, прежних чувств уже нет. Давай не будем об этом. Ну что, я тебя убедил?
- Убедил в чём?
- В том, что Саша уже полюбила тебя?
-  Не убедил, да я и не хочу в этом убеждаться.
- Думаешь, она стала бы проводить столько времени с тобой, если бы её сердце принадлежало другому мужчине? Конечно, нет, Саша любит Тебя, это же ясно, как день! Почему я это вижу, а ты, как слепой, блуждаешь в потёмках? От тебя всего-то нужно, что рассказать ей о своих чувствах, и вы будете счастливы!
- Не надо… Не надо, прекрати это! Прекрати! Замолчи! Не желаю больше ничего слушать! Обещал не мучить меня, а сам именно это и делаешь, говоря о Саше!
- Хорошо, хорошо, больше ни слова о ней, только не пугай меня так! — воскликнул Орлов, глядя на Мишу, вид у него действительно был ужасный. «Вдруг ему и в самом деле станет хуже?»
- Лучше спрашивай о том, что тебя действительно интересует.
Мише гораздо легче выдержать допрос с пристрастием на тему проклятого выстрела, чем снова говорить о Саше и её чувствах к нему. Увы, он не в силах сделать так, чтобы их не было.
- Хорошо. Тогда как ты объяснишь вот это? — спросил он, показывая то, что осталось от злосчастной записки.
- Это Моя Проблема, и Я Сам Её Решу, — выделяя каждое слово, спокойно ответил Миша.
- Значит, Сам? Отлично! Молодец, Мишель! Только сначала скажи мне, как? Как ты собираешься её решать? Снова лезть под пули?
- Пока не знаю, как, но обязательно решу, нельзя же всё время так жить…
- Надеюсь, ты понимаешь, что вот так «геройствовать» и ловить на себя чужие пули тоже нельзя!
- Это была моя пуля…
Глаза Орлова округлились.
- Уже не знаю, что думать, кто-то из вас лжёт. Вы явно хотите меня запутать, Саша уверенно утверждала, что стреляли в неё, а тут ты говоришь обратное. Обманываешь меня? Признавайся!
- Не обманываю, это правда, меня хотели убить. Не удивляйся, Александр наверняка рассказал тебе о покушениях, так вот, это было уже третье. Как говорится, третий раз — алмаз, вот и получилось, что свою пулю я, наконец, поймал.
- Ладно, поверю в этот раз, но почему Саша так сказала?
- Оставь в покое Сашу, она здесь ни причём, и ничего не знает… Не мучай её расспросами, бедная, она уже так много пережила за свою короткую жизнь, не заставляй её вспоминать ещё и об этом, прошу. Обещай, что больше не будешь её спрашивать о случившемся, дай мне слово…
- Слово офицера! «Похоже, всё серьёзно, и её судьба волнует его больше, чем собственная. Сейчас надо вычислить этого мерзавца, а Миша думает совсем не об этом, и только усложняет мне задачу».
- Ну, вот и хорошо. Полагаю, допрос окончен?
- Нет, не окончен, ты так ничего мне и не рассказал.
- Я сам найду его, не вмешивайся в это дело. Для того, чтобы проверять свои нервы на прочность, у тебя есть заговор против императора, это куда интереснее, чем искать чёрную кошку в тёмной комнате.
- Сейчас же прекрати говорить глупости! «Проверять нервы на прочность»! Я же хочу тебе помочь!
- Спасибо, конечно, но в помощи я не нуждаюсь.
- А мне кажется, нуждаешься, ещё как нуждаешься, только гордость и упрямство не дают тебе это признать. Не представляю, как ты будешь искать неизвестно кого? Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что, нет, мне такая ситуация совсем не нравится!
- У тебя всегда была бедная фантазия.
- А может быть, ты чего-то недоговариваешь? Мишель, пожалуйста, ради нашей дружбы, скажи мне правду, ты действительно не знаешь, кто он, и почему объявил тебе войну?
- К сожалению, не знаю, и постоянно спрашиваю себя: «почему?», «за что?». Ответа нет, ОН не очень разговорчив, предпочитает пули вместо слов. Если бы знал, уладил бы всё ещё пять лет назад.
- Эта история длится так долго?
- Да, и пока не видно ей конца.
- А ты помнишь, что было написано в записке? — продолжал задавать вопросы Никита, воспользовавшись тем, что удалось вызвать друга на откровенность.
- Нет. Давай закончим этот разговор, я и так уже сказал слишком много. «Прекрасно помню, слово в слово,… Но, конечно, не скажу, нельзя… Так будет лучше и безопаснее».
- Миша, ты можешь мне доверять, расскажи всё, вместе мы справимся с любым врагом, каким бы могущественным он ни казался. Помнишь нашу клятву помогать друг другу во всём, вот сейчас настал момент проверить, чего она стоит, помочь тебе — мой долг.
- Никита, если ты действительно мой друг, прошу, пожалуйста, не вмешивайся, не лезь в это болото, а то затянет. Я сам справлюсь, обещаю, всё со мной будет хорошо, выживу…, выиграю, я же лучший, и всегда побеждаю, не только на любовном фронте. Очень ценю твою дружбу и желание помочь, но не нужно, мне будет лучше, если ты останешься в стороне. Пойми, пытаясь мне помочь, ты сделаешь только хуже, хуже для себя, для своей семьи. Подумай о них, об Ольге, о сестре… Кстати, я давно хотел тебя спросить, где Надя? Неужели до сих пор живёт в деревне? Самое время вывести её в свет.
Последний вопрос, как обух, упал на голову Орлову. Теперь уже он не знал, что делать, и был вынужден солгать своему другу.
- Да, ты прав, Наденька в имении…
- Она не оставила своих занятий живописью?
- Нет, продолжает, и делает большие успехи.
- Я же говорил: у девочки талант, её ждёт большое будущее!
«Большое будущее… Какое будущее может ждать мою несчастную больную сестрёнку?» — с грустью подумал Никита. Каждая мысль о судьбе Надежды вызывала к жизни воспоминания и чувство вины, которое с годами становилось всё сильнее.
- Хорошо, Мишель, я согласен не мешать, и отойду в сторону, если хочешь. Но кое-что я уже успел сделать: вот списки всех приглашённых в тот вечер в дом Игнатьевых. Где-то среди этих людей прячется твой враг, надеюсь, это как-то поможет. И помни, ты обещал победить.
«Это тактическое отступление, даже если ты против, я всё равно помогу. Сделаю так, чтобы ты об этом не узнал».
- Чуть не забыл, кое-кто жаждет тебя увидеть,… Встречай дорогого гостя.
В комнату вошёл Павел Оболенский, крепко пожал Мише руку и сказал:
- Ну, здравствуй, дружище, как ты? Вижу, что хорошо, уже улыбаешься.
- Рад видеть тебя, Паша.
- А уж я-то как рад, ты прости, что так долго не было, насилу вырвался, Игнатьев согласился заменить меня, служба…
- Понимаю, государственные дела, но ты же всё-таки пришёл, и даже хорошо, что именно сейчас, когда я почти здоров, а не раньше, а то разволновался бы, расчувствовался.
- Выздоравливай поскорее, потом все вчетвером как следует отметим это событие!
Никита подозвал к себе Оболенского и сказал ему тихо, чтобы Миша не услышал:
- У Миши есть причина поболеть подольше,… Сашенька ухаживает за ним.
- Понимаю…
- А если серьёзно, мне нужно с тобой поговорить, это очень важно. Пойдём в мой кабинет.
Они вместе обратились к Мише со словами:
- Отдыхай, это приказ, мы оба тебя утомили.
- Слушаюсь, друзья мои.

Ближе к вечеру он уже не спал, в снах постоянно виделась Саша, от этих картин захватывало дух, Миша решил не спать, чтобы больше не мучить себя несбыточными мечтами. Скрипнула дверь, он закрыл глаза и притворился спящим. Вошла Ольга и присела на краешек кровати, она залюбовалась «спящим» Михаилом. Руки сами потянулись к нему, она осторожно коснулась его щеки…
- Миша, где же была моя ошибка? Почему у нас ничего не вышло?
- Потому что мы слишком разные… — неожиданно ответил ей «спящий», и убрал её руку от своего лица.
Ольга чувствовала себя так, будто её укусил ядовитый змей, она уже готова была изменить своё мнение о Михаиле, после того поступка, но сейчас всё так же быстро вернулось на круги своя, он снова стал для неё тем прежним Воронцовым: холодным, лживым и бесчувственным.
- Ты… ты не спал… ты только притворился! А чему же я удивляюсь, ты всегда и во всём притворяешься?! Я-то думала, этот случай тебя изменит, научит хоть чему-нибудь, но нет! Конечно, таких, как ты, даже могила не исправит, не то, что какая-то шальная пуля!
- Оленька, у меня к тебе вопрос: эти нападки от того, что ты ревнуешь, или просто не любишь попадать в глупое положение?!
- Я РЕВНУЮ?! С чего ты взял? К кому мне тебя ревновать?
- К своей кузине Саше Забелиной…
- Оставь мою кузину в покое, я не позволю тебе сломать ей жизнь! И дело вовсе не в ревности, я просто желаю Саше счастья, а с тобой она его не увидит никогда! Всё, что между нами было, закончилось, я справилась со своими чувствами, а ты их никогда не испытывал!
- Справилась со своими чувствами, говоришь,… Тогда зачем же ты пришла… Просто поглядеть на меня… Я не картина в музее, чтобы любоваться. Лежал и думал: «проснуться» до того, как ты наберешься смелости и поцелуешь меня, или после…
Миша не удержался и засмеялся, злющая физиономия княгини Орловой, что мечтала сейчас провалиться сквозь землю, не вызвала ничего, кроме приступа смеха.
- Оставь свои гнусные шуточки, я не собиралась тебя целовать! Не забывай, я замужем!
- Думаю, это тебе иногда хочется об этом забыть… Решил, что лучше «проснуться» до, чтобы не предавать своего друга. Оля, ты совсем не ценишь Никиту, это меня не удивляет, давно тебя знаю, и понял, что ты всегда хочешь большего, чем то, что у тебя уже есть. Тебе всегда мало внимания, ты ненасытна. Вот и мужа тебе показалось мало, полагаю, в начале всё было хорошо, любовь и счастье, а потом что-то пошло не так. И ты, конечно, думаешь, что причина ваших проблем — я?
- Ты… ты самое худшее, что было в моей жизни! Того, что сделал, тебе показалось мало, потому что я смогла от тебя освободиться! И сейчас явился, чтобы всё разрушить! Разрушить мой брак!
- Спасибо, что подтвердила мои догадки, если не возражаешь, продолжу. Допускаю, что своим появлением я, что называется, подлил масла в огонь, всполошил старые чувства… и т.д. Но дело же не во мне, я могу так же быстро исчезнуть, но ваши проблемы не решатся. Потому что причина — ты, твоя ненасытность. Оля, ты любишь внимание, а не человека, который хочет тебе его дать. Никита не может быть постоянно рядом с тобой, и молиться тебе, как идолу, у него есть долг перед Родиной. Это обстоятельство тебя раздражает, нервирует, выводит из себя, вот ты и ревнуешь его к Родине, как к другой женщине. И тут появляюсь я, как раз вовремя, самое время показать своему прошлому, какой сильной ты стала. Тут же начала исполнять свой план: задурила голову Саше, наговорив таких гадостей, так всё разукрасив! Поздравляю, у тебя талант! Вылила на меня столько грязи, еле отмылся!
А потом вдруг остановилась, одумалась и захотела вернуть всё назад, но поздно, поздно, дорогая моя, два раза в одну воду не войдёшь. Не волнуйся так, я не стану говорить ничего Никите о нас, мне просто жаль его, ты не заслужила такого человека. Придёт время, он сам поймёт, что ты из себя представляешь. Возможно, шанс ещё есть, если ты изменишься, перестанешь гоняться за миражами и научишься ценить то, что у тебя есть.
- Хорошая речь! Долго сочинял и репетировал, чтобы так всё сказать?! Браво! Понравилось! Особенно про «не гоняться за миражами, а ценить то, что у тебя есть». Откуда ты это взял? Прежде сам не ценил людей, которые тебя окружали.
- Откуда взял… оттуда… — Миша поднял глаза вверх, и долго рассматривал белый потолок комнаты, служивший в данный момент символом неба. — А говоришь, пуля прошла зря и ничему не научила, научила, ещё как, очень многому…
- Всё равно не верю, что ты изменился. Саша тебе не нужна, хотя сейчас ты думаешь иначе. Пройдёт время, поиграешь с ней, как с игрушкой, сломаешь её, чтобы другому не досталась, и выбросишь. Вот увидишь, Мишель, так и будет, это естественно, ты всегда играл людьми, мужчины-солдатики, женщины-куклы. Ты такой, как есть, и не нужно с собой бороться, нельзя идти против своей сущности, но ты упрямый, и попытаешься. Лучше не надо, ведь пострадает только Саша.
Михаил спокойно слушал эту ответную речь, но на словах «нельзя идти против своей сущности» засмеялся, только на этот раз ему было совсем не весело, а очень-очень горько.
- Ну да, ты права, разумеется, ты же всегда считаешь себя правой во всём! Я играю с Сашей, конечно, играю, ведь я же «человек без сердца», следовательно, любить не могу! Даже права на это не имею! Все вы это знаете. Интересная ситуация получается, все вы знаете, кто я, какова моя сущность, какой я, чего я хочу, какого отношения к себе заслуживаю, какие мотивы движут мной… И только один Михаил Воронцов не ведает ответов на эти вопросы! Не знает, и даже боится, боится того, на что он способен! Боится сделать шаг, который так необходим, от него зависит судьба! Из-за этого страха страдают другие люди, а кто виноват? Конечно же, я, «человек без сердца»!
Ольга сначала молчала, а потом сказала презрительно:
- Хочешь, чтобы тебя пожалели, и надеваешь маску жертвы.
- Нет. Уходи.
- И не подумаю, я нахожусь в своём собственном доме! Уйти должен ты, и чем скорее, тем лучше.
- И уйду, сразу, как только позволит состояние. А пока окажи мне маленькую услугу…
- Какую ещё услугу? О чём ты? Хотя не важно, сейчас предложишь какую-то подлость!
- Поздравить Александру с днём ангела и отблагодарить за заботу — это подлость? К сожалению, я не знаю, что ей подарить, совсем нет идей. Подарок должен быть особенным…
- Ах, вот ты о чём. Не буду тебе помогать, этим ты надеешься привязать к себе Сашу ещё крепче, не собираюсь в этом участвовать! И ты меня не заставишь!
Оля развернулась и направилась к двери, но остановилась, услышав:
- Хорошо, я этого не хотел, но, видимо, придётся, придётся рассказать Никите о нас… Нехорошо скрывать своё прошлое от мужа, Оленька. Чего ты так испугалась? Если любишь его, то ничего страшного не случится.
- Ты этого не сделаешь! Вы же поссоритесь, сразу наступит конец вечной дружбе!
- Сделаю, давно должен был сделать, сразу, как только узнал, что ты его жена… И наступит конец не дружбе, а любви, хотя она давно закончилась, осталась только привычка…
Ольга вынуждена была сдаться. С тех пор, как Миша вернулся, она боялась, что Никита узнает об их романе и бросит её, боялась так, что иногда снились кошмары подобного содержания. Причина этого страха оставалась загадкой. «Неужели я всё ещё испытываю что-то к Воронцову? Люблю его или ненавижу?» — спрашивала себя княгиня Орлова, всякий раз представляя разразившийся скандал.
- Чего ты хочешь от меня?
- Наконец-то спросила, а не стала делать выводы сама, спасибо. У Саши есть ещё какая-нибудь мечта, кроме как обучиться искусству фехтования?
- Есть…
- Какая?
- Она мечтает о настоящей любви, но эту мечту ты не способен исполнить.
- Я говорю о другой мечте!
- Ну, хорошо, я скажу, только обещай не говорить ничего Никите.
- Не обманывай меня, и тогда пообещаю. Какая же у Саши есть мечта, кроме фехтования?
- Она любит лошадей и мечтает научиться ездить верхом... Как Надежда Дурова.
- Верховая езда, лошади, я тоже их очень люблю. Эти животные намного умнее людей, и чувствуют всё тоньше.
Глаза Миши загорелись радостным огнём. «Осталось всего несколько дней, надо успеть выздороветь и приехать в Отрадное… Вернуться в Отрадное… Ничего страшного, в отцовский кабинет я заходить не буду, только заберу подарок».
- Что-то я не слышу обещания?
- Потерпи до дня именин, я должен удостовериться, что ты меня не обманула, и подарок действительно понравится Саше. А теперь извини, что-то я устал, и сейчас, правда, хочу спать.
Злая на весь свет, и главным образом, на себя, Ольга ушла. Миша закрыл глаза и представил Сашеньку верхом на лошади, картина была прекрасна.

Отредактировано Кассандра (2022-04-06 00:41:08)

***
- Посмотри, что ты наделал, Павел! Посмотри на Сашу, смотри и не отворачивайся! Бедная моя девочка так страдает! Всё из-за тебя и твоей идеи через неё сказать Мише правду о Татьяне! Посмотри, что получилось в итоге! Как они несчастны, хотя твой сын справится, привык бросать и терять! А вот Сашенька может не вынести этого!
- Лизонька, успокойся, всё будет хорошо, я уверен. Прости, я думал, что Миша готов к тому, чтобы увидеть истину, поторопился, чуть-чуть поторопился. Но самое главное, что им хорошо вместе, ты же убедилась в этом. Увидела, что Миша может быть другим.
- Да, но как теперь всё исправить?
- Судьба знает.
«Да, я, и только я, знаю, что правильно, а не ты, железный Михаил Воронцов! Я тебя ещё хорошо помучаю, прежде чем ты меня услышишь. Пока не ясно, достоин ли ты того, чтобы я с тобой говорила!» — сказала Судьба.

Никита и Павел встретили Александру в гостиной, она стояла у окна и вглядывалась в даль.
- Что-то случилось, Александра Илларионовна?
- Да, господа, случилось, он выздоровел и уехал.
- Уехал? Куда?
- Не знаю.
- Он что-то говорил вам о поездке?
- Да, Павел Сергеевич, сказал, что у него важное дело.
- Важное дело? Какое именно, он, конечно, не сказал… Не обращайте внимания… Мишель такой, любит из всего делать тайны, даже из пустяков. Он обязательно вернётся через пару дней.
- Да… Я тоже так считаю. Мне пора вернуться домой.
- Пусть вас кто-нибудь проводит, княжна, как ты считаешь, Никита?
- Это верно, так будет безопаснее. И не забывайте, что для всех вы всё это время помогали мне ухаживать за вашей кузиной Оленькой, которая заболела.
- А Ольга как к этому отнеслась?
- Ей об этом не обязательно знать. Выполните всё в точности, как я вам сказал, о случившемся никто не должен знать. Абсолютно никто.
- Я понимаю. Сделаю всё, как нужно.
- Знал, что могу на вас рассчитывать. И ещё маленькая просьба: не бросайте Мишеля, пожалуйста, вы ему очень нужны.
Саша не ответила, просто опустила глаза, и поспешила уйти.

Позже мужчины заговорили шёпотом.
- Как думаешь, что заставило его уехать? Я повторно спрашивать у Саши не осмелился.
- Она сказала, какое-то важное дело.
- Важное дело, говоришь, ух, как мне всё это не нравится!
- Ты же не думаешь, что он… отправился решать свою проблему?
- Честно говоря, не знаю, что думать. Александре ни слова, и спрашивать её о том выстреле не надо, я дал Мише слово офицера.
- Это правильно, чем меньше она знает, тем спокойнее. Миша верно решил не волновать свою девушку.
- Опять какие-то проблемы, господа?
- Оленька, дорогая, как ты?
- Наконец, интересуешься мной, а не проблемами своего друга.
- Не вздумай устроить скандал, в доме гость. Оболенскому незачем знать, насколько всё у нас плохо… — шепнул он ей, нацепив улыбку на серьёзное лицо.
- Я вас оставлю, в общем-то, мне давно пора, служебный долг зовёт.
- До встречи!
- Не забудь про уговор.
- Не забуду, сделаю всё, что смогу.

Когда Павел ушел, Ольга почувствовала: вот и настал момент устроить скандал.
- Проблемы друзей всегда важнее, чем собственные, верно?! Я что-то не то говорю, ну возрази, давай. Хотя и так ясно, что возразить нечем. И то, что Воронцов уехал, для тебя тоже проблема, нервничаешь, я же вижу. Подумай, ну не мог же он так долго злоупотреблять твоим гостеприимством, ведь пора и честь знать.
«Когда он на глазах, так спокойнее. А теперь волнуйся, где он, что с ним?»
- Он мой друг, и может находиться в моём доме столько, сколько ему необходимо.
- Ну да, конечно, для друга ты готов сорвать с себя последнюю рубашку! Только прежде, чем это сделать, подумай, стоит ли того такой друг, как Михаил Воронцов!
- За что ты так на него взъелась?! Мишель не сделал тебе ничего плохого! Ты ничего не понимаешь в настоящей дружбе! Веришь всяким слухам и глупостям, с тобой невозможно разговаривать!
Никита резко развернулся и поспешил уйти.
- А с ней, значит, можно, и причём на любые темы?!
Последняя реплика вынудила его вернуться, Никита крепко схватил жену за локоть и развернул её к себе.
- С кем с ней?
- С цыганкой. Что, удивлён, дорогой? Я давно всё знаю, и даже если ты сейчас будешь оправдываться, клясться, что всё это ложь, не поверю ни единому слову!
- Ошибаешься, я не стану оправдываться… Потому что ни в чём не виноват.
Орлов был очень зол, взвинчен до предела, оставив ошеломлённую Ольгу заливаться слезами в гостиной, он отправился в единственное место, где мог надеяться обрести утраченный покой.

Никита пришёл в табор к Лейле, эта черноокая девушка — не простая цыганка, она ведунья, умеет колдовать и предсказывать людям будущее. Она делает это не с тем, чтобы заработать денег, прежде всего, использует дар на благо простых людей, или своих братьев-цыган. Правда, иногда за помощью обращались и благородные, многим она отказывала, видя на лицах отражение корыстных замыслов, однако Никите Орлову отказать не смогла. В своё время он оказал ей маленькую услугу — спас от нападения пьяниц в трактире, она об этом никогда не забывала. Их связывали странные отношения: он называл это дружбой, но не мог не чувствовать, что его тянет к ней какая-то неведомая сила. Лейла тайно была влюблена в своего спасителя, но она была не благородной барышней, которой будущее рисуется в сказочных красках взаимной любви, а не по годам мудрой женщиной, она понимала, что у них нет и не может быть будущего, для того, чтобы это понять, даже не обязательно смотреть на линии рук. Никита часто приходил к ней, чтобы просто поговорить и расслабиться, успокоиться, хоть на некоторое время вырваться из круговорота своей обычной жизни. Всякий раз, когда они встречались, Лейла грустила и пыталась добиться того, чтобы встреча стала последней, но всё было напрасно, она не могла объяснить ему, что плохого в том, что они просто разговаривают о жизни, не выдавая своих чувств, Никита не догадывался о том, что с ней происходит, и когда чувствовал необходимость участия или совета, приходил.
Так случилось и в этот раз.
- Когда у тебя проблемы, ты всегда приходишь, что случилось на этот раз? Опять мучили кошмары про войну?
- Нет, спасибо тебе, что помогаешь их забывать.
- Тогда что же?
- А разве ты сама не угадаешь? Ведь ты же можешь. По одному взгляду на человека видишь, какой он, какая душа у него, какие мысли. И что же ты увидела, когда первый раз посмотрела не меня в трактире?
- Беду свою увидела… — прошептала она. — И больше не нужно тебе сюда приходить, нельзя! Ты пойми, князь, плохо это кончится, я чувствую.
- А что ты смотришь в даль, будто ждёшь кого-то?
- Жду.
Никита почему-то сразу опечалился. От того, что кто-то с минуты на минуту здесь появится, и нарушит их уединение, стало как-то не по себе.
- И кого же ты ждёшь? — спросил он серьёзно. Обычно Никита, находясь вместе с ней, позволял себе улыбаться и даже шутить, но сейчас было не до того.
- Он не придёт сейчас, он ещё не готов… и не понял главного.
- Кто не придёт? И к чему этот кто-то не готов?
- Ты его знаешь… — загадочно сказала Лейла, и тяжело вздохнула.
- Знаю… Тогда назови имя?
- Это человек, потерявший половину сердца… Никому не пожелаешь такой судьбы.
От её слов Никите стало страшно, пройдя горнило войны на Кавказе, он полагал, что познал все глубины страха, все оттенки этого чувства, и знал, как с ним бороться, но сейчас ошибся. Не впервые случалось, что слова, сказанные прекрасной девушкой, его пугали, за ними чувствовалась сила. Когда он вдруг начал понимать, кого Лейла назвала таким именем, на смену страху пришло какое-то иное чувство, даже трудно подобрать слова, чтобы описать его. Никита медленно обернулся к ней и, заглядывая в омуты больших чёрных глаз, тихо произнес:
- Михаил.
Причём по интонации так и не было ясно: это вопрос или утверждение. Ответом послужило молчание, оно сказало больше, чем всякое слово. Никита постепенно выходил из своего оцепенения, схватил её за плечи и закричал:
- Ты что-то знаешь? Знаешь, что с ним? Знаешь, почему мой друг стал таким?
- Знаю.
- Скажи! Скажи, и мы вместе поможем ему!
С каким волнением и надеждой ждал он ответа, зная её мудрость, понимал, что вот тот самый шанс, который даётся единожды, и ещё что он просто не имеет права его упускать.
- Не могу.
Этот ответ всё перечеркивал, и казалось, ситуация становилась гораздо хуже, чем была всего пару минут назад. Сказать, что Никита был зол, этого слишком мало, чтобы вы могли представить то, что он испытывал. Железной хваткой он схватил её за плечи и стал трясти, повторяя:
- Как это не можешь?! Ты можешь, я знаю! Или, может быть, не хочешь?! Причина во мне?! Или в нём?! Ты всем помогаешь, так почему же не хочешь помочь Мише?! Почему никто не хочет ему помочь?! Скажи мне, что нужно сделать, и можешь требовать всё, что угодно! Могу даже уйти, уйти насовсем, и мы больше никогда не увидимся!
Лейла всё это время пристально смотрела ему в глаза, без страха или смятения, постепенно эмоции затихли, она высвободилась и сказала:
- Пойми, я не могу, потому что не имею права, это не моя тайна, а его, она нужна ему, чтобы защититься, и откроется, только когда он сам поймёт, что так жить больше нельзя.
- А если никогда не поймёт?
- Настанет такой момент, когда пути назад уже не будет, и придётся драться с врагом.
- Прости меня… Я просто не сдержался… Ты сказала, что знаешь, и… Он мне не просто друг, а почти как брат, понимаешь…
- Князь, ты высоко ценишь дружбу, опасайся предательства, жаль, теперь поздно, тебя уже предали.
«Всё совпадает, она говорит об Игнатьеве. Он предал всех нас, и, прежде всего, Мишу».
- Как вы с Мишей встретились?
- Случайно, на площади.
- И ты ему погадала, да?
- Не успела, только посмотрела в лицо, но и этого достаточно. На нём такая печать зла, боли и разочарований, что не заметить её просто невозможно. Князь, ты же тоже её увидел, ты называешь это усталостью от жизни.
- Можешь говорить яснее, я стараюсь понять, потому что каждое твоё слово очень ценно и важно, но не получается.
- Твой друг должен понять, что зло не будет защищать его вечно, и потребует заплатить очень высокую цену за помощь.
- Зло?! Какое ещё зло?! Я с детства его знаю, мы росли вместе! Нет в нём никакого зла, нет, и не может быть! Прекрати нести всякую чушь!
- Ошибаешься, есть, и пока оно в нём сильно, шансов спастись мало, всего один.
- Я запрещаю тебе говорить о моём друге такое! Я думал, ты другая, и мудрее прочих, а оказалось, такая же, как все они, все… Все называют его жестоким, холодным, бесчувственным, бессердечным! Вот и ты говоришь про потерянную половину сердца!
- Ты веришь только в то, что можно увидеть или потрогать руками… Жаль, что всё так.
- Я такой, как есть, и этого не изменишь.
- Кольцо, которое он носит? Что ты знаешь о перстне?
- Это подарок отца, память о нём, и Миша ни за что в жизни с ним не расстанется. Что в этом плохого?
- Оно его и погубит. Кольцо проклято, в нём чистое зло.
- Опять ты за своё, зло, зло! Нет в Михаиле никакого зла! Он пережил что-то страшное, и потому стал таким, как ты говоришь, «потерял половину сердца», и какое-то «зло» здесь ни при чём! Нет никакого проклятья! Давай прекратим этот разговор, иначе и с тобой поругаемся.
«И ты тоже не готов увидеть то, что должен, потому вы и не можете помочь друг другу».
- Знаешь, князь, вижу, что ты готов с головой уйти в чужие проблемы, только чтобы забыть о своих.
- Нет у меня никаких проблем,… Есть трудности, но небольшие, по сравнению с тем, что переживает Миша, они не так страшны.
- Слова твои только подтверждают мою правоту. Нет проблем, тогда зачем же ты сюда пришёл? Возвращайся к жене и сестре…
Никита сначала опустил глаза, а потом даже отвернулся, поскольку ему вдруг стало трудно выдерживать взгляд цыганки.
- Что, закололо сердечко, задели за живое мои слова? Значит, ты всё-таки о ней не забыл?
- Я никогда о ней не забывал, и о том, что сломал Наде жизнь, тоже. Раньше у неё были мечты и надежды, а теперь что? Какое будущее её ждёт, скажи?
- У неё и сейчас они есть, просто существует одно препятствие, которое мешает им сбыться.
- Болезнь…
- Нет, увы, это ты.
Он тяжело вздохнул и опустил голову.
- Не удивлён, сам давно это знаю, ведь это же была моя идея с жеребцами проклятыми! Я обещал родителям, что буду заботиться о ней, оберегать и защищать Наденьку, и вот как я её уберег.
- А что тебе сейчас мешает о ней заботиться? Конечно, проще переложить это на чужие плечи, и отправить молодую девушку в монастырь. Задаёшься вопросом, какое будущее ждёт твою сестру? Но ты же всё уже определил… Надеешься таким образом обрести покой, от вины избавиться?
- Я не для себя это делаю… Ну хорошо, не только для себя… Если Наденька будет жить обычной жизнью в этом душном свете, на неё будут показывать пальцем и смеяться, многие постараются сделать ей больно, только потому, что она не такая, как другие… Ты же знаешь: тех, кто чем-то отличен, не любят, и таких, как она, в особенности… Подобные болезни считают наказанием божьим, так за что же моя Наденька наказана? Или это я наказан? Нет, от такой жизни мой цветочек погибнет.
- В монастыре ей тоже будет плохо без тебя.
- По крайней мере, там Надю не станут обижать.
- Но и любить её так, как ты, никто не сможет.
- Да, я люблю её, очень, но боюсь даже в глаза ей посмотреть, она так мучается из-за меня, бедняжка… И это на всю жизнь.
- Она любит тебя, и хочет только одного: быть с тобой, ради этого справится со всеми трудностями, ты только предоставь ей возможность показать свою силу. Не сомневайся, эта сила в ней есть, может быть, даже чуть больше, чем в других.
- Когда я скажу ей о своём решении, Наденька подумает, будто я хочу от неё отказаться,… Но это же совсем не так!
- А чего же ты хочешь?... И ещё одно, есть ли у тебя это решение, князь? Мне кажется, ты до сих пор сомневаешься, вопросов в речах твоих много, а ответов нет. Не волнуйся, иди домой с Богом, помощь придёт, и очень скоро. Тебе поможет твой лучший друг…
- Миша?
- Что ты так удивляешься? Думаешь, он не может тебе помочь?
- Да нет, почему же, может, конечно, только он же не знает, что с Надей случилась беда… Прощай!
- Почему прощай, ты что, больше не придёшь?
- Не знаю, ты же ждёшь его, «человека, потерявшего половину сердца».
Наверно, ты права, нам лучше не встречаться больше, долго просила, чтобы я тебя оставил, ну вот, ухожу. Спасибо за всё…
«Вернёшься ты, и он тоже придёт, помощи просить, когда отцовский секрет узнает. Главное, чтобы он это принял, и не отворачивался, когда Судьба посмотрит в лицо».

Отредактировано Кассандра (2022-04-06 01:19:23)